Недавно прочитал о "холокосте" и не смог не заметить схожести в том, как защищают холокост и как - лунную программу. Сразу бросается в глаза упорное навязывание всем несогласным ярлыка "отрицатели" (как и здесь навязывают ярлык "опровергатели") и проталкивание этого ярлыка повсемстно, особенно старательно - в законы.
Полагаю, что это не столько технология, сколько тип мышления - восточное мышление, которое существенно отличается от мышления европейского. Суть в том, что если европейское (в том числе и русское) мышление считает важным отражение ОБЪЕКТИВНОЙ реальности, то восточное мышление считает важным создание ИСКУСТВЕННОЙ реальности. Если европейское мышление полагает, что отражает реальность, но может ошибаться, и ошибки нежелательны, то восточное мышление имеет иное представлениям об ошибках - ошибки там очень своеобразны, многое из того, что европейцы могут считать ошибкой для них является заподлом.
Оно ближе к детскому - и потому стоит воспользоваться таким примером. Например решили поиграть детишки в железную дорогу и решают, что вот табуретка - это будет вокзал. В такой ситуации возможно нахождение и исправление ошибок, например кто-то скажет что табуретка не очень похожа на вокзал, и если на нее поставить часы, то будет больше похоже - ему все будут благодарны. Однако если придет кто, и заявит, что всё это - не вокзал, а табуретка с часами, то такому не обрадуются, и посчитают врагом, мешающим жить, то есть играть.
Однако если европейцы выходя из детского возраста растаются с таким подходом, то восточные люди творчески переосмысливают его и следуют ему в жизни. Наиболее ярко он проявляется в религиозном мировоззрении, формировании религиозных игр-реальностей, но религия пронизывает жизнь европейцев только частично, в то время как жизнь восточных людей - полностью.
Потому конструируется некая игра (например в холокост или в полет на Луну) со своими вокзалами, табуретками и часами. И речь идет не о доказательствах, а о поддержании людей в рамках игры. Выход же из игры рассматривается как проявление недоброжелательности. Подобным подходом наполнена как ближневосточная так и современная политика. Надо понимать, что этот подход множества субъективных реальностей противостоит более привычному европейцам, в котором единственная субъективная реальность.
