|
|
От
|
Евгений Дриг
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
04.12.2004 20:52:23
|
|
|
Рубрики
|
1941; Персоналии;
|
|
Статья в ВИА о командире 48-й тд полковнике Яковлеве.
Военно-исторический архив, № 11(59), 2004 г.
ГЕРОИ И ПОДВИГИ
В седьмом июльском номере журнала «Военно-исторический архив» за 2004 год была помещена публикация воспоминаний бывшего коман¬дира 464-го пехотного полка 253-й немецкой пехотной дивизии генерала Нихоффа о боях за Великие Луки в июле-августе 1941 года, подготов¬ленная М. Ю. Погореловой.
Более чем месячный период героической обороны древнего города на Ловати навсегда вошел яркой страницей не только в его многовековую историю, но и в историю Великой Отечественной войны.
Однако у этих радостных событий прошлого существует и теневая сторона. Главный герой оборонительных боев у стен Великих Лук, ко¬мандир 48-й танковой дивизии (которая, главным образом, противостоя¬ла 253-й немецкой пехотной дивизии) полковник Дмитрий Яковлевич Яковлев оказался безвинной жертвой тоталитарного режима.
Ниже предлагается документальный материал о жизнедеятельности и трагической судьбе Д. Я. Яковлева.
А. И. СИЗОВ, директор ГУ О «Государственный архив в г. Великие Луки»
ПРАВО НА БЕССМЕРТИЕ, НО ТОЛЬКО ПОСЛЕ РАССТРЕЛА
ИЛИ КАК РУКОВОДИТЕЛЯ И ГЕРОЯ ОБОРОНЫ ВЕЛИКИХ
ЛУК ПОЛКОВНИКА Д. Я. ЯКОВЛЕВА КОМАНДОВАНИЕ
ЗАПАДНОГО ФРОНТА НАГРАДИЛО «ВЫШКОЙ»
Д. Я. Яковлев родился в 1900 году в г. Мариуполе (по некоторым источникам 7 ноября 1901 года в селе Селиваново). С созданием Красной Армии в 1918 году был зачислен красноармейцем 1-го кавалерийского полка. После этого события до своей трагической кончины он не поры¬вал связи с армией. За долгие годы службы Д. Я. Яковлев достиг высоко¬го воинского мастерства, которое по достоинству оценивало вышестоя¬щее командование. Результатом было быстрое продвижение по служеб¬ной лестнице. За успехи, достигнутые в боевой подготовке, он был удос¬тоен медали «XX лет РККА»1.
Не случайно в период модернизации Вооруженных Сил, осуществляе¬мой в преддверии Великой Отечественной войны, полковнику Яковлеву Народным комиссариатом обороны было доверено формирование ново¬го соединения Красной Армии - 48-й танковой дивизии.
Однако если личным составом дивизия, в определенной степени, была к началу войны укомплектована, то материальная часть вооружение, новые технические средства практически отсутствовали. В таком состоянии ей приказано было погрузиться в эшелоны и направиться к фронту. Местом сосредоточения дивизии был определен район Невеля, где ее воинам под командованием Д. Я. Яковлева и довелось принять свое боевое крещение.
По приказу командующего 22-й армии генерал-лейтенанта Ф. А. Ер-шакова2 командир 48-й танковой дивизии полковник Яковлев сразу же сформировал из танкистов дивизии сводный танковый отряд, который под его личным командованием выступил навстречу противнику в район города Пустошка.
Более трех суток танковый отряд Яковлева вел упорные кровопро¬литные бои с превосходящими силами врага на рубеже реки Ушанка. Крупной гитлеровской танковой группировке так и не удалось здесь смять оборону яковлевского сводного отряда3.
Гитлеровцы, не сумев прорвать оборону дивизии в лобовых атаках, смогли обойти ее правый фланг и выйти в тыл дивизии. В создавшейся обстановке по приказу сверху полковник Яковлев возглавил руководство отходом частей дивизии и других подразделений к Великим Лукам.
С тяжелыми арьергардными боями про¬тив немецко-фашистских захватчиков бойцы дивизии упорядоченно отступали к древнему русскому городу на Ловати через Поречье по Невельскому шоссе и параллельным проселочным дорогам.
К 17 июля 1941 года, когда подраз¬деления гитлеровских войск, двигаясь со стороны Невеля, развернули на¬ступательные действия на Великие Луки, на ближних подступах к городу их мужественно встретили воины пол¬ков 48-й танковой дивизии, ведомые полковником Яковлевым, и народные ополченцы.
Длительное время они совместными усилиями сдерживали во много рш превосходящие силы противника - части 19-й танковой дивизии и приданные ей другие подразделения. Ценой больших усилий гитлеровс¬кие поиска смогли войти в город и 19 июля заняли его.
Но праздновать очередную победу гитлеровским захватчикам долго ни пришлось. Уже 21 июля после быстрой и скрытой перегруппировки частей 29-го стрелкового корпуса 22-й армии стремительным контруда¬ром Великие Луки были освобождены от оккупантов4. Решающая роль в успехе ночной атаки советских воинов принадлежала 48-й танковой дивизии. Здесь ярко проявилось командирское дарование и талант полков¬ника Яковлева, главного творца смелой наступательной операции. Уве¬ренно и умело руководимые им подразделения дивизии в течение корот¬кого времени довершили разгром врага в городе.
В боевом донесении командующему 22 А по этому поводу на 22 часа 21 июля 1941 года командование 48-й танковой дивизии сообщало: «Про¬тивник под ударами наших частей ночной атакой был выбит из Великих Лук и отброшен в район Булынино, Жолобово, Маслово5 (ныне юго-западное предместье Великих Лук - автор).
Высокое воинское мастерство, искусное ведение наступательного боя, отвага и храбрость красноармейцев отрезвляюще подействовало и на выс¬шее гитлеровское командование. Не случайно командующий 3-й танко¬вой группой немецкий генерал Г. Гот так характеризовал обстановку в штабе фашистского командования, царившую в день освобождения Вели¬ких Лук: «Настроение главнокомандующего сухопутными силами 21 июля было подавленным. Также и начальнику генерального штаба перспекти¬вы на достижение сколько-нибудь значительного успеха в этой битве не казались блестящими. Из кольца окружения под Невелем, на создание ко¬торого бросили так много сил и средств, ускользнуло значительное коли¬чество русских войск. Великие Луки, оперативное значение которых ОКХ (главное командование сухопутных войск фашистской Германии) понима-||о лучше, чем группа армий «Центр», пришлось оставить...»6.
И генерал Гот в действительности оказался провидцем. С каждым днем усиливалось сопротивление врагу. После освобождения Великих Лук 21 июля советские воины более месяца удерживали город в своих руках. На смену 19-й танковой дивизии противник подтянул свежую укомплектованную 253-ю пехотную дивизию с танками, которая вместе с другими частями уже 25 июля возобновила бои за город Великие Луки. Однако благодаря мужеству и отваге бойцов 48-й танковой дивизии эти попытки врага оказались тщетными. Душой и цементирующей силой обороны являлся ее командир полковник Яковлев.
Не случайно сам командир вместе с подчиненными бойцами в тот ис¬ключительно тяжелый период удостоился не просто внимания централь¬ного органа Народного Комиссариата Обороны СССР «Красной звез¬ды», а отдельного репортажа собственных корреспондентов газеты 1 ав¬густа 1941 года из Великих Лук о разгроме 253-й немецкой пехотной дивизии. Он ярко характеризует противостояние противоборствующих сторон и значительные успехи в нем воинов Красной Армии. Складывав¬шуюся ситуацию в действующей армии в районе Великих Лук военные журналисты характеризовали так: «Четверо суток не прекращались оже¬сточенные бои у города В. (Великие Луки - автор). Фашисты подтянули сюда огромные резервы, стремясь, во что бы то ни стало сломить упор¬ство наших бойцов. С рассветом над расположением красноармейских частей появились эскадрильи вражеских бомбардировщиков. Однако все попытки врага окончились для них провалом.
Враг всеми силами старался вклиниться в расположение советских войск, прорваться вперед, но каждая его атака неизменно отбивалась с большими для него потерями. Наши бойцы неоднократно шли в смелые контратаки. Сближаясь с неприятелем в рукопашной схватке, красноар¬мейцы лишили немцев возможности применить свою артиллерию. Фаши¬сты не решались открывать огонь из орудий, опасаясь поражения соб¬ственных войск.
Вчера бойцы командира Яковлева четыре раза ходили в контратаки, нанося немцам громадные потери... На плечах неприятеля они ворвались в его расположение, форсировали реку и закрепились на новом рубеже.
К концу дня наши войска разгромили значительную часть 253-й гер¬манской пехотной дивизии. Все поле боя усеяно трупами фашистских сол¬дат и офицеров - их насчитали 2250.
Захвачено много пленных. Взяты богатые трофеи. Среди них: 24 орудия, 29 минометов, 47 грузовых автомашин, 19 мотоциклов, 55 ручных пулеме¬тов, 8 тяжелых пулеметов, огромное количество винтовок. Захвачено также 5 легковых машин, в том числе две штабные с оперативными документами, полковая касса, весь обоз дивизии и прочее военное снаряжение»7.
Активная боевая деятельность наших бойцов заставила того же Г. Гота отметить, что «попытка соединений северного крыла (немецких войск - автор) продвинуться в направлении на Великие Луки 2 августа разбилась об упорную оборону противника»8. А начальник генерально¬го штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Гальдер в сво¬ем дневнике 3 августа 1941 года пошел еще дальше, признав, что в райо¬не Великих Лук о наступательных действиях не может быть и речи. Рус¬ские войска вынудили перейти к обороне.
В только что опубликованных воспоминаниях непосредственного участ¬ника описываемых событий с немецкой стороны генерала пехоты (на тот пери¬од командира 464-го пехотного полка 253-й пехотной дивизии) Нихоффа дана краткая оценка боевых качеств русских войск. В частности, он писал, что их «фронтальная оборона была превосходна. Даже несмотря на очень сильное сосредоточение огня артиллерии, бойцы не отступали ни на шаг. Оборони¬тельная позиция была очень хорошо выбрана и оборудована...»9.
Естественно, успешные действия участников обороны Великих Лук в тот период удовлетворяли всем строгим требованиям военного искусст¬ва и со стороны вышестоящего командования советских войск. В крат¬кой характеристике о состоянии и боевых качествах 22-й армии, данной ее командованием, указывалось: «... Необходимо отметить особую стой¬кость, упорство, храбрость и героизм бойцов и командиров 48 тд...
Моральное состояние и боевые качества бойцов и командиров высо¬кие. Как дивизия в целом, так и ее командир полковник Яковлев заслу¬живают быть отмеченными...»10.
И впоследствии воины 48-й танковой дивизии продолжали стойко дер¬жать оборонительные рубежи у стен древнего русского города и успешно контратаковать противника, проводить наступательные операции и мел¬кими группами путем внезапных ночных ударов по небольшим фашист¬ским гарнизонам в глубине его обороны.
Лишь когда наступление гитлеровцев захлебнулось под Смоленском, и они перешли к обороне, фашистское командование смогло усилить свои флан¬ги. 22 августа 1941 года немецкие войска нанесли сильный танковый удар по }-2-\'\ армии, оборонявшей Великолукский плацдарм, и вышли на ее тылы.
11есмотря на это оборона по всему фронту 48-й танковой дивизии в Великих Луках продолжалась до 24 августа, и только с получением при¬каза вышестоящего командования 48-я танковая дивизия, измотанная в непрерывных боях, потерявшая значительную часть личного состава, вооружения и боевой техники, оставила город Великие Луки".
Высокое тактическое мастерство в этих тяжелейших условиях проде¬монстрировал командир 48-й танковой дивизии Яковлев. Всесторонне изучив данные разведки, он сумел определить наиболее оптимальный вариант выхода частей дивизии из окружения и выполнить приказ коман¬дующего 22-й армии.
И ночь с 24 на 25 августа 1941 г. дивизия, смяв заслон гитлеровцев, вышла из окружения вполне боеспособной и сосредоточилась в указан¬ном в приказе районе. В этой ночной атаке воины дивизии уничтожили большое количество живой силы и техники противника.
«48-я дивизия под Великими Луками сделала все, что было в ее силах. Возможно, даже больше, - писал позднее генерал-майор танковых войск И. А. Вовченко12. - И вел нас полковник Яковлев... Командир 48-й тан¬ковой дивизии полковник Яковлев был способный и смелый военачаль¬ник, один из организаторов героической обороны Великих Лук»13.
Однако вместо рассудительной оценки действий командира 48-й танковой дивизии по выводу ее из окружения представитель Западного фронта тут же потребовал от полковника Яковлева исполнения заведомо невыполнимых задач.
То, что такие недоразумения негативно сказывались на общей фрон¬товой обстановке, образно выразил наш выдающийся полководец мар¬шал К. К. Рокоссовский, всецело уважавший и не посылавший на бес¬смысленную бойню подчиненных воинов. В своих знаменитых, опубли¬кованных в 1997 году, уже бескупюрных мемуарах «Солдатский долг» он, в частности, писал:
«Не могу умолчать о том, что как в начале войны, так и в Московской битве вышестоящие инстанции не так уж редко не считались ни со време¬нем, ни с силами, которым они отдавали распоряжения и приказы. Часто такие приказы и распоряжения не соответствовали сложившейся на фронте к моменту получения их войсками обстановке, нередко в них излагалось желание, не подкрепленное возможностями войск.
Походило это на стремление обеспечить себя (кто отдавал такой при¬каз) от возможных неприятностей свыше. В случае чего обвинялись вой¬ска, не сумевшие якобы выполнить приказ, а «волевой» документ оста¬вался для оправдательной справки у начальника или его штаба. Сколько горя приносили войскам эти «волевые» приказы, сколько неоправдан¬ных потерь было понесено!»14.
В то же время опытные полевые командиры, знавшие и реально смот¬ревшие на складывавшуюся обстановку, часто оказывались не просто не у дел, а подвергались страшным репрессиям. Именно таков печальный результат фронтовой судьбы полковника Яковлева.
Как это происходило, рассказал в 1978 году бывший начальник шта¬ба дивизии генерал-майор И. И. Ющук15: «Утром 28 августа 1941 года в деревне Коробкино меня, спавшего за столом, разбудил какой-то лейтенант и передал приказание, что меня вызывает к себе представитель За¬падного фронта полковник Кузнецов...
При входе в дом, где находился полковник, он предъявил документ представителя фронта, тут же сразу меня спросил, что мне известно о противнике. Я доложил данные о противнике на час - два ночи 28 авгу¬ста 1941 года. Полковник спросил: какое мое соображение о дальнейших действиях 48-й танковой дивизии? Я вынул из планшета свою рабочую карту и кратко доло¬жил решение командира 48-й танковой дивизии полковника Д. Я. Яковлева. Выслушав мой док-лад, решение представитель одобрил. При этом сказал, что бывший командир 48-й танковой дивизии Д. Я. Яковлев за невыполнение им боево¬го приказа отстранен от занимаемой должности, и подал мне шифрограмму, подписанную коман¬дующим Западным фронтом Маршалом Советс¬кого Союза Тимошенко, в которой было написа¬но, что я, начштаба 48-й танковой дивизии, с 28 августа 1941 г. назначаюсь командиром 48-й тан¬ковой дивизии.
При попытке мной задать представителю фронта вопрос, где Д. Я. Яковлов, он резко меня прервал, сказав, что не время этим заниматься, и объя¬вил в приказном тоне, что я, как представитель командования фронта, подчиняю Вам (то есть мне, командиру 48 тд) 126-ю, 170-ю и 214-ю стрелковые дивизии.
Когда совещание было закончено и три генерала, командиры стрел¬ковых дивизий отправились к своим соединениям, я спросил полковника о Яковлеве. Он недовольно поморщился, сказал, что Яковлев под арес¬том. Его навещать не стоит. Но я все же настойчиво повторил просьбу о встрече. И он разрешил.
Пройдя около 100 шагов по огороду, мы с лейтенантом подошли к Нине, у дверей которой стоял красноармеец с винтовкой. Лейтенант при¬качал бойцу выпустить полковника Яковлева. Дверь открылась, и на пороге показался с красными, опухшими от бессонных ночей, глазами полковник Д. Я. Яковлев. Мы сели на лужайке у бани. Я спросил его, что нес по значит, и как все произошло?
15 дна часа ночи, когда ты отдыхал, - сказал Дмитрий Яковлевич, - меня пытал к себе полковник, представитель командования Запфронтом для наведения порядка в частях и соединениях 22-й армии, который приказал:
С утра сегодня (28 августа 1941 г.) контратаковать противника всеми частями 48-й танковой дивизии в юго-западном направлении, нанести удар но тылам противника и занять станцию Назимово и оборонять ее до особо¬го распоряжения. Я ему пытался доказать, что в нашей дивизии отсутствуют танки, артиллерия и другие средства усиления. Кроме того, 48-я танковая дивизия при выходе из окружения понесла значительные потери людь¬ми, и с одними винтовками, голодными, измученными бойцами против танков врага да еще на глубину 30 км контратака невозможна. Эта затея, сказал я, кроме напрасной гибели людей, не даст никаких результатов.
Несмотря на мои доводы полковник повторил свой приказ в категорической форме. Видя явный абсурд его приказа, я также в категорической форме отказался его выполнить.
- И вот видишь, какой результат. Мне угрожают расстрелом, - сказал Дмитрий Яковлевич. - Но я не сомневаюсь, что с этим делом наверху разберутся в мою пользу... Я вполне с ним согласился, так как решение командира 48 тд полковника Д. Я. Яковлева, нанесенное на мою карту, только подтвердилось. Никаких контрударов не было, а был отход всех частей на восток на другой оборонительный участок.
По-дружески крепко пожал Дмитрию Яковлевичу руку, спросил, что ему прислать на завтрак. Он мне ответил, что кушать присылать не надо, а курева надо бы. Выслав Дмитрию Яковлевичу несколько пачек папи¬рос, я зашел к представителю Запфронта полковнику Кузнецову, просил его смягчить режим содержания Д. Я. Яковлева, не томить его в бане, потому что тот никуда не уйдет. Представитель фронта мне пообещал содержать Яковлева на открытом воздухе.
Командуя 48 тд, фактически четырьмя дивизиями, пробиваясь на вос¬ток с рубежа на рубеж, по лесным тропам, ведя непрерывные бои с насе¬давшими гитлеровцами, у меня не было даже минуты, чтобы узнать о судьбе многоуважаемого Дмитрия Яковлевича. Позднее стала известна печальная судьба его, как и некоторых других видных военачальников того времени в связи с процветанием культа личности. Как Яковлев на¬деялся, вверху «разобрались», но не в его пользу. 48-я танковая дивизия, а вместе с ней Красная Армия потеряла мужественного, храброго, в выс¬шей степени волевого, прекрасного командира - танкиста, до глубины души преданного нашему народу.
Будучи назначен на должность старшего инспектора в Главную инс¬пекцию Министерства Обороны в 1952 году, я позднее как-то был при¬глашен к следователю Главной прокуратуры Советской Армии, который занимался разбором дела полковника Д. Я. Яковлева.
Я ему подробно рассказал все, что помнил про Яковлева. Следователь попросил меня собственноручно написать то, что я устно ему изложил. Я тут же написал подробную характеристику на Яковлева Д. Я. Полковник-следователь просил меня подождать его, а сам с моей характеристикой ушел на доклад к Главному прокурору Советской Армии. Некоторое вре¬мя спустя следователь вернулся от Главного прокурора и показал резолю¬цию на моей характеристике на Д. Я. Яковлева, на которой было написа¬но, что полковника Д. Я. Яковлева полностью реабилитировать»'6.
Полученные нашим архивом документы из Главной военной проку¬ратуры Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Военной Кол¬легии Верховного Суда Российской Федерации, Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации подтверждают всю неле¬пость ареста и предъявленных обвинений командиру дивизии. Они основывались только на докладной записке командира группы войск Кузне¬цова и рапорте начальника особого отдела НКВД 48-й танковой дивизии, которые органами предварительного следствия не были исследова¬ны. Хотя решением Военного совета 22-й армии предусматривалось тща¬тельное расследование этого дела. Однако репрессивная государствен¬ная машина работала на полную мощь, выискивая свои жертвы среди армейского командного состава в оправдание неудач начального перио¬да войны В такой обстановке решение Военного совета армии для нее отнюдь не являлось обязательным и было проигнорировано.
По официальным документам военный трибунал Западного фронта I сентября 1941 года осудил Д. Я. Яковлева по ст. 193-2, п. «д» и 193-17, п. «б» УК РСФСР к высшей мере наказания - расстрелу, с конфискацией имущества и лишением воинского звания полковник.
Приговор был приведен в исполнение 6 сентября 1941 года.
Яковлев был признан виновным в том, что, являясь командиром 48-й танковой дивизии, преступно-халатно относился к исполнению своих слу¬жебных обязанностей и не выполнил ряд боевых приказов вышестоящего командования17.
Характерно, что сам Яковлев на судебном заседании убедительно покачал, что все приказы вышестоящего командования своевременно исполнялись, и у военного трибунала не было достаточных оснований дли признания его виновным в преступлениях, вмененных приговором.
И 1957 году супруга осужденного, Лидия Павловна Яковлева (проживавшая в тот период в городе Белополье Сумской области), обрати¬лись с просьбой о пересмотре дела.
Проведенным в 1957-1958 годах дополнительным расследованием установлены новые обстоятельства, которые не были известны суду (Военному трибуналу) 1 сентября 1941 года. Эти обстоятельства свидетель-I-щуки об отсутствии в действиях Д. Я. Яковлева состава преступления и абсурдности первоначально выдвинутых обвинений.
Было установлено, к примеру, что приказа о занятии ст. Назимово и удержании ее до особого распоряжения Кузнецов Яковлеву вообще не отдавал. Из приобщенных к материалам дополнительного расследова¬нии Поеного приказания штаба 48 тд за № 020/1 от 27 августа 1941 г. и приказа частям 48 тд за № 19 от 27 августа 1941 г., подписанного
Яковлевым, усматривается, что эти приказы были направлены на выпол¬нение поставленных Кузнецовым перед частями 48 тд задач в его приказе от 27 августа 1941 года.
Допрошенные в процессе производства дополнительного расследо¬вания бывшие командиры частей 48-й танковой дивизии Н. П. Никола¬ев, К. Д. Шукшин, М. П. Кононенко'8, А. В. Вовченко, начальник штаба дивизии И. И. Ющук и другие военнослужащие дивизии показали, что Яковлев был дисциплинированным, общительным, отзывчивым, требо¬вательным и способным командиром дивизии, приказы вышестоящего командования выполнял четко и умел правильно организовать и управ¬лять боевыми действиями частей в сложной боевой обстановке.
Рассмотрев материалы дела и проверки, Военная коллегия Верховно¬го Суда СССР определением № 1 н 4170/58 от 18 декабря 1958 года по¬становила: «Приговор военного трибунала Западного фронта от 1 сен¬тября 1941 года в отношении Яковлева Дмитрия Яковлевича по вновь открывшимся обстоятельствам отменить и дело о нем производством пре¬кратить за отсутствием состава преступления»19.
Так один из героев обороны Великих Лук спустя 17 лет после своей трагической кончины обрел законное право на бессмертие.
В нелепую расправу над талантливым командиром длительное время не мог «поверить» сам Народный комиссариат обороны СССР. Как наи¬более подготовленного полковника Д. Я. Яковлева 5 сентября 1941 года (т. е. уже осужденного Военным трибуналом Западного фронта к расстре¬лу и за день до приведения приговора в исполнение) приказом НКО № 02537 назначают ...командиром 17 танковой бригады, а Главное уп¬равление кадров НКО лишь 18 февраля 1942 года исключило его из сво¬их списков20.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Архивные справки Центрального архива Министерства обороны РФ (ЦАМО РФ) № 11/117923 от 09.09.2002 и № 057408 от 23.09.2002.
2 Ершаков Филипп Афанасьевич, генерал-лейтенант, командующий 22, 20-й армиями Западного фронта. Пленен противником в октябре 1941 г. Умер в плену в июле 1942 года.
3 Государственный архив в г. Великие Луки (ГАВЛ), фр-2379, оп. 1, д. 119, лл. 3, 13.
4 Освобождение городов: Справочник. - М.: Воениздат, 1985. - С. 61.
5 ЦАМО РФ, ф. 22 А, оп. 10803, д. 24, л. 12.
6 Гот Г. Танковые операции. - Смоленск. Русич, 2003. - С. 132.
7 «Красная звезда». - 1941. - 2 августа. - № 180. - С. 2.
8 Гот Г. Указ. Соч.- С. 145.
9 Военно-исторический архив - 2004 - № 7. - С. 72.
10 ЦАМО РФ, ф. 22 А, оп. 10803, д. 72.
11 ЦАМО РФ, ф. 48 тд, оп. 74446, д. 24, л. 11.
12 Вовченко Иван Антонович, во время описываемых событий майор, коман¬дир 48-го отдельного разведывательного батальона 48-й танковой дивизии, в пос¬ледующем - командир 3-й гвардейской танковой бригады и 3-го гвардейского тан¬
кового корпуса, генерал-майор танковых войск.
13 Вовченко И. А. Танкисты. Документальная повесть. - М.: Изд-во ДОСААФ СССР, 1976. - С. 43.
14 Рокоссовский К. К. Солдатский долг. - М.: Воениздат, 1997. - С. 132.
15 Ющук Иван Иванович, во время описываемых событий полковник, началь¬ник штаба 48-й танковой дивизии, в последующем командир 32-й танковой брига¬ды, 6 и 11-го танковых корпусов, генерал-майор танковых войск.
16 ГАВЛ, фр-2379, оп. 1, д. 119, л. 11-11 об., 26; «Великолукская правда». - 1992.
-18 июля. -№ 128. С. 3.
17 Письмо Главной военной прокуратуры Генеральной прокуратуры РФ № 7 ун- 19898-57 от 18 июня 2002 г.
18 Николаев Н. П., во время описываемых событий подполковник, командир 95-го танкового полка 48-й танковой дивизии;
Шукшин Константин Дмитриевич, во время описываемых событий подполков¬ник, командир 96-го танкового полка 48-й танковой дивизии Во время отхода из Великих Лук 24-25 августа 1941 года раненым, в бессознательном состоянии, попал в плен. Прошел систему немецких лагерей. Бежал из лагеря и организовал в Бель¬гии из советских военнопленных партизанскую бригаду «За Родину»;
Кононенко Матвей Прокофьевич, во время описываемых событий подполков¬ник, командир 48-го мотострелкового полка 48-й танковой дивизии, в последую¬щем генерал-майор.
19 Определение № 1 н 4170/58 от 18 декабря 1958 г. Военной Коллегии Верховного Суда РФ.
20 Архивная справка ЦАМО № 11/117923 от 09.09.2002 г.