"Тот же англичанин говорит о Польше, где провел теперь 7 месяцев (едет из Варшавы) : «Все иностранцы, живущие теперь в Польше, одинаково отрицательно относятся к полякам, не говоря уже разумеется о тех, кто раньше жил в России. Характер у них не русский. У поляков есть все, что было скверного у русских и у немцев, и ничего хорошего, что есть у них. Вот, например, взяточничество. Русская полиция брала взятки, как никто, но взяв взятку, делала, что обещала. Поляки берут взятки не хуже русских и ничего не делают. Лень, грязь, жажда наживы, отсутствие настоящего патриотизма. Вот теперь Пилсудский делает патриотические обращения к народу — я уверен, что ни одна душа не пойдет в армию, а кафешантаны, театры и рестораны ломятся от публики (поляки в «Таймсе» со свойственной им правдивостью заявляют, что около 500.000 человек записались в первые дни). В другой газете — 300.000, а на самом деле..., вероятно, как польские городовые в том же «Таймсе» заявили, что все пойдут на фронт, но что если они нужнее на улице, то отчислят 10% своего жалования в пользу солдат. На Киев толкали Пилсудского лодзинские и варшавские гешефтмахеры и промышленники, рассчитывающие получить украинский рынок для сбыта товаров, которых в Лодзи очень много. Теперь все ругают Пилсудского, считают его ничтожеством. Государственного порядка нет в Польше и в намеке. Все мероприятия запаздывают.»
А поляки все отступают и все фантазируют без удержу. «Таймс» повторяет сказки о 300.000 добровольцев, а французские газеты скромнее: цифр польских не решаются передать, очевидно, работа французских офицеров с поляками дала французам точный критерий польской военной достоверности. … Французская пресса, возвеличивавшая Польшу, спешит умыть руки; ее офицеры сидели почти год в польской армии, руководили ее движением на Киев, а теперь каждая газета спешит сообщить о систематическом отстранении французских офицеров от активной работы, ссылаясь, главным образом, на отказ Пилсудского передать управление армией генералу Вейгану, одному из ближайших сотрудников Фоша. В статье генерала Кастельно («Эхо де Пари») от 10 августа причины полного военного провала Польши излагаются с военной точки зрения так: «да позволят нам друзья оттуда сказать им, что, если им не удастся обуздать порывов их богатого темперамента, если они не согласятся пожертвовать их мелочною мстительностью, если лни не откажутся от их неумеренного аппетита к власти, одним словом, если они не в состоянии осуществить «Священного Союза» для спасения родины, ничто и никто их не спасет от угрожающей катастрофы.» … А во французской прессе только теперь начинают отмечать там изобилие опереточно одетых офицеров, отмечается и изобилие поляков в Париже."
