|
|
От
|
Пауль
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
01.10.2012 11:33:21
|
|
|
Рубрики
|
WWII; Спецслужбы; ВВС; 1917-1939;
|
|
Французские ВВС в 30-х годах: развитие с оглядкой на люфтваффе.
2-е (разведывательное) бюро французских ВВС всегда пристально следило за развитием своего главного потенциального противника в воздухе – люфтваффе. Единственной постоянной во всех оценках 2-го бюро было предположение, что авиаперевооружение должно быть главным для нового режима. Еще до прихода нацистов к власти 2-м бюро было подготовлено обширное исследование по поводу важного места авиации и воздушной мощи в нацистской пропаганде. В нем указывалось, что самолет служит в качестве метафоры модернизации и технологического прогресса в Германии и избран влиятельным символом НСДАП в их кампании за изменение немецкого общества.
В начале 1934 года воздушная разведка предупреждала, что нацистское правительство проводит большое расширение и обновление самолетостроения с целью сделать его «самым современным и могущественным в мире». Разведывательные бюллетени продолжали сигнализировать, что размер заводов и мощностей станочного парка в Германии далеко превзошли французскую авиационную промышленность.
В ноябре 1934 года разведывательный бюллетень определял, что к следующей осени пока ещё нелегальные немецкие ВВС могут насчитывать 900 самолетов в составе 40 бомбардировочных, 10 истребительных и 10 разведывательных эскадрилий. Так же бюллетень предсказывал, что к середине 1936 года люфтваффе вырастут до более чем 1 500 самолетов. Заключение исследования оказалось пророческим, сообщив, что Гитлер «представит миру мощные немецкие ВВС как свершившийся факт в первый же благоприятный момент».
В этом же году аналитики 2-го бюро пришли к заключению, что приоритетом в доктрине немецких ВВС будет обладать проведение дальнебомбардировочных налетов. Заключение базировалось на предположении, что гражданский флот Германии может быть сравнительно легко конвертирован в бомбардировщики. Так же оно было основано на донесениях о превалировании тяжелых самолетов в строительных программах на 1934 и 1935 годы. Наконец, оно было усилено избирательным обзором немецкой военной литературы и несколькими разговорами атташе Пуанкаре с представителями нового немецкого министерства авиации касательно роли воздушной мощи в военных операциях. На протяжении всех 30-х годов 2-е бюро предсказывало, что люфтваффе начнут массированные бомбардировочные налеты на французские урбанизированные и промышленные центры практически с начала войны.
Можно сказать, что интерпретация 2-м бюро доктрины люфтваффе оказалась отражением внедрения французским министерством авиации многих идей итальянского теоретика Джулио Дуэ во французскую воздушную доктрину. Министерство использовало идею строительства огромного флота бомбардировщиков с целью разрушения промышленности противника и деморализации его населения, чтобы добиться независимой роли ВВС во французском военном планировании. Впрочем, тут оно встретило устойчивое сопротивление со стороны армейского высшего командования, предпочитавшего доктрину тесного взаимодействия ВВС с сухопутными войсками. Эти дебаты в целом продолжались вплоть до последних мирных месяцев. Франция начала войну без определенной и цельной воздушной доктрины.
В 1935 году разведывательные сообщения и исследования показывали, что ни в количественном, ни в качественном плане свежесозданные люфтваффе еще не представляют угрозы, но станут ею в будущем, и, возможно, с конца 1936 года ситуация драматически поменяется.
В конце 1932 года французские ВВС состояли из 31 истребителей, 4 ночных истребителей, 30 корректировщиков, 16 разведчиков и 27 дневных и ночных бомбардировщиков эскадрилий. В целом они насчитывали 1 074 самолета в первой линии и еще больше в резерве. Призрак немецкой угрозы в воздухе активно использовался министерством авиации Франции для выбивания финансирования на первое крупное перевооружения авиапарка после Первой мировой войны, т.н. «плана I». Предполагалось в течение трех лет потратить 3,98 млрд. франков на строительство 1 010 самолетов. Хотя по его исполнению размер Armee de l'Air и уменьшится, но большой флот антикварных бипланов из дерева и ткани будет заменен современными самолетами.
Но в результате эти средства были бездарно потрачены. Вместо вложения денег в промышленность для ее перестройки, чтобы в будущем добиться массового выпуска самолетов, они были использованы на разработку и постройку самолетов-гибридов BCR (bombardement, combat, renseignemen – бомбардировщик, истребитель, разведчик), которые представляли собой плод компромисса между министерством авиации, желавшим построить значительные силы бомбардировщиков, и армейским командованием, требующего, чтобы ВВС сохранили значительную долю разведчиков. На практике BCR оказались неадекватны во всех трех ипостасях и в начале 1936 года этот эксперимент завершился.
Выполнение «плана I» столкнулось с проблемой дезорганизации большой группы (примерно 40) сравнительно небольших авиастроительных фирм, использующих устаревшие технологии. По причине хронических задержек из заказанных в 1934-35 гг. самолетов к июню 1936 года поступили в ВВС всего 607 машин. Начальное перевооружение потерпело фиаско, и в результате Франция потеряла важный темп в воздушной гонке вооружений с Германией.
К весне 1936 года ВВС метрополии насчитывали в первой линии 1 100 стремительно устаревавших самолетов, в том числе 205 бомбардировщиков. В ежегодном докладе британского министерства авиации по французским ВВС отмечалось, что выпускаемые во Франции самолеты «значительно уступают по конструкции и немецким и британским» и что «еще несколько лет французская авиапромышленность не сможет перевооружить французские ВВС действительно удовлетворительными типами самолетов». В то же время в начале 1936 года разведка ВВС оценивала численность люфтваффе в 750 машин первой линии в составе 49 эскадрилий и что к июню того же года будет создано еще 9 эскадрилий. Качество немецкой матчасти считалось второсортным. В целом это была довольно точная картина состояния люфтваффе, которые в марте 1936 года состояли из 80 эскадрилий и примерно 900 самолетов.
Текущий выпуск самолетов немецкой промышленностью оценивался в 250 машин в месяц с возможностью его увеличения до 600-700 в месяц при мобилизации. Но ключевой ошибкой (не считая сомнительности расширения производства до 700 машин в месяц) при этом было предположение, что 80% из выпуска составляют боевые самолеты, хотя по факту по 1938 год 60% из выпуска составляли гражданские и тренировочные самолеты.
Эти сведения сыграли важную роль в позиции руководства французских ВВС в ходе Рейнского кризиса. Если еще за год до этого 4 апреля 1935 года на совещании Высшего военного комитета (Haut Comite Militaire) ВВС намеревались в случае нарушения договора Локарно через десять часов задействовать половину своих бомбардировщиков для ударов по Рейнской зоне и Рурскому индустриальному району, то теперь позиция ВВС была кардинально иной. Штаб ВВС предупреждал, что проведение любой операции против Германии может спровоцировать ее на значительный ответ и что люфтваффе могут послать 400 бомбардировщиков на Париж и Лион. Хотя это было значительным искажением картины люфтваффе, которую рисовало 2-е бюро, но руководство ВВС смотрело вперед и видело, что у них только «временное превосходство в воздухе» в свете недавних «очень тревожных» докладов по самолетостроению в Германии.
В июне 1936 года к власти во Франции пришел Народный фронт. При нем была запущена крупнейшая программа перевооружения в истории страны. Общий объем средств, отпущенных на программу, вырос с первоначальных 14,3 млрд. франков до более чем 63 млрд. к сентябрю 1939 года. Новым министром авиации в правительстве был назначен член Радикальной партии Пьер Кот. Это было его второе назначение на этот пост, во время первого (в 1932-33) он был движущей силой за сохранение ВВС как отдельного вида войск. Тогда же он начал процесс установления независимой доктрины с превалированием дальних «стратегических» бомбардировок. Пьер Кот пришел на пост с тремя основными идеями: договориться о военном дополнении к пакту о взаимопомощи с СССР; национализировать, обновить и децентрализовать антикварную авиационную промышленность; привить военному истеблишменту взгляд военной авиации на будущее военного дела. Окончательной целью было создание дальнебомбардировочных сил, разработанных для коалиционной войны совместно с Британией и Советским Союзом против Германии и Италии. Практически по всем целям он встретил устойчивое сопротивление. Министерство обороны в целом было против военного союза с СССР. Консервативные политики, в частности из влиятельной авиационной комиссии Сената, противостояли массированному государственному вмешательству в промышленный сектор, за которое ратовал Кот. Наконец, амбициям министерства авиации за сохранение независимой «стратегической» роли ВВС во французском военном планировании упрямо сопротивлялось высшее армейское командование, что в итоге привело к разрушительному взаимному безразличию. В результате в министерстве сложилась атмосфера «осажденной крепости».
Очередные доклады разведки в мае-июне сообщали, что наращивание сил люфтваффе происходит быстрее, чем ранее предполагалось. Текущая численность немецких ВВС оценивалась в 103 эскадрильи, а окончательная в составе 200 эскадрилий и 3 000 самолетов первой линии должна была быть достигнута к середине 1938 года. Доклад от 1 июня также сообщал о прототипе нового среднего бомбардировщика Do 17, который превосходил по скорости любой из имеющихся французских истребителей и был пригоден для дневной или ночной бомбардировки Парижа. Ситуация была тревожной.
На этом фоне Пьер Кот, предоставив все сведения постоянному комитету национальной обороны и премьер-министру об угрозе отставания в воздухе от восточного соседа, 11 августа 1936 года получил мандат на национализацию большей части французской самолетостроительной промышленности. 80% индустрии было преобразовано в пять корпораций, контролируемых государством и управляемых частными промышленниками. Так же предприятия были выведены с севера страны и столицы в районы, недосягаемые для немецких бомбардировщиков. Политика национализации Пьера Кота заложила фундамент для впечатляющей работы самолетостроения в конце 1938 и в 1939 гг. Также она облегчила правительству делать инвестиции более эффективно и систематично для расширения производственных площадей в будущем. Пока же целью проводимых реформ было доведение выпуска боевых самолетов до 1 800 штук в год к концу 1937 года.
Вместо проваленного «плана I» был принят «план II» - создание к концу 1939 года ВВС с 1 500 самолетами в первой линии (755 бомбардировщиков, 439 истребителей, 326 разведчиков и корректировщиков) и 1 297 в резерве. Бомбардировщики, в соответствии с намерениями Кота создать дальнюю авиацию, составляли 45% самолетов первой линии. В целом должно было быть 1 339 бомбардировщиков против 756 истребителей. Но и эта программа была поражена отсутствием современных прототипов. В итоге самолеты, за исключением горстки истребителей «Моран-Солнье», устаревали в момент схода с производственных линий. Однако и самих самолетов производилось еще мало. В связи со значительной перестройкой выпуск самолетов во второй половине 1936 года упал по сравнению с первой. В ноябре ВВС получили только 42 самолета, в январе и феврале следующего года – 31 и 27 соответственно.
В январе 1937 разведка определила численность люфтваффе в 137 эскадрилий (включая 29 истребителей, 15 пикировщиков и 48 средних бомбардировщиков) и свыше 1 600 самолетов первой линии и боеготового резерва. Это означало, что количественно немецкие ВВС превзошли французские. Впрочем, в докладе отмечалось, что подготовка пилотов недостаточна, а большинство старших офицеров являются выходцами из сухопутных войск с недостаточным опытом руководства авиацией. Материальная часть, в частности истребители-бипланы He 51 и Ar 68, также в целом уступала английским, русским или французским самолетам того же класса. Но, предупреждал первый разведывательный бюллетень 1937 года, это качественное превосходство не надолго. Новая программа немецкого министерства авиации должна была насытить люфтваффе новым поколением современных самолетов.
В июне 2-е бюро докладывало, что люфтваффе увеличились еще на 22%, а производство самолетов на 50% до 360 штук в месяц. Более того, выпускаемые самолеты были сделаны в соответствии с новой программой, т.е. самыми современными. К концу года ожидалось, что люфтваффе вырастут до 230 эскадрилий, 2 670 самолетов в первой линии и еще 66% от этого числа в резерве. Эти оценки были очень близки к реальности, а по выпуску самолетов были даже заниженными на 100 штук. Ошибка была прежней – доля боевых машин в общем выпуске преувеличивалась. Это приводило к переоценке скорости поступления новых машин в войска и доли современных самолетов в общей численности резерва.
Тем временем ситуация с производством самолетов во Франции не улучшалась. Многие заводы были в процессе переезда на юг и запад страны, где они заново отстраивались. Технологии производства обновлялись, заводы модернизировались, а рабочая сила зачастую должна была набираться и подготавливаться заново. Всё это требовало времени, и в краткосрочной перспективе самолетостроение постиг коллапс. Даже умеренные цели «плана II» оказались за пределами возможностей производства. Например, в июне 1937 года ВВС получили всего 33 самолета, в то время как 2-е бюро сообщало, что в Германии в месяц производится минимум три сотни боевых самолетов.
Разрыв в производстве между Германией и Францией нарастал и, чтобы преодолеть его, требовались дополнительные вложения в расширение производственных площадей и увеличение станочного парка. Однако здесь возникли две проблемы. Во-первых, политика министра финансов Бонне по экономии средств продлила выполнение «плана II» до 1940 года, что затормозило перевооружение. Во-вторых, весь 1937 год Кот провел в боях за свое политическое выживание и ему было очень рискованно просить о дополнительных финансах. Хотя он старался показать на сенатских и парламентских слушаниях и в публичных выступлениях, что ситуация улучшилась, например, что количество современных самолетов увеличилось на 110 процентов или что мощь французских ВВС за время его работы увеличилась на 80 процентов, однако все это не соответствовало действительности. В первые двенадцать месяцев министерства Кота количество новых самолетов, полученных ВВС, снизилось на 30 процентов. Более того, все они были устаревшими моделями, разработанными для «плана I». У них, в отличие от последних немецких и английских моделей, не было гирокомпасов, моторных пушек, убирающихся шасси. Только в конце 1937 года в производство поступили современные прототипы Potez 63 и Morane 405, которые начали появляться в ВВС летом 1938 года.
В феврале 1937 года генеральный штаб ВВС, считая, что «план II» не соответствует реалиям возрастающей мощи люфтваффе, внес свой «план IV», по которому запланированное увеличение ВВС удваивалось и должно было достигнуть примерно 3 000 самолетов первой линии в 1939 году. Пьер Кот выступил против этой программы, аргументируя, что «план II» является максимумом на который сейчас способна авиапромышленность. Еще возможной причиной, по которой Кот выступил против этой программы, был ее перекос в пользу истребителей, что больше соответствовало обороне, но не созданию дальнебомбардировочных сил.
В декабре 1937 года Пьер Кот потерял свое место и его занял другой молодой представитель Радикальной партии, Ги Ла Шамбре. В январе 1938 года командующий 1-м воздушным корпусом генерал Жозеф Вюйемен писал ему об унылом состоянии ВВС: материальная часть устаревшая, резерва самолетов практически не существует, мораль достигла низшей точки за все время. В заключении, отмечая растущую силу люфтваффе, он написал: «Я убежден, что если конфликт случится в этом году, наши ВВС будут уничтожены буквально за несколько дней». По оценке французской разведке люфтваффе в начале 1938 года состояли из 207 эскадрилий (включая 36 истребителей, 15 пикировщиков и 93 средних бомбардировщиков), насчитывая примерно 2 800 самолетов в первой линии. Превосходство над примерно 1 450 устаревшими французскими самолетами было налицо.
Назначение Ги Ла Шамбре ознаменовало новую эру во французской воздушной политике. Он был близким другом Даладье, он состоял в хороших отношениях с обеими парламентскими авиакомиссиями, отношения с прочим оборонным истеблишментом тоже перестали быть конфронтационными. В этих условиях добиться прогресса было проще, нежели во времена Пьера Кота. В январе, во время встречи с Даладье, в очередной раз обсуждалась ситуация с французской авиацией. Обе стороны согласились, что требуются дополнительные крупные инвестиции на расширение и перевооружение промышленности. Этим был заложен фундамент для восстановления французской воздушной мощи.
В марте 1938 годы была принята очередная программа перевооружения – «план V». В ее стратегической основе лежала война Франции и Англии против Германии и Италии при нейтральной Испании. Целью программы было достижения эквивалента расчетной мощи люфтваффе на январь 1938 года, что означало иметь 2 617 самолетов в первой линии и 2 122 в резерве к 1 апреля 1941 года. Большинство (41,3% или 1 081) из планируемых самолетов должны были составить истребители как менее дорогие и быстрее строящиеся по сравнению с бомбардировщиками (33,4% или 876). Разведчиков и корректировщиков должно было быть 636 машин (24,3%) и впервые появившихся в планах транспортных самолетов для десантных войск – 24 (0,9%).
Дата 1.01.1938 1.04.1939 1.04.1941
Истребительные группы 18 24 34
Бомбардировочные группы 36 36 60
Разведывательные группы 11 14 14
Группы корректировщиков 47 47 52
Эскадрильи ПВО страны 8 8 16
Истребительная группа должна была иметь 24 самолета, бомбардировочная – 12 (пять групп пикирующих бомбардировщиков – по 18, шесть групп «штурмовых» бомбардировщиков – по 12), остальные по 12-16 самолетов. В соответствии с оборонительно-наступательной стратегией приоритет был отдан охране воздушного пространства страны, и первый заказ почти полностью состоял из истребителей.
Другой целью программы было доведение ежемесячного выпуска самолетов до 330 штук к июню 1939 года. В целом на программу, которая также включала модернизацию и расширение промышленности, было выделено 16 млрд. франков. Доля авиации в расходах на оборону выросла с 21 до 42 процентов.
Улучшение соотношения сил в воздухе между Францией и Германией благодаря программе ожидалось не ранее весны 1939 года. Помимо усилий промышленности была сделана ставка на заказ в США до 1 000 истребителей, для чего в апреле Ла Шамбре поручил сенатору де ла Гранже (de la Grange) ведение переговоров. Тем временем французские ВВС продолжали страдать от нехватки современной техники и находились в середине новой структурной реорганизации, затеянной новой командой министерства авиации. Чувство бессилия, уязвимости и устарелости усиливалось при сравнении с донесениями о текущем состоянии люфтваффе. Летом 1938 года по оценкам 2-го бюро оно насчитывало 230 эскадрилий (в том числе 52 истребителей, 18 пикировщиков и 96 средних бомбардировщиков) и 2 670 самолетов первой линии, включая 1 368 бомбардировщиков и 524 истребителя. 80% истребителей и 87% бомбардировщиков (всего 1 766 самолетов) считались продуктом прошлогодней программы перевооружения люфтваффе и превосходящими любой самолет на службе во французских ВВС. Вдобавок к этому, система ПВО, разработанная немцами в течение 30-х годов, считалась лучшей в мире.
Но эти расчеты несли в себе элемент переоценки. Общее количество эскадрилий и самолетов первой линии было определено, в целом, верно, но процент современных и боеготовых машин был завышен. В сентябре 1938 года в люфтваффе из 2 750 самолетов первой линии только 1 669 были боеготовы и менее половины из них были современными. По-прежнему, что важно, ожидались бомбардировки Парижа немецкой авиацией с самого начала войны.
При этом у французской разведки были все данные, чтобы придти к выводу об иной роли люфтваффе в ведении войны. В декабре 1935 года атташе Пуанкаре отмечал, что в командной структуре вермахта главнокомандующий ВВС подчинен армейскому высшему командованию. Это заставляет предполагать, заключал он, что первой обязанностью ВВС является оказание близкой поддержки наземным силам. Это подтверждалось в анализе 2-го бюро осенних маневров вермахта в 1936 году. В более позднем исследовании (январь 1939 года), основанном на докладах атташе, операционных донесениях из Испании и захваченном руководстве люфтваффе под названием «Ведение воздушной войны» (Luftkriegfuehrung), указывалось, что задачей новых немецких средних бомбардировщиков является или действия совместно с истребителями и пикировщиками на поле боя, или использование для бомбардировок линий коммуникаций и снабжения и срыва поступления пополнений. Уроки войны в Испании также показывали, что ВВС могут играть ключевую роль в поддержке наземных операций. Примеров, где крупномасштабные бомбардировки достигли решающего результата, было мало.
Однако вплоть до начала войны, воздушная разведка фокусировалась на «стратегической» угрозе, которую представляли люфтваффе, и игнорировала признаки того, что они могут быть поставлены на службу наземным войскам. 2-е бюро настаивало, что «немецкие ВВС прежде всего наступательный инструмент» и что их «фундаментальная роль – независимые ударные силы». Главным аргументом такой интерпретации было преобладание бомбардировщиков, особенно средних Хейнкель и Дорнье, в составе ВВС. Другим аргументом было то, что Геринг являлся единственным фельдмаршалом в вермахте, и что он будет защищать решающую и независимую роль воздушной мощи в немецкой военной доктрине. Как уже было выше отмечено, это все было, в некоторой степени, отражением взглядов руководства французских ВВС на роль воздушной силы в будущей войны.
Сведения о потенциале немецкого самолетостроения были столь же тревожными, сколь и неверными. В январе 1938 года немецкое производство оценивалось в 350 самолетов в месяц. К июню это число выросло до 450 с предположением, что после мобилизации промышленности это число удвоится. В августе воздушные атташе Франции, Британии и США были введены в заблуждение сведениями, что немецкие заводы переведены в режим двух 10-часовых смен. Это привело к тому, что оценки производства в кризисные месяцы (август и сентябрь) выросли до невероятных 1 000 боевых машин в месяц. Реальность была более прозаична – в сентябре 1938 года в Германии было выпущено только 427 боевых самолетов.
Но даже реальный уровень состояния люфтваффе и производства в Германии оставался недостижимой мечтой французских ВВС. В сентябре имелось только 1 126 самолетов первой линии, из которых всего 700 были боеспособными – 250 истребителей, 320 бомбардировщиков и 130 разведчиков. Менее 50 из них были современными - истребители Potez и Morane, которые считались примерно равными последним моделям Мессершмидтов. Современных бомбардировщиков не было вовсе. Промышленность еще не оправилась от упадка, который был вызван переездом по программе децентрализации Кота, и в первые шесть месяцев 1938 года производила в среднем 50 самолетов в месяц. На пике чехословацкого кризиса Даладье было сообщено, что в июле и августе французские заводы выпустили всего 50 боевых самолетов.
Стратегия французских ВВС до сентября 1938 года определялась директивой от 27 декабря 1937 года предыдущего руководства. По ней должны были быть сформированы три воздушные армии - две против Германии и одна против Италии. В начале войны планировались удары по немецким воздушным и сухопутным силам и базам в Рейнланде. Дальнейшие действия зависели от хода войны: участие Бельгии и Голландии, развитие успеха на земле, или удары с целью остановки прорыва противника. 20 сентября Вюйемен, назначенный новой главой ВВС в феврале 1938 года, выпустил срочное изменение к директиве. Вторая воздушная армия (который изначально должен был командовать сам Вюйемен) упразднялась, ее силы и средства передавались в первую. Против Италии добавлялась пятая воздушная армия в Африке. Воздушное наступление отменялось, вместо этого усилия сосредотачивались на прикрытие аэродромов, даже ценой отказа от борьбы за господство в воздухе. Но в целом, как он писал 26 сентября Ла Шамбре, все эти меры паллиативные и потери после двух месяцев войны могут составить 64 процента. Такие потери не смогут быть восполнены ни текущим производством, ни обещанными британскими бомбардировщиками (240 машин в первый месяц), что усложнит ведение наземных операций. ПВО страны может надежно прикрыть только Париж, а удары с воздуха с возможным применением отравляющего газа могут вызвать панику среди населения. Понимание своей уязвимости в воздухе оказалось серьезным фактором, повлиявшим на решение и Даладье, и Чемберлена в Мюнхене.
После Мюнхена расходы на оборону резко увеличились. Осенью предполагалось, что в 1939 году на нее будет потрачено 25 млрд. франков, к следующему июню это число выросло до 37 млрд. ВВС от ускорения перевооружения должны были получить больше всех. В июне вся программа «плана V»была увеличена, чтобы к 1941 году иметь 8 094 современных самолетов. Финансирование учетверилось с 6,64 млрд. франков в 1938 году до 23,9 млрд. на 1939. Доля ВВС в общих расходах на оборону за этот период более чем удвоилась с 23 до 48 процентов. Ключевую роль во всем этом играл Даладье, осознававший «трагичность нашей неполноценности в воздухе».
В начале 1939 года появились первые признаки улучшения в производстве вооружения и техники. В мае месячное производство самолетов достигло 224 штук. А всего с начала года до середины мая было выпущено 636 боевых самолетов, что на более чем 100 штук больше, чем за весь 1938 год. Ла Шамбре предсказывал, что к концу 1939 года будет производиться 350 самолетов в месяц. Помимо текущего выпуска в конце лета начали поступать первые из 550 заказанных в США истребителей Curtiss. Американцы также выразили желание продавать Франции полторы тысячи самолетов в год. В июне Ла Шамбре был способен уверить комиссию кабинета министров по национальной обороне, что к концу августа все истребители первой линии будут современными. Столь светлые перспективы по вооружению привели к тому, что в июне главы штабов армии и ВВС начали планировать будущие поставки союзникам в Восточной Европе, чего не было в течение трех лет до этого. Когда в сентябре началась война, Франция, хотя ее лидеры не знали об этом, превзошла Германию по выпуску истребителей и танков.
Весной-летом 1939 года также произошли серьезные изменения в работе разведки по оценке вермахта вообще и люфтваффе в частности. Больше стали учитываться слабые места немецкой военной машины и экономики, а также возможность гражданских беспорядков, угрожающих нацистскому режиму. Если в записке, подготовленной в декабре 1938 года для министра авиации, численность люфтваффе оценивалась в 4 170 самолетов первой линии, из них свыше 3 000 современных, а вместе с резервом в 7 600 машин, то в мае 1939 года оценка была более умеренной и ближе к реальности. Люфтваффе по ней насчитывали 285 эскадрилий, 3 420 самолетов первой линии и свыше 4 800 в резерве. В конце декабря 2-е бюро оценивало текущий выпуск самолетов в Германии в 400 машин, из которых только 300 были боевыми, что было даже недооценкой. Резкое падение выпуска по сравнению с сентябрем-октябрем объяснялось исчерпанием запасов сырья. На самом деле никакого падения не было до конца 1939 года, просто точность оценок восстановилась после паники летом 1938 года. В марте 2-м бюро было подготовлено исследование мюнхенского кризиса для министерства авиации. Этот документ звучал совершенно позитивно по сравнению с унылыми предположениями прошлого лета. В нем отмечалось, что многие из немецких эскадрилий, мобилизованных в первой линии в прошедшем сентябре, были оснащены устаревшими самолетами и, соответственно, оценка доли современных машин была сильно преувеличена. В то же время оценка производства в том же месяце пересмотрена не была. По-прежнему утверждалось, что мощности заводов Германии позволяют выпускать от 1 200 до 1 600 самолетов в месяц.
Значительно светлая картина баланса в воздухе, нарисованная 2-м бюро, нашла благодарную аудиторию среди политиков, которые начали проводить политику твердости в отношении Германии. И премьер, и министр авиации ссылались на слабость немецких ВВС перед парламентской комиссией в первой половине 1939 года. Отмечалось, что количественное превосходство немцев в воздухе обманчиво, им (а также итальянцам) не хватает подготовленного личного состава, что ограничит эффективность ВВС в случае конфликта. В июне Даладье предсказывал Бонне, что в случае войны и установления союзниками блокады у Германии возникнут серьезные проблемы в промышленности. Оптимизма добавляли надежды на новый истребитель Dewoitine 520 и начало поставок самолетов из США в конце июня.
Но улучшающаяся ситуация с производством самолетов выявила другую проблему связанную с увеличением ВВС. 28 марта 1939 года прошла встреча Ла Шамбре, высших командиров ВВС, а также представителей армии – Гамелена и Жоржа. На ней начальник штаба ВВС Келлер сообщил, что в основном «план V» будет выполнен к середине 1940 года, за исключением корректировщиков. Но первый заместитель Вюйемена и командующий 1-й воздушной армией Мушар (Mouchard) заметил, что большие резервы самолетов окажутся бесполезными, если на них никто не летает. Вюйемен объяснил, что имеющегося личного состава для обеспечения «плана V» по увеличению строевых частей не будет хватать, по крайней мере, до середины 1940 года. Для подготовки новых экипажей делается все возможное, но опасно формировать части из стажеров, когда война может разразиться в любой момент. В итоге Высший совет ВВС решил сохранить производство на уровне 300-330 самолетов в месяц, направляя их в первую очередь в боевые части, а во вторую в резерв. К сентябрю 1939 года с производственных линий сошли 1 470 самолетов, в большинстве истребители, заказанных по «плану V», из них 1 241 были переданы в ВВС.
23 августа 1939 года на заседании кабинета министров Ла Шамбре сообщил, что ситуация с ВВС улучшилась и продолжает улучшаться. Растущий выпуск истребителей обеспечил французские ВВС средством против немецких бомбардировщиков, не позволяя им безнаказанно наносить удары по населенным и промышленным центрам. Воздушная политика дополняла конфигурацию оборонительно-наступательной большой стратегии Франции. В случае начала войны не предусматривалось никаких самоубийственных попыток бомбить Берлин. Вместо этого ВВС должны были выжидать и охранять воздушное пространство Франции, позволяя французской и британской промышленности устранить разрыв со странами Оси в воздухе. С бомбардировщиками дела обстояли гораздо хуже, но на некоторое время их недостаток и устарелость должна была скомпенсировать Британия. В заключении он сказал, что «состояние наших ВВС больше не надо оценивать при правительственных решениях, как это было в 1938 году».
Три дня спустя генерал Вюйемен, в донесении Ла Шамбре был более осторожен, указав, что число бомбардировщиков едва ли увеличилось со времен Мюнхена. Но касательно истребительной авиации было сказано, что она сможет прикрыть процесс мобилизации и в дальнейшем защищать крупные населенные центры, что было особо важно для позиции, которую занял Ла Шамбре. В целом Вюйемен был уверен, что в течение полугода объединенные ВВС союзников сравнятся по численности с противником.
К началу войны разведка оценивала состав люфтваффе в 274 эскадрильи (54 истребителей, 21 тяжелых истребителей, 102 средних бомбардировщиков, 36 пикировщиков и 61 разведчиков и корректировщиков) и 4 561 самолет. Общий баланс выглядел, по мнению Вюйемена, так – у союзников 3 800 самолетов в первой линии и 1 900 в резерве против 6 500 и 6 000 соответственно у Германии и Италии. Ситуация в воздухе была безрадостной и потому 4 сентября 1939 года на встрече глав военных ведомств союзников начальник штаба английских ВВС Ньюолл и Вюйемен решили не предпринимать никаких бомбовых ударов по Германии, пока противник не проявит инициативу, либо этого не потребуют наземные операции.
Более точную численность и дислокацию французских ВВС можно посмотреть здесь http://atf40.forumculture.net/t308-odb-au-3-septembre-1939
Истребители - 563
Бомбардировщики - 401
Разведчики - 198
Корректировщики - 423
Всего - 1 585 самолетов. С учетом частей без указания численности это кол-во можно увеличить до примерно 1 700 самолетов.
Численность 2-го и 3-го воздушных флотов на западе Германии - 1 070 самолетов (в т.ч. 966 боеспособных), из них 423 (389) бомбардировщика и 647 (577) истребителей. Не известна численность 10.(N)/JG 26 на Bf 109 D и 1./JG 71 на Avia. (Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. V/I. S. 718).
Дополнительное чтение на русском - статья М. Павловского "Запоздалый рывок "Пуалю" в журнале "История авиации" №№22-25 (узнал о ней буквально вчера из этого поста http://kris-reid.livejournal.com/542502.html )
С уважением, Пауль.