Лампасофобия или погонобоязнь. Воспоминания и размышления рядового запаса. (Писателя Ю.Полякова, автора повести “Сто дней до приказа”)
В «Советском войне» меня все же напечатали потому что категорически против «клеветы на вооруженные силы» выступил генерал Волкогонов. Повесть увидела свет в журнале «Юность» только в 1987 году, когда немецкий любитель острых воздушных ощущений Руст загадочным образом облетел пол-Союза и сел прямо на Красной площади, а Горбачев мгновенно воспользовался этим и поснимал кучу военноначальников, вызвав оцепенение всесильных некогда структур, в том числе и военной цензуры. Впрочем, к радости пишущей и вещающей братии, никакой цензуры вскоре вообще не стало, и, начав с критики армейской «дедовщины», (чему собственно, были посвящены мои «Сто дней»), очень быстро, в какие-нибудь два года, отдельная (как выражались при старом режиме) журналисты и писатели договорились до того, что армия вообще нам не нужна. Зачем? Ведь никто, кроме нас, в мире и воевать-то не собирается! Одна осталась угроза человечеству – СССР, эта «Верхняя Вольта с атомным оружием». А люди в погонах соответственно – дармоеды и погубители наших сыновей.
...
Помню, как в те дни меня в качестве разоблачительного писателя пригласили в какую-то позднеровскую передачу. Когда я вдруг, вопреки ожиданию, начал говорить о том, что борьба с недостатками в армии и борьба с армией не одно и то же, Позднер на мгновении забыл о своем тщательно выверенном имидже русского Фила Донахью и глянул на меня с чисто «куратовским» негодованием.
...
Почему страна набросилась на свою армию с каким-то линчующим негодованием? Что это было? Стихийный протест масс против нашей военной чрезмерности, которая приводила к вечному отставанию пресловутой группы "Б"? (Мой тихо инакомыслящий школьный учитель обществоведения пошутил однажды: "Запомните, дети, группа А - "аборона", а группa Б - быт!"). ... Но заметьте, перестроечное общество резко разлюбило армию именно тогда, когда та совершенно искренне захотела стать лучше. Во всяком случае, такого неуставного беспредела, который бушевал во время моей, срочной службы в 70-е, в конце 80-х уже не было.
В чем же дело? Тот, кто читал книжки по истории революционных переворотов, наверное, заметил, что любому изменению государственного строя всегда, в любой стране предшествует далеко не спонтанный, как потом выясняется, рост антиармейских настроений. И это естественно: человек с ружьем не только защитник в военную годину - в мирное время он опора существующего порядка вещей, который-то и предполагается изменить. Деморализованная армия бросает не только фронт военных действий, как это было в 1917 году, она еще оголяет и фронт внутренний, а такой есть в любом, даже самом благополучном и стабильном обществе. Распустите полицию и вооруженные силы в могучих процветающих Соединенных Штатах, и через месяц вы не узнаете эту страну, а возможно, даже не найдете на карте. Поэтому, уверяю вас, даже если в Советской Армии не было бы никакой "дедовщины", никто не посылал бы парней в Афганистан, а офицеры вдобавок кормили бы рядовой грудью, все равно всеобщая погонофобия конца 80х годов представляется мне неизбежной. В ней заинтересованы слишком многие: и внутри страны, и за рубежом. Первые (и среди них весьма высокопоставленные персонажи отечественной политики) понимали, что деморализованная армия не сможет противостоять уже намеченному к тому времени сворачиванию советского проекта и изменению государственного. Вторые, наши зарубежные доброжелатели, отлично знали, что умело подготовленный и направленный поток общественной неприязни к армии способен нанести обороноспособности потенциального противника такой урон, который не приснится никакому начальнику объединенных штабов в самом злотом сне.
Так и случилось. Полагаю, еще многие десятилетия у историков, изучающих документы горбо-ельциновского периода, будут шевелиться от ужаса волосы, ибо такого бессмысленно-панического саморазоружения могучей державы, саморазоружения, переходящего в саморазгром, человечество, пожалуй, еще не знало. Когда сегодня читаешь, сколько великолепной техники порезали на «иголки» ради благосклонного партнерского кивка, сколько дорогущего имущества бросили в местах былой дислокации во имя титула «лучший немец», сколько высочайших специалистов безжалостно вышвырнули из армии для укрепления «нового мышления», понимаешь, почему среди людей, так или иначе причастных к обороне в 90-е годы прокатилась небывалая, запредельная волна самоубийств.
... Иногда вспоминаю мой давний разговор в ГЛАВПУРе, я, наверное, потому что стал старше, все лучше помню того генерала: свою армию нужно любить как Родину, со всеми ее достоинствами и недостатками, любить сегодняшнюю, а не вчерашнюю или завтрашнюю. Нелюбимую армию улучшить невозможно!
