Интересная статейка (кстати Г.Бараеву и А.Мелия обратите внимание на Р-9)
С ангельским приветом!
Великий русский ученый Д. Менделеев писал, что "вопрос о нефти... и других осветительных веществах чересчур близок интересам России". Первым русскую армию своим приходом почтил осветительный керосин. И уже полтора столетия верой и правдой служат ратной славе нашего Отечества нефть и нефтепродукты. В преддверии Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. они оказались не просто "близки" его оборонным интересам, а стали важной материальной предпосылкой их реализации.
Военное значение нефти большевики осознали, едва придя к власти. До 1920 г. основные нефтепромыслы Кавказа находились в руках белогвардейцев и интервентов. Энергетический кризис чудом не удушил первое в мире социалистическое государство. И послужил уроком. Красноречива констатация, сделанная в 1925 г. на XIV съезде ВКП (б): "...вопрос о нефти есть жизненный вопрос, ибо оттого, у кого больше будет нефти, зависит, кто будет командовать в будущей войне".
Развитие нефтяной отрасли, ставшее одной из главных задач индустриализации СССР, отвечало потребностям всего хозяйства страны. Однако в директивных документах неизменно присутствовал оборонный императив. Он вдохновлял (или подхлестывал - кому как больше нравится) на грандиозные свершения: на рост добычи "черного золота", расширение ее географии, повышение качества горючего и смазочных материалов.
С количественными показателями в 1920 - 1937 гг. был полный порядок: добыча нефти выросла почти в десять раз. Однако затем, вплоть до начала войны, застыла на уровне чуть выше 30 млн. т в год. Много это или мало? ..
Ответ отчасти содержится в докладе Наркомата внутренних дел от 18 декабря 1940 г. "О состоянии автотранспорта СССР" (такие доклады раз в полгода представлялись народному комиссару обороны, которому полагалось знать, на что рассчитывать в случае мобилизации). "Снабжение автопарка Союза ССР горючим в первом полугодии 1940 г., - указывалось в нем, - производилось с большими перебоями и в количестве, не удовлетворяющем потребность, ...из-за недостатка горючего по-прежнему имели место простои автотранспорта. В хозяйствах имеет место применение суррогатов и заменителей бензина - главным образом бензола, пиробензола, лигроина, бутиловой смеси, метанола, керосина, отходов синтетического каучука, сивушных, анилокрасочных и сульфатного скипидара". В целом поданным ГАИ НКВД, в 1940 г. обеспеченность бензином варьировалась от 20 до 70 процентов.
Действительно, на изобилие Красная Армия в предвоенные годы пожаловаться не могла. Так, на совещании высшего руководящего состава РККА в декабре 1940 г. командующий ВВС Ленинградского военного округа А.Новиков докладывал маршалу С.Тимошенко: "Как правило, ежегодно... в самый разгар полетов, начиная с июля, а иногда и с июня, прекращается подача бензина, части переходят на голодный паек, свертывая из-за этого полеты... Без бензина летать не научишься. Нормальная подача бензина начинается вновь с октября, когда уже фактически полеты по условиям погоды начинают свертываться, а аэродромы размокают. Для создания могучего Воздушного Флота, способного выполнять боевые задачи в сложных условиях, перебои с бензином необходимо прекратить".
Но примитивным наращиванием объема добычи "прекратить перебои" было невозможно. Потребители множились: автомобили, танки, самолеты... Нефтяники не поспевали за моторостроителями. Не столько количественно, сколько уже в связи с качеством. Новейшие самолеты, например, на горюче-смазочном ширпотребе отказывались выдавать характеристики, заданные конструкторами. А авиационный бензин "выпекался" весьма затратно и примитивно - разгонкой на "вторичках" авиабензиновой фракции, предварительно отобранной прямой перегонкой. "Щедрость" тонны нефти исчерпывалась тридцатью пятью килограммами авиабензинов. Причем высшей марки - Б-78 - из них был только каждый седьмой. Но для достижения октанового числа 95, столь необходимого истребителям, к нему добавляли 4 мл этиловой жидкости Р-9. Выход же автомобильного бензина в среднем составлял лишь 13, 5 процента, а его октановое число еле достигало шестидесяти.
Требовалась качественная перестройка нефтеперерабатывающей промышленности, увеличение глубины переработки сырья. И она была начата. Но, к сожалению, отечественные технологии, в том числе крекинг, более-менее широко внедренный к 1937 г., не были достаточно эффективны. А начавшемуся в 1940 г. строительству установок по производству высокооктановых компонентов авиационных бензинов - алкилбензина и алкилбензола - помешала война. В результате в канун Великой Отечественной войны производство авиагорючего в СССР на две трети зависело от импортных высокооктановых компонентов - факт, по вполне понятным причинам не рекламировавшийся даже среди специалистов...
Расширение географии нефтедобычи и нефтепереработки также имело военно-стратегическое значение. В случае боевых действий потеря одного региона не должна была оказаться роковой. Поэтому активно осваивались месторождения Урало-Волжского нефтяного района - второго Баку. С 1920 г. в восемь раз возросла добыча нефти в Казахстане. Напряженно трудились нефтяники Сахалина.
Но решительно "преодолеть" монополию Кавказа к началу войны не удалось. Его вклад в общесоюзную добычу в 1940 г. составил 87, 5 процента. А "конкурирующих" нефтяных районов: Урало-Волжского, Среднеазиатского и Дальневосточного соответственно - 5, 9, 4, 9 и 1, 6 процента. Нефтепродукты производили главным образом опять-таки Азербайджан, Грозный и Батуми. На долю некавказских районов в том же 1940 г. приходилось 13, 5 процента (3, 5 млн. т). Но поскольку десятилетие назад их вклад был в десять раз меньше - достижение, пусть скромное, налицо.
В 1939 г. вступила в строй железная дорога Кандагач - Гурьев протяженностью 500 км, "поставившая на рельсы" нефть Казахстана. Значительно упростить ее транспортировку была призвана прокладка 720-км трубопровода Гурьев-Орск... Нет ошибки видеть в этих и других свершениях мирное строительство. Однако обустройство инфраструктуры нефтепродуктообеспечения в XX веке - во многом тот случай, когда "мир" пишем - "война" в уме. Справедливость такого подхода подтвердилась в годину лихолетья. В частности, "нефтянка" Урало-Поволжья (исключение - Саратовский НПЗ), Казахстана, Ухты и Сахалина оказалась недосягаемой для авиации противника и проработала всю войну без потерь.
Не секрет, что по воле научно-технической революции нефтепродукты через двигатель внутреннего сгорания произвели переворот в военном деле и качественно преобразовали Вооруженные Силы. Позаботилось горючее и само о себе. В армии и на флоте сложилась специфическая форма его "присутствия" - Служба снабжения горючим. (С 1992 г. - Служба горючего Вооруженных Сил Российской Федерации). Уже в начале XX века почти все рода войск имели должностных лиц, курирующих нефтепродуктообеспечение. Тридцатые годы вплотную подвели к его централизации в масштабе тогдашней Рабоче-Крестьянской Красной Армии. С санкции высшего руководства приказом РВС СССР N 03 от 11 января 1933 г. было образовано Управление по топливу РККА, вскоре переименованное в Управление снабжения горючим и смазочными материалами (УСГ). Таким образом, Служба снабжения горючим (ССГ) обрела собственный центральный распорядительный орган, самоопределилась как вид обеспечения.
О чем свидетельствовал этот факт? Разумеется, о признании особой роли нефтепродуктов в будущей войне - войне моторов! Вспомним: в том же 1933 г. к власти в Германии пришел Гитлер. Снабжение горючим стало важным звеном реализации стратегических замыслов.
На момент "самоопределения" ССГ была весьма убогой. На местах - примитивная заправка ведром из бочки. Органы управления - собрание бухгалтеров. Роль Службы в основном сводилась к выявлению потребностей и представлению заявок в Госплан. Соединениям и частям все подавалось через гражданские нефтебазы. Только авиационное горючее и авиационные масла - по железной дороге непосредственно на аэродромы. Как таковой собственной инфраструктуры Служба не имела.
Мировая практика знает немало примеров, когда снабжение некоторыми материальными средствами вооруженных сил обходится (или почти обходится) без собственных объектов. Главные условия: сильное правовое государство и бездефицитная экономика. В СССР не было ни того, ни другого - повсеместный волюнтаризм при всеобщем дефиците. Зачастую воинские фонды приходилось буквально выцарапывать у нефтебаз. У областного и районного партийно-хозяйственного руководства на первом плане стояли посевная, уборочная, стройки, указания сверху. Иметь свое всегда предпочтительнее, чем выступать в неблагодарной роли просителя. Но была еще одна причина, толкавшая армию на создание ведомственной инфраструктуры нефтепродуктообеспечения. Структура - приводной ремень, передатчик управленческих импульсов - не могла гарантировать эффективное обслуживание военной машины. Нужна была Служба, не просто заказывающая для Вооруженных Сил ресурсы у экономики, но и обладающая собственными силами и средствами.
В 1932 г. Красная Армия приступила к строительству бензохранилищ - практически с нуля. А к началу войны имела 247 стационарных складов и баз горючего суммарной емкостью: 653 тыс. м куб. по наливу и до 2 тыс. вагонов - по тарным продуктам и имуществу. Особенно резко поднажали после 1-го Всеармейского совещания работников снабжения горючим РККА, состоявшегося в мае 1938 г. На нем "бичевали" первого начальника Управления снабжения горючим полковника Н. Мовчина и его заместителя интенданта 1 ранга П. Сатюкова, арестованных НКВД и осужденных за якобы "участие в военном заговоре". В числе прочего "бывшему вражескому руководству" инкриминировалась "порочная практика" - 80 процентов выделяемых средств они направляли на обустройство личного состава, жилье и подсобное хозяйство, а 20 - собственно на "строительство складов в чистом виде".
Кинулись строить "без излишеств", к коим причислили даже стационарные насосные станции. Их заменили передвижные агрегаты на шасси автомобиля ГАЗ-АА. Вместо полуподземных резервуаров возобладали наземные. Появились так называемые склады временного типа.
К июню 1941 г. около 90 процентов всех складов Красной Армии дислоцировались в приграничных военных округах, из них 50 процентов - в округах на западных рубежах СССР. Больше всего складов имели Западный особый (42 - емкостью 105 тыс. м куб.) и Киевский особый (40 - емкостью 100 тыс. м куб.) военные округа. Мобилизационным планом 1941 г. предусматривалось сформировать 70 головных (полевых) складов горючего, 26 автомобильных батальонов и 21 автомобильную роту подвоза горючего, а также 15 отдельных отрядов по восстановлению складов горючего.
Головной склад - это передвижной объект, упрощенно - совокупность емкостей и средств перекачки, как правило, развертывавшихся на стыке железной и автомобильной дорог. Горючее, поступавшее железнодорожными цистернами, он переваливал в автомобильный транспорт воинских частей. Оперативный имидж учреждения неоднозначен. Но как автолюбитель берет канистру или бак с бензином, когда по пути нет бензоколонок, так и войска при нехватке стационарных складов используют их полевых сородичей.
Чтобы не переутомить читателей теорией, приведу сухие факты. За первый месяц Великой Отечественной войны было потеряно 73 стационарных склада емкостью 171 тыс. м.куб. Полевые практически не разворачивались. Красная Армия капитально "оседлала" нефтебазы Главнефтесбыта, склады предприятий, машинно-тракторных станций и совхозов. За войну было построено 129 новых складов емкостью 420 тыс. м куб. теперь во внутренних военных округах!
К концу 1941 г. оставалось только два механизированных батальона и одна авторота подвоза горючего. Остальные были разукомплектованы - средства подвоза горючего розданы по полкам и дивизиям. Специальные роты для восстановления складов горючего появились лишь в начале 1944 г. До того обходились личным составом собственно складов и силами армейских мастерских.
Пожалуй, только одним видом средств к началу войны не располагала Служба снабжения горючим - полевыми магистральными трубопроводами. Но это тот случай, когда не успели. Еще в 1934 г. трест Нефтепроводстрой по инициативе Управления снабжения горючим разработал полевой магистральный трубопровод длиной 100 км, рассчитанный на подачу 350 т горючего в сутки. Промышленность, увы, не выполнила последовавший заказ. Во многом из-за ликвидации в конце того же года главного "толкача" - УСГ, которое при реорганизации центральных органов военного управления прекратило существование и вошло в состав штаба РККА на правах отдела. При этом снабженческие функции в отношении горючего были отданы видам (родам) Вооруженных Сил.
Однако децентрализация руководства нефтепродуктовой артерией не могла пойти на пользу Красной Армии. И 13 февраля 1936 г. Совет Народных Комиссаров, исправив допущенную ошибку, принял постановление N 257-44с, во исполнение которого приказом наркома обороны СССР N 024 от 17 февраля 1936 г. вновь было образовано УСГ КА. 17 февраля - день окончательного самоопределения Службы снабжения горючим - стал профессиональным праздником ее специалистов.
Но вернемся к трубопроводу. Интерес к нему возродился, когда стало известно, что во Франции наступавшим немецким войскам горючее подавалось в том числе и таким весьма эффективным способом. Проект отечественного магистрального сборно-разборного трубопровода в основном был завершен к маю 1941 г.
В 1940 г. на совещании в Кремле рассматривался вопрос размещения мобилизационных запасов. Мнения разделились. Одни предлагали сосредоточивать их за Волгой. Другие, в том числе заместители наркома обороны Г.Кулик и Е.Щаденко, - поближе к границам. Генерал армии А.Хрулев вспоминал, что особенно неистовствовал нарком Госконтроля Л.Мехлис. Он настаивал на приграничных районах и в любом возражении видел вредительство. "Но хоть полушубки, валенки и прочее зимнее обмундирование надо оставить за Волгой", - говорили оппоненты. "А откуда вы знаете, когда начнется война? - спрашивал Л.Мехлис, - может быть, зимой? " Первый начальник Тыла Красной Армии так подытоживал воспоминания: "Сталин поддался уговорам Мехлиса и принял его точку зрения. Впоследствии нам пришлось за это жестоко расплачиваться..."
26 июля 1940 г. СНК СССР и ЦК ВКП (б) приняли постановление N 1372-5З6сс, которым устанавливался размер накопления горючего и смазочных материалов мобилизационного резерва Красной Армии. Контрольные цифры для приграничных военных округов составляла двухмесячная, для внутренних - месячная потребность. В труднодоступных районах Дальнего Востока предусматривались восьмимесячные запасы. Согласно постановлению в мобилизационный резерв до 1 апреля 1941 г. надлежало заложить около 950 тыс. т (! ) нефтепродуктов.
Нелишне вспомнить, что СССР осуществил первое резервирование углеводородов - это был топочный мазут - в 1932 г. На следующий год добавились светлые нефтепродукты и минеральные масла. Резерв предназначался для обеспечения устойчивой работы оборонной промышленности, на случай экстремальных ситуаций, а также для повышения боеготовности армии и флота. Впоследствии в системе государственных материальных резервов стали различать нефтепродукты топливного резерва и мобилизационного резерва НКО. Конкретных планов по накоплению последнего не существовало. Горючее выкраивалось за счет текущих нужд Красной Армии - в пределах сэкономленного. "Нацедили" его немногим более 233 тыс.т.
Так вот, через восемь месяцев после "исторического решения" емкости Народного комиссариата нефтяной промышленности и НКО буквально трещали от мобилизационного резерва, использовать который без специального решения СНК СССР и ЦК ВКП (б) строжайше запрещалось.
По состоянию на 1 апреля планы сбылись на 90, 9 процента.К 22 июня 1941 г. процент подрос до 98, 7. В резервах НКО состояло 1, 22 млн. т нефтепродуктов. Причем в военных округах, подвергшихся нападению, - 340 тыс. т (28, 7 процента от общего количества), из них 100 тыс. т - в 150-км приграничной зоне... На этом пусть не широко, но известная информация о том, как в канун войны в СССР обстояли дела с "кровью моторов", заканчивается. Далее - почерпнутое автором из недавно рассекреченных архивных документов.
Количество количеством, но размещение нефтепродуктов мобрезерва НКО к началу Великой Отечественной войны, по счастью, оказалось совсем не то, к чему стремились! В страшной спешке торжествовал принцип "вали кулем - потом разберем". Где емкости, туда, естественно, легло и горючее. Процент обеспеченности получился следующий: Западный округ - 34, 9, Киевский - 40, 1, Прибалтийский - 10, 6 процента. Зато Закавказский - 213, 1, Московский - 1288, 0, Приволжский - 3289, 8 процента. Словно само провидение схоронило запасы подальше от гитлеровских полчищ.
Но "избыток" на нефтебазах Волги и Камы, Каспийского и Черного морей, а также в Москве, Армавире, Краснодаре не радовал руководство. Родился план перемещения нефтепродуктов в северо-западное, западное и юго-западное приграничье. Там продолжалось усиленное строительство новых складов. Эта идея легла в основу постановления Правительства и ЦК ВКП (б) от 6 июня 1941 г. А 17 июня Генеральный штаб Красной Армии доложил Совнаркому более детальную схему передислокации мобилизационных резервов НКО. Предначертания вождя за номером 1372-536СС предполагалось воплотить к 1 января 1942 г.
Однако история распорядилась иначе. За первые полгода войны НКО лишился более 160 тыс. т горючего текущего довольствия и почти 300 тыс.т мобилизационного резерва. Около 60 тыс.т нефтепродуктов пришлось эвакуировать. Наступательная концепция эшелонирования запасов применительно к реалиям отступления обернулась катастрофой. Ведь горючее подтягивалось к границам в расчете на то, чтобы избежать массовых перевозок при организации отпора агрессору. Но случилось то, чего опасались: горючее требовалось перебрасывать не к фронту, а в тыл.
Впрочем, первые недели центр, не владея ситуацией, направлял большое количество горючего на рубежи сосредоточения и развертывания так называемых армий прикрытия. Это предусматривали мобилизационные планы. Подавалось то, что фронты, в свою очередь, эвакуировали. Возникли встречные грузопотоки. Из-за полной неразберихи на путях застряли почти 8500 железнодорожных цистерн с горючим.
Генерал-лейтенант М.Кормилицын, в годы Великой Отечественной войны начальник УСГ КА, на всеармейском совещании Службы снабжения горючим 25 марта 1946 г. с горечью говорил: "... отдельные товарищи пытаются обвинять нас в том, что мы напрасно поднимали в тот период мобрезервы и гнали их на фронт. Я должен сказать этим сверхгосударственным людям (нас обвиняют в негосударственном подходе), что, начиная войну, мы не собирались отступать до Москвы и Ленинграда, тем более до Сталинграда, а ведь в этой зоне было от 50 до 75 процентов мобрезерва страны".
Очевидно, что советское руководство некоторое время продолжало следовать в фарватере собственной установки "воевать на чужой территории и малой кровью". Горючее подавалось в расчете на скорый переход к наступательным действиям. Впрочем, поставки нефтепродуктов по инерции мобилизационных планов не были продолжительными. 15 июля, после переписи грузов, отправка нефтепродуктов фронтам, исключая Южный, была полностью прекращена...
55-ю годовщину Великой Победы СМИ отметили очередным полемическим витком. В частности, "Московский комсомолец" поместил интервью с В.Резуном "Ледокол в аквариуме". Главная мысль - в нападении на СССР Гитлер лишь ненамного опередил Сталина, который намеревался сделать то же в отношении фашистской Германии. "Версию Геббельса - Резуна" о превентивном характере германского вторжения в статье "Правда и ложь о начале войны" в "Независимом военном обозрении" опроверг генерал армии М.Гареев: "Если взвесить все политические и военно-стратегические обстоятельства того времени, можно сказать со всей определенностью: объективно упреждающий удар со стороны СССР в 1941 г. исключался".
Приведенные нами данные по нефтепродуктам подтверждают вывод президента Военной академии наук: Гитлер прекрасно знал, что СССР в 1941 г. не был готов к войне. Равно как и то, что намеченная жертва от месяца к месяцу становится все сильнее. Это позволяет допустить, что, приняв решение на агрессию, он спешил с нею.
С другой стороны, если Сталин, предчувствуя неизбежность столкновения с гитлеровской Германией, делал ставку на подготовку к активным действиям, не надеясь на благодушие распоясавшегося агрессора, то в историческом плане это мало что меняет. Ведь что произошло - то произошло. Однако факт остается фактом: "отец народов" сделал немало для наращивания военного потенциала СССР. Потенциала, в конечном итоге сделавшего Красную Армию наиболее оснащенной и подготовленной из армий того времени! Об этом и свидетельствуют нефтепродукты
Полковник Михаил ЯНОВИЧ, военный историк СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ... НЕФТЕПРОДУКТЫ. // Армейский сборник (Москва).- 19.10.2000
С УВАЖЕНИЕМ , АНГЕЛ ЧАРЛИ
- Ох-х-х - Глеб Бараев 17.04.2004 22:06:10 (72, 181 b)
