|
|
От
|
B~M
|
|
|
К
|
Паршев
|
|
|
Дата
|
07.04.2020 07:08:17
|
|
|
Рубрики
|
WWII;
|
|
Re: Чехи в...
>Это что за чех и чех ли? Судетский? Я что-то не нашел следов призыва.
>Март 1842 года.
Для начала следует определиться, кто такие чехи, потому что гашековский поручик Лукаш был не так уж далёк от истины, когда полагал, что чехи – это нечто вроде тайной организации. В венской юности чехи Гитлера как-то неясно обидели, и он был категорически против чехов даже в ваффен-СС (только в марте 1945 всё-таки создали «Роту Святого Вацлава», но повоевать она уже не успела): «у чехов пятисотлетний опыт в том, как превосходно изображать покорность, не вызывая при этом подозрений», и сам фюрер хотел бы чехов выслать из Европы куда подальше даже не онемечивая (хотя в нацисткой верхушке многие хотели именно последнего). Тем самым всякие чешские правые и профашистские организации, которые, естественно, существовали в межвоенной Чехословакии, в протекторате отнюдь не поощрялись, а порой и прямо запрещались. Например, Чешский военный союз (возникший как организация ветеранов ПМВ) летом 1941 хотел создать чешский добровольческий легион – получил твёрдый отказ. А профашистская организация Vlajka («знамя») была и вовсе разогнана в 1942, а её лидер, Ян Рыс-Розсевач… отправлен в Дахау, правда, как «почётный узник» (не знаю, как это – не вникал, но повесили его в 1947 уже в Праге). Так что путь у чехов-добровольцев в Вермахт был один: выписаться из чехов и записаться в немцы (приведя соответствующие доказательства). Исключением оказались чехи из двух сравнительно небольших регионов, Тешинская Силезия (та самая, которую поляки отжали после Мюнхена) и район города Глучина в Моравии, который в 1938 отошёл к Германии, но, в отличие от Судет и пр., до 1918 принадлежал Германии, а не Австро-Венгрии. Поэтому тамошняя администрация представила дело так, что глучинские чехи (порядка 40 тыс.) – это на самом деле… обчешившиеся немцы, и их всех скопом внесли в фольклист. С тешинскими чехами (числом примерно столько же или чуть больше) поступили (опять же, по инициативе местных немецких властей) сложнее: им предложили стать силезцами. Учитывая, что 20-30 тысяч чехов поляки успели депортировать на рождество 38 года, а вернуться хотелось, никто особо не возражал. Ну а дальше уже объявили, что силезцы – это не чехи и поляки (коих среди силезцев оказалось чуть ли не под миллион), а заблудшая ветвь немецкого народа с тем же итогом: включение в фольклист. Так что до ста тысяч чехов всё-таки официально онемечили, и именно они могли дать тысяч 20 рекрутов. В отличие от тех, кто «инициативно» выписался из чехов, к ним после войны претензий не было, всем раздали «свидетельства о народной надёжности» (такой метод пришлось применить в возрождённой Чехословакии, чтобы наконец решить, кто же всё-таки такие чехи).