Документ, о котором пойдет речь ниже, был составлен 18 января 1943 года советским офицером Генерального Штаба при 31-й армии майором Василием Свекровиным и направлен на имя начальника специальной группы офицеров Генерального Штаба для связи с войсками генерал-майора Николая Дубинина. Далее в 20-х числах того же месяца через Генштаб доклад дошел до начальника штаба Западного фронта генерал-полковника Василия Соколовского.
В своем докладе майор Свекровин достаточно подробно описывает причины неудачного хода боевых действий армии в период с октября 1942 по январь 1943 года, основываясь в том числе и на том, свидетелем чему был лично. Человек большой отваги, Василий Свекровин постоянно находился в передовых частях, стараясь получить наилучшее представление о реальной обстановке, и порой по необходимости брал на себя роль начальника штаба той или иной дивизии, за что 25 ноября 1942 года был награжден орденом Красного Знамени.
Особо стоит отметить эпизод, который, судя по тексту доклада, произвел на автора наиболее сильное и неприятное впечатление. Речь идет о срыве наступления 133-й стрелковой дивизии 17 - 18 декабря 1942 года. Тогда соединение, действительно имевшее подавляющее численное превосходство над противником, не смогло даже приблизиться к первой полосе немецкой обороны и было остановлено у линии проволочных заграждений огнем нескольких пулеметных точек, которые так и не были подавлены до самого конца боя. При этом только за 17 декабря потери дивизии составили 160 человек убитыми и 359 ранеными, в том числе артиллеристы, пытавшиеся подавить вражеские пулеметы стрельбой прямой наводкой с неподготовленных позиций, потеряли 6 человек убитыми и 74 ранеными, а также три 76-мм и одно 122-мм орудие полностью выведенными из строя.
"ДОКЛАД ПО РЯДУ ВЫЯВЛЕННЫХ ПРИЧИН, ВЕДУЩИХ К НЕУСПЕХУ КАК В ОБОРОНИТЕЛЬНОМ БОЮ, ТАК И В НАСТУПАТЕЛЬНОМ
На протяжении последних четырех месяцев войска 31-й армии вели как оборонительные бои, так и наступательные. Причем, несмотря на значительное превосходство войск армии в своих силах и средствах перед противником, все же последнему в обороне удалось частными действиями захватить несколько населенных пунктов, а при наступлении частей 31-й армии, причем неоднократном и, казалось бы, хорошо подготовленном ввиду затраты большого времени, сорвать и свести на нет всю подготовку.
Хотя оборона противника и не является мощной, а вытянута в одну нитку при наличии незначительного количества сил и средств.
Все вышеизложенное невольно меня толкнуло на поиски причин неуспеха, и мне кажется, большинство и основные из них я нашел, о чем излагаю ниже.
ОБОРОНА
Прежде всего необходимо отметить, что подавляющее большинство комсостава, особенно в дивизии и ниже, на оборону смотрят не как на разновидность боя, требующего проявления с их стороны организованности, инициативы, извлечения уроков из опыта войны, учебы всего личного состава и кропотливой подготовки своих подразделений, частей и соединений к наступлению, а скорее, как на отдых. Ибо ничем иным нельзя объяснить то положение, что целые комиссии, работая по проверке обороны и составляя акты с перечислением целого ряда недостатков, на основании чего командование армии в приказах требует устранить эти недостатки, и все же через месяц эти же комиссии, снова занимаясь проверкой исполнения приказов командарма, опять находят то же самое, а иногда и в худшем положении.
Или чем объяснить такое положение, когда командиры полков и дивизий, находясь в обороне месяц и более, не знают не только противника перед собой, но даже его огневой системы на переднем крае, и более того, ни разу не были на своем переднем крае с целью проверки его или изучения противника (так обстояло в 239-й стрелковой дивизии - генерал-майор Чернышев, 336-й стрелковой дивизии - генерал-майор Кузнецов, 133-й стрелковой дивизии - полковник Крымский).
Или чем объяснить, когда в войсках проходили занятия по приказу № 306, то на показных батальонных занятиях от каждого полка 239-й стрелковой дивизии командир дивизии ни разу не был, а ездил по неизвестным причинам в тыловые подразделения.
Или чем объяснить, когда на ротных или взводных занятиях нет ни одного командира роты или взвода, который бы заранее подготовился к этому занятию и вышел с соответствующим планчиком, а занимаются кому что придет в голову, или больше сидят и греются у костра (239-я, 88-я, 133-я и 118-я стрелковые дивизии).
Можно было бы еще продолжать перечень, но мне кажется, достаточно и этого, а теперь перейду к основным вопросам.
2. При переходе войск армии к обороне, обычно оборона начинает создаваться не с единого разработанного армией или дивизией плана, а несколько стихийно, и складывается из произведенных подразделениями и полками работ, а потом уже начинает дополняться запоздавшими к началу создания обороны планами дивизий и армий. Причем запаздывание это иногда выражается в десятках дней.
3. Передний край обороны обычно проходит там, где войска после наступления были остановлены. Вследствие этого, не только противник знает его, но имеет возможность проследить всю организацию огневой системы и возводимых инженерных сооружений.
Чтобы на этом рубеже создавать ложный передний край, а где-то в глубине основной, об этом ни командование армии, ни командование дивизий не думают.
4. Войсковая оборона (дивизионная), как правило, состоит из двух параллельных линий. Первая линия - передний край обороны; вторая линия - это вторые эшелоны дивизий.
Этот принцип создания обороны противник уже давно знает, что ему в значительной степени облегчает возможность прорыва ее.
Создать оборону по другому принципу и тем самым сделать ее внезапной для противника, над этим войска думают мало.
5. Стремление командиров дивизий и полков подавляющее большинство личного состава и средств поставить на передний край, оставляя во вторых эшелонах и резервах незначительное количество людей и оружия, да и то после указания сверху.
Такой принцип мне кажется совершенно неверным, тае более когда противник знает наш передний край. Ибо это ведет к большим потерям в людях и оружии. Кроме того, при прорыве обороны противником для восстановления положения нет соответствующих сил и средств, и всегда, как правило, в таких случаях приходится командарму вводить свой резерв.
6. Крайне слабо обстоит дело в период обороны с изучением обороны противника, его огневой системы, и, как показала практика, при переходе войск в наступление в тех же полосах одним из основных элементов неуспеха является незнание командирами дивизий противника перед собой, хотя и сидели в обороне более месяца, а это потому, что игнорируются ими основные уставные положения об организации службы наблюдения и разведки в период обороны. А вышестоящий штаб мало внимания уделяет вопросу контроля и сам его недооценивает, довольствуясь данными аэрофотографирования и опросом пленных. Отсюда неудивительно, что в период наступления командир 133-й стрелковой дивизии, имея 140 артиллерийских стволов и достаточное количество снарядов, не смог подавить мешающие наступлению его дивизии четыре станковых пулемета.
7. Совершенно отсутствует забота командиров о создании соответствующих бытовых условий для личного состава в обороне. Красноармейцы завшивели, грязные, оборванные и нередко по месяцу не бритые, да и неудивительно, ибо живут не в землянках и блиндажах, а просто в норах, сделанных в виде ниш в стенках траншей. Печи имеются не во всех землянках, а свет отсутствует даже у командиров взводов и рот. Землянок не хватает для всех, даже блиндажи и землянки, построенные для командиров рот и батальонов, не похожи на человеческое жилье.
Все это приводит к излишним инфекционным заболеваниям, а главное, создает утомленность и безразличное отношение к происходящему в личном составе. Отсюда налицо пассивность и отсутствие инициативы в действиях нашей пехоты, и даже, я бы сказал, в некотором отношении служит причиной того, что мы на сегодняшний день имеем случаи переходов отдельных бойцов на сторону противника.
В целом, такие бытовые условия значительно понижают моральное состояние наших войск. В этом вина не только командиров дивизий, но и вышестоящего штаба, который этому элементу жизни войск отводит чрезвычайно незначительное место.
8. Учебе в период обороны, несмотря на ряд указаний и приказов Ставки и Главного Командования, отводится мало внимания, хотя в штабах армий, дивизий и полков имеются утвержденные планы, и они проводятся в жизнь, но сама учеба стоит на чрезвычайно низком уровне, особенно в мелких подразделениях. Руководители к занятиям готовятся слабо или вообще не готовятся, много времени уходит на различные сборы, перестроения и перерывы, в результате на сегодняшний день подготовка войск, как это показало только что проведенное наступление, стоит не на должной высоте.
Вывод:
Из вышеперечисленных недостатков складывается то целое, что является препятствием в создании на сегодняшний день прочной обороны. Оборона слабо используется командирами всех степеней для подготовки себя и своих подразделений к наступательному бою. Даже больше того, на этот вид боя многие командиры смотрят, как на отдых.
Для устранения этих недочетов требуются решительные меры со стороны вышестоящих штабов и систематический контроль за исполнением, чем на сегодняшний день штаб армии похвалиться не может.
НАСТУПЛЕНИЕ
На протяжении последних месяцев части 31-й армии дважды проводили наступление. Первое - 25 ноября, второе - 17 декабря 1942 года. Несмотря на значительное превосходство в силах и средствах перед противником и достаточное время на подготовку, все же обе операции увенчались неуспехом и войска снова вынуждены были перейти к временной обороне.
Причины неуспеха постараюсь вскрыть ниже:
1. Казалось бы, при получении задачи на наступление командир дивизии и его штаб должны до мелочей учесть свои силы и средства, вскрыть огневую систему противника при помощи тщательно организованного наблюдения и ночных поисков, на основании этого вывести соотношение сил своих и противника. Наметить пути и направления для прорыва переднего края обороны противника. На рекогносцировках поставить задачи артиллерии и своим частям, организовать взаимодействие родов войск, кропотливо готовить войска к наступлению. Но это, к сожалению, делается неполно и с холодком, без должного чувства ответственности за поставленную задачу.
В результате штабом отрабатываются только боевой приказ и плановая таблица, да и то с большими дефектами, а каких-либо схем огневой системы противника, его инженерных сооружений на переднем крае или расчета обеспеченности подвоза и эвакуации своими средствами, или схемы организации противовоздушной и противохимической обороны, или даже тщательно разработанной таблицы сигналов взаимодействия - этого ничего нет, и оказывается, занимались этими вопросами мало. Отсюда, как следствие, при наступлении какие-нибудь четыре станковых пулемета противника сдерживают всю дивизию.
2. Рекогносцировки проводятся также поверхностно. Например, на рекогносцировке командир 133-й стрелковой дивизии полковник Крымский указал полкам только полосы их наступления, какая поддерживает артиллерия и где она будет переподчинена - и все. Аналогично провели свои рекогносцировки и командиры полков. Безусловно, при таком отношении к делу положительных результатов быть не может, хотя тов. Крымский перед этим получил подробные и конкретные указания от тов. Конева на подготовку наступления.
3. На сегодняшний день не все командиры дивизий уяснили, что основу при прорыве обороны противника составляет тщательная организация системы пулеметного, минометного и артиллерийского огня, что только с подавлением огневой системы обороны противника пехота и танки могут действовать успешно. На деле получается обратное, ибо основной упор делается на пехоту и танки, и неудивительно, что последние несут большие потери и не добиваются каких-либо реальных результатов. Даже командиры дивизий не знают, сколько же стволов артиллерии они имеют в своем распоряжении, и оказывается, что какие-нибудь четыре станковых пулемета противника и до десятка автоматчиков сдерживают дивизию, а командир дивизии имеет в своих руках до 140 артиллерийских стволов и достаточное количество снарядов.
Или, обычно, командиры дивизий жалуются, что, мол, у меня 40 орудий стреляют прямой наводкой и не могут разбить каких-нибудь трех точек противника ввиду их крепости.
Я специально занимался этим вопросом, и на самом деле оказывается, огневые позиции для орудий прямой наводки заранее не готовятся и при выкатке орудия расчет быстро поражается или минометным огнем противника, или пулеметным, а потому или орудия прямой наводки ведут огонь редко, боясь быть пораженными, или выбирают огневую позицию в километре и более от переднего края противника, что не обеспечивает быстрого огня на поражение. Кроме того, как правило, орудия прямой наводки не взаимодействуют с пехотными подразделениями. Это мною наблюдалось в 118-й и 246-й дивизиях в период наступления.
4. Очень часты случаи неправильного использования армейской артиллерии и установок реактивных снарядов, ибо командир дивизии, не владея достаточно своей артиллерией для подавления отдельных точек противника, делает заявку на армейскую артиллерию, а командование армии, надеясь, что этим, может быть, подтолкнет пехоту, охотно удовлетворяет запрос командира дивизии и по какой-нибудь цели, которая могла бы легче быть пораженной дивизионной артиллерией, массируется огонь нескольких полков. Так, например, при наступлении 17 декабря командир 246-й стрелковой дивизии полковник Мищенко доложил командующему, что наступлению мешает огонь противника из рощи, что находится от переднего края обороны противника на 200 метров, а своя пехота еще у проволочного заграждения и огонь противника легко мог быть подавлен своей дивизионной артиллерией. Все же командующий сосредоточил туда три артиллерийских полка, а пехота все же не пошла, да и неудивительно, ибо она не знала, что это делается для нее и что она после этого огня должна броском ворваться на передний край. А не знала потому, что командир дивизии не установил зрительного сигнала к броску пехоты в атаку, а потому в данный момент и не мог ей управлять, а телефонная связь этого не обеспечивала.
Таких случаев можно наблюдать несколько, когда командиры дивизий, прикрывая свое невежество в использовании своей артиллерии, часто обращаются к армейской, а командование армии вместо того, чтобы решительно с этим бороться и больше ответственности возложить на командиров дивизий, легко прикрывает эти невежества выполнением их заявок, вследствие чего много понапрасну расходуется снарядов, а нехватка их в дальнейшем приводит к прекращению наступления.
5. При организации наступления укрепился шаблон независимо от условий, места и времени. Как правило, сначала артобработка час или два, а затем наступают дивизии и танки главными силами, а чтобы организовать при плохо разведанном противнике сначала наступление усиленных батальонов с целью разведки, а в случае их успеха ввести и главные силы, об этом никто не думает. Или чтобы при прочной обороне противника танки вводились лишь с прорывом обороны пехотой, тоже мало думают, и в результате незнания противника несут большие потери и неуспех всей операции.
6. Забыт вопрос маневрирования живой силой в наступлении. Вместо того, чтобы в случае прорыва обороны противника на отдельном участке вводом резервов и соседних частей развить прорыв, обычно продолжают наступать в прежнем порядке на всем фронте, а противник, как правило, произведя перегруппировку, контратакой ликвидирует обозначившийся успех, и войска в результате терпят неуспех, ибо не всегда удается прорвать оборону на всем фронте наступления.
7. Наблюдательные пункты командиров всех степеней оборудуются далеко не достаточно. Забывается, что командир здесь должен управлять боем своих подразделений, а потому ему должны быть обеспечены соответствующие условия для работы и даже отдыха. Обычно на наблюдательных пунктах много разных представителей и лишних людей, а потому такая теснота, что не только управлять боем, но и повернуться негде, не говоря о возможности отдыха. И неудивительно, что когда старший командир говорит ему, почему Вы такой "вареный", нерасторопный, то такой командир отвечает: "Я не спал трое суток". На вид это мелочь, но мне кажется. связана с большими отрицательными моментами в управлении боем.
8. Все еще далеко не достаточно обстоит дело с организацией связи. Как правило, основной упор делается на телефонную связь, которая часто подводит, а радиосвязь по-прежнему игнорируется, особенно в звене дивизия - полк.
9. Мне кажется совершенно ненужным и лишним представительство от вышестоящих штабов к нижестоящим штабам. Приезжает такой представитель, примерно из штаба армии, и сидит или на командном пункте командира дивизии, или в лучшем случае на наблюдательном пункте, а так как и по своим знаниям, и по занимаемой должности стоит ниже командира дивизии, то последний на такого представителя обращает ноль внимания, а представитель, в свою очередь, старается не мешать командиру дивизии, и сидит, ничего не делая, целыми днями, а если его спросят дать обстановку, то дает то же самое, что и штаб дивизии. Таких представителей иногда бывает несколько человек, и они кроме того, что мешают командиру в управлении, пользы никакой не приносят.
Вывод:
Все вышеперечисленные мною недостатки, допускаемые при организации наступательного или оборонительного боя, на первый взгляд кажутся мелочными, но в целом дают громадный минус в успешном выполнении поставленных задач перед войсками армии. Нельзя сказать, чтобы они были новыми для командования армии, но дело в том, что для их устранения не принимается решительных мер, а допускается много либерализма, и это ведет к неудовлетворительным результатам.
Для ликвидации всего вышеперечисленного необходима неуклонная и решительная борьба со стороны штаба армии, и прежде всего - в свете безоговорочного выполнения войсками приказов Ставки Верховного Главнокомандования, в которых все эти вопросы отображены, тогда любой вид боя будет до конца организованным и законченным.
Примечание:
Я в своей работе за последние месяцы, ввиду неуспеха наступательных операций армии, стремился вскрыть причины и недостатки, приведшие к таким результатам, находясь непосредственно на поле боя и в мелких подразделениях. Мне кажется, вскрыл их, что и освещаю в своем докладе.
В предыдущих докладах я мало касался этих сторон по причине незаконченности своей работы.
Офицер Генерального Штаба Красной армии при штабе 31-й армии
майор Свекровин"
