Начато: 08.12.2008 10:44
Мы приходим к цели с подрезанным крыльями…
Белинский
1. ВЧЕРА
первая смена прошла нормально. Закончил П.29 и завел ветку «Были». Но потом все пошло наперекосяк. А началось все с того, что сварил покупные вареники с творогом, которые у меня давно валяются в холодильники. И взяты были для пробы.
Но они оказались сладкими. Пришлось их есть, хотя так хотелось жидкого и не сладкого, которые приготовил себе МВ. (Такая аппетитная картошка, большими кусками, сваренная в бульоне из мяса…) Запах сшибал меня, но я сдержался. Не попросил. Потому что сам же ранее отказался от приготовок. Дабы не терять на это драгоценное время. Решил, что буду питаться «быстрорастворимым», а для первого, иногда чтобы его потреблять, найду в округе недорогую столовую. Как это обычно делаю там, где работаю.
Столовой я не нашел – не тот район, предприятий нет. Поэтому питаться приходится всухомятку. До приготовления же борщей и супов я еще не дошел. Не созрел. Хотя умею это делать.
После противных (потому что не вовремя потребленных) вареников наступила такая слабость, что о прогулке даже и речи быть не могло. И, учитывая, что я живу по режиму выходного дня, то есть, могу не заставлять себя, а слушать свой организм, я упал на диван, поперек его, и уснул в самом неудобной положении. В одежде, не укрываясь. Так бывает, когда очень устал.
Проспал два часа. И только после этого смог очухаться, и пойти на прогулку. А идти надо было, потому что в желудке было то противное ощущение, которое есть всегда, если ложишься спать с полным кендюхом.
Провел на улице два часа. Встречая, почему-то, очень много гастарбайтеров-азиатов. Видно, кризис спугнул их с насиженных мест, и они теперь ищут новые.
Вечером – отвратительное настроение, малая способность к работе, а потому – бессонница. Опять.
Да, может быть, нужно было принять участие в потребление спиртного, которое было эти два дня в квартире. Наука рекомендует по чуть-чуть. Но я категорически отказался.
Когда требовалось чокаться, я делал это стаканом с молоком. :-
2. СЕГОДНЯ
рабочий день, но подняться в 7, когда зазвенел будильник, я не смог. Была сильная головная боль в левом виске. Каждое физическое усилие сопровождалось усилением сердцебиения и каждый удар сердца – болью в виске. Весьма острой.
Я понял, что толку от подъема не будет, и продолжил сон. Слава богу, он не ушел. Поднялся только в начале 10-го. Острая боль ушла, но осталась тяжесть. Которая, правда, мешает работе, но не делает ее невозможной.
Сомневался: писать об этом всем или нет? Ведь всегда приятно сообщать о себе хорошее, и не хочется – плохое. Да и соображение типа «это вредно для дела» противодействуют обнародованию плохого. Думаешь: надо о себе сообщать только волевое, сильное. Только уверенность и твердость всегда выражать. А слабость, нытье, сомнения – не нужно. Это снижает мой авторитет и не служит на пользу дела. Подчиненные и другие люди не должны видеть моей слабости. Что бы там ни было. Как бы плохо мне ни было.
Но, с другой стороны, кто, читая мои писания, будет думать: «Смотрите, какой он сильный! Никаких слабостей нет! Куда мне до него! Я не такой. Поэтому так жить, как он не буду. И думать так не буду. И следовать за ним не хочу».
Поэтому, может быть, показывая свои слабости, ты и не наносишь вред делу. Потому что люди видят, что ты такой же слабый, как и другие. Испытываешь такие же сомнения. Но, все равно, при этом, преодолеваешь их и идешь вперед.
И каждый подумает: «И я так должен! Он слабый, но может, почему же я не могу?!»
Вот такая вот диалектика силы и слабости.
Я считаю себя слабым. Хотя иногда и могу хорошо держать себя. Считаю слабым потому, что работал эти девять дней, вроде, и не так много, а расклеился. Начал сдавать. Глаза слезятся, головные боли возникли, воля ослабла.
Но, может быть, это и не такие малые нагрузки для моего возраста и состояния? По девять часов работы на компе – это не так мало. Хотя и не лучевой монитор, и перерывы есть, и на экран мало смотрю.
Может быть, нужно делать не такие выходные, как я два последних сделал? Нужно, не просто, ослаблять режим, а вообще не работать на ноуте. Ведь отдых – это перемена занятий или полное безделие. А я только режим изменил. Но работу не оставил. Фанатизм?
Хотя эта работа и не тяжелая. Как мне кажется. И в тепличных условиях происходит, но все равно? Посмотришь, как другие ноют и «страдают», и думаешь, что и у тебя есть для этого основания.
Ощущается, ощущается однообразие жизни. Квартира, работа над своими сочинениями, прогулки по ближайшей территории. Одно и то же, одно и то же. Каждый день. Девять дней подряд…
Сегодня продолжу режим выходного дня. Потому, что сил заставлять себя нет. Буду, конечно, делать все необходимое, но постараюсь это делать мягко, учитывая состояние организма. Чтобы завтра войти в режим.
3. ЗАВТРА
Да, завтра нужно вернуться к режиму. Но нужно что-то так перестроить в своей деятельности, чтобы исключить бессонницу, следующие за ней головные боли и мрачные настроения.
Может быть, действительно, сделать два настоящих выходных. Уехать, например, к другу в Троицк. Чтобы полностью отвлечься от сочинительства. Чтобы получить новые впечатления и развеяться.
Очень, очень сильно давит чувство неопределенности. Товарищ еще не решил: будет работать после Нового года здесь, в Москве, или нет. А от этого зависит и мое положение: либо оставлять эту квартиру и уезжать домой, либо переезжать в Троицк, либо искать компаньона другого по хате.
Но в последнем случае, опять же, это траты заработанных денег на оплату жилья, на питание. Это будет уже второй месяц без работы, но с приличными расходами. Которых бы не было, уедь я домой.
Но и домой уехать – это значит выпасть из обоймы. Что так делать? Искать работу на 200 долларов? После моих заработков здесь? Глупо!
