Харизма, Соборность, исихазм и Платон. Как разобраться в множестве трактовок ?
Введение
Для того, что бы появился шанс разобраться с понятием харизмы, у которой после Вебера появилась, согласно [1] сотня различных трактовок с невероятным количеством аргументов и контекстов этих трактовок, и что бы не запутаться в этой мешанине надо начинать с самого начала - с религии, ведь именно для объяснения влияния религии на людей был введён этот термин Вебером. При этом появляется существенная разница между религиозной традицией описания поведения верующего, каким бы он продвинутым не был, и ожидаемым содержанием термина харизма. Содержание этого термина связано с влиянием на другого человека, и ничего не говорится о том, добровольное ли это влияние или осуществляется против воли человека, попадающего под влияние. Любая же религиозная трактовка, описывающая поведение и мотивы верующего человека всегда делает упор на добровольности влияния. Когда вспоминаешь о добровольности и равноправности любого религиозного описания верующего человека, сразу на ум приходит Соборность, введённая в русскую общественную мысль Хомяковым, как описание духовного существования и духовного общения верующих людей в Церкви
Безусловно, существует очень давняя религиозная традиция теоретического описания подобного поведения и влияния на окружающих верующих людей, в частности теория синергии и исихазма, так же как и широко известное в русской общественной жизни понятие Соборности, связанное именно с совместным равноправным духовным общением. Однако как и каждая продвинутая доктрина она не позволяет лёгкого перевода понятий да и степень её доступности современной общественной мысли России сомнительна. Хотя можно привести в пример институт синергии Хоружего, кстати говоря квалифицированного физика теоретика, который пытается перевести доктрину синергии на язык философии Хайдегера, но окончания процесса пока не заметно, да и философию Хайдегера ни в коем случае нельзя считать сколько нибудь общеизвестной.
Поэтому, для синхронизации религиозного понимания с западным обществоведением так или иначе придётся использовать простейшие, базовые модели из всех возможных. Это приводит нас к самому началу европейской общественной мысли - работе "Государство" Платона[2]. К этой работе надо относится с полной серьёзностью в любом аспекте европейского обществоведения, т.к даже сегодня очень многие аспекты общественной жизни на Западе буквально воспроизводят рецепты Платона. В частности Платон ввёл миф и контроль над мифологией, преподносимой обществу в качестве важнейшего инструмента управления общественным сознанием, причём Платон явственно отдавал себе отчёт в особенностях такого специфического инструмента как миф, говоря о том, что миф содержит в себе и истину и ложь. Кроме того, отбор и воспитание элиты на Западе явственно проводится по принципам изложенным в работе Платона Государство"[2]. Анализ того, что такое демократия, и как она будет разлагаться удивительным образом актуален и сегодня - такое ощущение, что автор просто пользовался источниками из наших дней.
Актуальность работы Платона "Государство" [2] в теории и практике общественной жизни Запада является вторым и самостоятельным аргументом начинать рассмотрение корней харизмы, да и любого понятия западного обществоведения именно с этой работы. Безусловно там невозможно найти всего, но совершенно очевидно, что необходимые ключи к правильной постановке любого вопроса в этой работе [2] можно будет найти. А в своей работе [2] Платон исследовал власть, её формы, её связь с психологией людей, её содержание, отбор и воспитание людей, осуществляющих власть, установление государства, в том числе нового, идеального, исследовал тип и профессию людей, которые максимально подходят для осуществления власти. Этим вопросам уделен очень значительный объём этой работы [2], и т.к она является первой работой по западному обществоведению, именно по этой причине она является очевидным кандидатом на изучение корней понятия харизмы, с которой так же связывают установление новой власти и её легитимизацию.
И это является третьим самостоятельным аргументом (в смысле первая работа европейского обществоведения, в которой очень значительное место уделено изучению власти и её установлению) начинать с этой работы[2].
Помимо доктрины исихазма, синергии и Соборности есть ещё целый пласт религиозной жизни, близко подходящий к понятию харизмы, содержащий влияние избранных людей на окружение, содержащий коллективные эффекты, получение общего эмоционального и духовного поля - это мистерии для языческих религий, и крёстные ходы, пространственные иконы, в терминах культуролога Лидова, создавшего науку для изучения общения людей с сакральными пространствами[3]. По сути своей крёстные ходы и пространственные иконы это христианизированные мистерии. В современном христианстве этот тип религиозного опыта сохранился только на Афоне, т.к в России он был запрещён начиная с времён Петра I. По словам же Лидова всё богослужение до запретов Петра было по сути одной пространственной иконой.
Но даже тема мистерий в их языческой и христианской форме возвращает именно к работе Платона [2], т.к именно в ней содержаться базовые понятия для этого круга явлений, как станет ясно в дальнейшем.
Часть I, когнитивная
Что же можно почерпнуть из этой работы[2] для темы харизмы ? Говоря о идеальном руководителе государства, Платон говорит о философах, говорит о мудрости и рассудительности, т.ж как и мужестве и кротости (современным мачо не путать с крутостью), справедливости. И в сочетании с его антропологической моделью, в которой мудрости и рассудительности отводится центральное место казалось бы всё становится очевидным, т.к даже когда речь идёт о установлении нового государства, о возможных причинах и методах его установления, Платон всё равно избегает каких либо разговоров о революции, о брутальном навязывании его модели, и речь идёт о том же самом типе мужественного, мудрого, рассудительного и кроткого философа. Т.е ясно, что и при управлении, и при установлении государства/власти Платон ни в какой форме не видит брутальности, навязывания - т.е ничего похоже на то содержание термина харизма которое с очевидностью выпирает из всех вариантов его трактовки в современном европейском обществоведении, хотя философы занимают именно то место, которое по современным понятиям должны были бы занимать харизматики. Это позволяет говорить о том, что Платон попросту не считает брутальность и навязывание своего влияния другим людям основным содержанием этого типа личностей.
И именно эту версию надо начинать всерьёз проверять. Источником правильной власти, блага, знания с точки зрения Платона являются боги, проводником божественного в человеке является душа, которая однако не имеет прямого доступа к сознанию человека. И именно поэтому Платон вводит понятие идеи, в своей знаменитой метафоре пещеры, которая является проекцией некой высшей истины, высшей реальности на наше человеческое сознание. И именно благодаря метафоре пещеры все слова о мудрости, о познании, о рассудительности и даже трактовка философов становятся совершенно иными. Обычное, эмпирическое познание ничего не даёт и не может дать для изучения и понимания высшей реальности, следовательно истинные знания надо понимать не с использование наук, а исходя из специфических практик общения с высшими реальностями, о которых Платон ничего не говорит, но существование которых явно обозначает. Именно метод познания идеализма и его концепция заимствован христианством из платонизма. И в этом случае философ превращается у нас в жреца/продвинутого верующего человека, после чего тождество этих людей с теми, для изучения которых был введён термин харизма становится совершенно очевидным с учётом того, что Платон не трактует философов/жрецов/продвинутых верующих людей брутальными, а ровно наоборот - они мужественны и мудры, но кротки.
Одним словом Платон указывает нам на концептуальность вопроса о источнике и методе познания для адекватного описания поведения верующих людей любой степени их развития. Познание же идеализма явственно укладывается в познание типа систем-система, т.к бог/боги с очевидностью являются системой, и православное богословие разрешает такого рода взаимодействие, трактовку, соответственно и познание.
Материалистическое же познание сводится к тексту, это по существу своему аналитическое/научное познание, соответственно все типы художественного и эмоционального познания, всякие процедуры вживания в образ лежат вне этого круга познания и явственно отсылают к познанию типа систем-система. Поэтому желание замылить философские основания вопроса, его когнитивные основания приводят к переливанию из пустого в порожнее и бесконечным бессмысленным выражениям в рамках материализма типа накал эмоционального состояния, для объяснения всего связанного с харизмой.
Итак харизма сама по себе и любые эмоциональные взаимодействия людей, как и групп людей друг с другом, соответственно и с харизматиками необходимо анализировать только с учётом отличия методов познания от материалистических, с учётом того, что они подчиняются идеалистическому методу познания, познанию типа систем-система. Познание такого типа требует вслушивания в систему, требует ограничения своего я при взаимодействии с включающей системой, требует интеграции с ней - именно поэтому все религиозные доктрины для описания поведения верующих, и все определения Платона описывают нам кроткого человека - мужественного, но кроткого.
А наука, научный метод познания требует прямо противоположной позиции - он требует активной позиции изучающего, требует задавать вопросы, ставить опыты. Именно потому в понятии харизмы и её базовой модели явственно ощутима брутальность, отсутствующая в реальном поведении верующих людей.
Часть II, социологическая
Харизма и модели её проявления являются понятиями социологии, хотя и изучают верующих людей. С точки же зрения социологии интересны ценности людей, их интересы, методы их взаимодействия и прочее, синхронизация их эмоций. Даёт ли базовая доктрина, о которой речь шла в предыдущей части, возможность получать интересные для социологии результаты ? Возможно ли пересечение метода познания идеализм с социологией ? Метафора пещеры даёт однозначно положительный ответ, т.к всегда речь идёт о проекции чего бы там не было на сознание изучающего, т.е на сознание сформированное и существующее в данной социологической реальности.
На самом деле даже квантовая механика использует ровно тот же самый подход - у нас познание типа систем-система проектируется на классический прибор, который подчиняется тому же классическому методу познания, что и люди-атомы. Просто надо понимать, что помимо того, что проекция высшей реальности на наше сознание проявляется в нерасчленимых знаниях - идеях, олицетворяющих взаимодействие высшей реальности и сознания и различных ценностях, олицетворяющих ту же самую связь, а её невыразимый остаток проявляется в дополнительном волевом импульсе изучающего. Это всё неизбежное следствие того, что процесс изучения является процессом взаимодействия систем, процессом включения человека в другую, включающую его систему , соответственно и знания, и волевой импульс будут отражать включённость человека в эту систему, и его стремление к этой ситуации.
итак любая проекция иной реальности на сознание людей будет приводить к появлению идей, ценностей и волевого импульса, направленных на достижение этой иной реальности. Т.е они будут как то объединять людей на достижение неких целей и ценностей и давать им силы для этого. И это явление может быть как результатом того, что каждый человек самостоятельно видит образ этой реальности или в результате эмоционального взаимодействия с другим человеком. И понятно, что совсем не обязательно, что бы образ желаемой/идеальной реальности одной группы радикально отличался от образа желательной/идеальной реальности другой группы. Они могут являться различными вариациями одной и той же картины идеального, но они будут устойчивы для каждой группы, если будет устойчивой их социальное положение и ментальность.
Последнее замечание делает очевидным, что такие процессы характерны не только для критических ситуаций, как их описали Вебер, Московичи и Л.Гумилёв с его конвиксиями и консорциями, но и для повседневной жизни - и России такими коллективами были общины, в отличии от того, что СГКМ их всегда видел только хозяйственными единицами, но члены общины имели одинаковые когнитивные матрицы, устойчиво отличающие от когнитивных матриц других общин. Это удалось зафиксировать даже в советское время[4], спустя едва ли не столетие с того момента, как Россия отвернулась от Церкви
Часть III, прикладная.
Как видно из рассмотрения в предыдущей части, русская община, восходящая к византийской общине, является структурой, в наилучшей степени приспособленной для реагирования на критические ситуации, соответственно этим объясняется высокая устойчивость русского общества. А из этого возникает настоятельная необходимость реставрации общины на селе и в городе, ведь в ВИ община была характерна не только для деревенского образа жизни, но и для городского.
>5.
>Когда появляется харизматическая фигура (пророк, вождь, полководец и др.), вокруг нее быстро собирается небольшая группа людей, которые уже были обуреваемы томлением духа и страдали от лжи и несправедливости (как они ее понимали) . Эти люди становятся учениками и сподвижниками своего пророка и вождя, они составляют ядро, которое служит матрицей, на которой формируется общность, реализующая инновацию уже как социальный проект. Цепной процесс превращение этого ядра в активную общность и есть состояние in statu nascendi.
здесь была бы уместна ссылка на соответствующие понятия Л.Гумилёва - на конвиксии и консорции
>[Мы не можем углубляться в концепцию харизмы – формализовать явление взаимодействия разума с иррациональным очень сложно, поэтому штудии Вебера еще не освоены в образовании – сами размышляем. Для нашей темы полезно такое замечание Московичи к рассуждениям Вебера: «Будучи властью экстраординарной, но случайной, чуждой традициям и разуму, харизма возникает во время чрезвычайной, в сущности переходной ситуации». То есть, харизматическая фигура появляется не только благодаря своим личным качествам, но и под давлением «сгустка» чрезвычайных обстоятельств].
углубление до определенного уровня просто необходимо, иначе невозможно разобраться в прикладных аспектах и всех разветлениях трактовок этой концепции в современном западном обществоведении, да и становится невозможным понять само явление, связать его с антропологическими моделями.
>В это время крушения и становления большую роль играют процессы в психике людей, связанных тесным общением. Возникает «цепная реакция» синхронизации общих чувств, слов и образов (заражение, эпидемия чувств).
>[В средние века были подробно описаны возникавшие стихийно эпидемии массового чувства, доходившего до истерии. Так, в 1266 г. Италию охватила эпидемия самобичевания, по большой части Европы в 1370 г. распространилась «танцевальная» эпидемия, позже в Голландии — мания тюльпанов. Массовые эпидемии чувств наблюдались в годы установления власти фашизма в Германии, непохожие на то, что происходило в СССР при «культе личности». А во время перестройки в советском человеке «раскачивали» чувство справедливости, так что люди стали ис¬¬пытывать не¬на-висть к номенклатуре за «льго¬ты и привилегии» – и был сотворен Ельцин как краткосрочный кумир].
синхронизация чувств не может быть описана в рамках материализма, предполагающего только аналитическое описание, а любое эмоциональное познание отсылает к познанию типа система-система, базового для идеализма и антропологической модели традиционного человека
>Эти процессы усиливаются в условиях кризиса, войны, аномальной ситуации, оказывающей сильное воздействие на чувства. Вебер писал: «Харизма обнаруживает эмоциональную нагруженность, напор страстей, достаточный для того, чтобы выйти из непосредственной реальности и вести иное существование».
то же самое - без обращения к методу познания это все находится на уровне шаманских заклинаний - вроде ясно о чём говорит, но с точки зрения науки полная бессмысленность, т.к эмоции никаким боком не поддаются аналитическому/научному описанию, соответственно и существо процессов связанных с ними просто выходит из возможности понимания
>Московичи приводит близкое к этому суждение Э. Дюркгейма, который пишет, не привлекая понятия харизмы: «Коллективная жизнь, когда она достигает определенной степени интенсивности, пробуждает религиозное мышление, именно потому, что она предопределяет состояние возбуждения, которое изменяет условия психической активности. Ментальные силы распаляются, страсти оживают, ощущения усиливаются; такое происходит только в подобные моменты. Человек сам себя не узнает; он чувствует себя преображенным и, тем самым, он преображает все вокруг себя... Когда эмоции обладают такой живостью, они могут даже быть горестными, но при этом не депрессивными; напротив, они вызывают состояние возбуждения, которое предполагает мобилизацию всех действующих сил и даже прилив сил извне. Все это нас сегодня удивляет. У нас почти нет живого и постоянного опыта веры. Но, тем не менее, остается справедливым то, что в результате двойного эффекта: повторения и группирования, церемонии вызывают у их участников единое для всех психическое состояние».
снова то же самое - без обращения к типу познания, связанному с эмоциями, позволяющими синхронизироваться на уровне вживания в образ, и приводящему к познанию типа система-система всё сказанное превращается в псевдонаучный поток слов, дающих псевдоописание ситуации. Без обращения к методу познания весь этот поток слов не способен объяснить появление новой, высокоуровневой информации, волевого импульса и самого метода синхронизации эмоций и духовных полей.
>Все подобные суждения подтверждают, что крупные радикальные общественные движения возникают при неразрывной связи социального и психического, и энергия пускового двигателя этих движений – нравственные ценности. Большой двигатель социально-экономической формации начинает работать позже.
я бы уточнил - при неразрывной связи с духовным полем, которое не сводится ни к социальному, ни к психологическому, ни к бессознательному, к общественному сознанию, и ни к информационному полю.
>Этой концепции аналогично разработанное в методологии науки Т. Куном представление научной революции, которая начинает становление новой парадигмы. Это – когнитивная инновация, по структуре очень близкая к харизматической инновации Вебера. Здесь также после первого этапа разработки парадигмы происходит институционализация сообщества ученых, принявших новую методологическую платформу, и начинается повседневность под названием нормальная наука.
>Зафиксируем важные для нашей темы качества и состояния процесса крупной общественной инновации (революции или глубокой реформы):
>– Инновации как зародыши новых общественных форм и институтов возникают, если в обществе сложились общности в состоянии становления – in statu nascendi. Они объединены аномальной интенсивностью эмоциональной нагруженности и напора страстей, сходной с духовностью новой религии.
>– Общество переживает кризис и поставлено перед историческими выборами. «Все старое начинает раскачиваться, а все новое, еще неопределенное, заявляет о себе и становится возможным».
>– Такие инновации имеют не историческую природу. Они порождают новый образ будущего и принципиально новые общественные формы, хотя часто их оправдывают преданием или пророчеством.
Вопрос то в том и состоит, каким образом появляется новая информация, новый, очень сложно устроенный образ реальности у людей. Это же не шутка - вот сейчас вот пытаются различные методики подгадывания будущего придумать, используя коллективный интеллект бесчисленного множества лучших специалистов, а результаты получаются так себе.
А во всех приведённых источниках, вместо описания и определения источника новой информации просто идёт словестный мусор
>– Такие инновации мотивируются не экономическими интересами, а ценностями. Становление нового общества организовано «властью антиэкономического типа».
>– Достижение критической массы надежных сторонников движения к новому образу будущего переводит процесс в этап институционализации новых структур и строительства стабильных и рациональных институтов, оставляя героическое время и аномальный напор страстей в предании.
