БЕЗ ЦАРЯ ВО ГЛАВЕ
Политическое положение, возникшее в России после думских выборов и накануне президентских, анализирует ведущий программы
<Пост-скриптум> телеканала ТВ Центр Алексей ПУШКОВ.
- Алексей Константинович, Госдума попала под тотальный контроль <Единой России>, отчего наша политика, похоже, становится
малоинтересной. Или всё-таки нас ждут большие перемены?
- Выборы в Думу выявили, и это очень важно, неприемлемость либеральной лжемодернизации. Нам твердили, что путь превращения
госсобственности в крупную олигархическую собственность - это единственный путь развития России, но мы на деле ушли в сторону от
модернизации экономики. Реформаторы деньги отдавали МВФ и вывозили их за рубеж либо через олигархов.
В итоге реформаторы Россию сдвинули, но не туда, куда нужно было сдвинуть. Мы как при КПСС <сидели> на нефтегазовой трубе, так и
остаёмся на ней сидеть. Вот результат 12 лет псевдореформаторства. Ведь приватизация может вести и к модернизации, и к расхищению. У
нас, увы, она по большей части привела к расхищению национального достояния.
Это нам урок: не всякая приватизация есть модернизация. Не всякий либерализм прогрессивен. Либерализм может привести к
разрегулированию всей социальной, экономической и финансовой сферы. Что и произошло.
Почему сейчас возникают все эти вопросы в связи с массированным уходом от налогов? Говорят, что крупный бизнес у нас не платил
налогов на основе законов. Это оптимизация уплаты налогов, говорит замминистра экономического развития г-н Дворкович. Нет, это не
оптимизация, а нечто иное - узаконенное воровство.
У нас очень долго принимали законы, выгодные лишь узкому слою людей. В результате мы сейчас имеем страну, решающую все те же самые
вопросы развития, которые она решала, уходя из коммунизма.
- Значит, теперь, 12 лет спустя, нам придётся начинать разбираться с последствиями либеральных реформ?
- Страна отвергла сценарий лжемодернизации, за которым стояли известные фигуры правого движения. Не назову его демократическим, ибо
демократы всё же заботятся о большинстве.
У нас это движение было демократическим, когда выступало против коммунистической системы, и перестало им быть, начав обслуживать
узкое меньшинство, пришедшее с Ельциным к власти, меньшинство, которое начало присваивать народные богатства и развернувшее страну в
направлении, ведущем в <бесконечный тупик>. Но лжемодернизацию отвергли с большим опозданием.
- Народ давно сигнализировал, что страна идёт не туда.
- Да, первый сигнал прозвучал в 93-м, когда 24 процента избирателей отдали голоса Жириновскому и только 13,5 процента - <Демвыбору
России>. <Демократы> тогда в ужасе кричали: <Россия, ты одурела!>, а на самом деле страна заявила <демократам>: во власти вас видеть
не хотим. Но в 2003-м прозвучал ещё более мощный сигнал: выяснилось, что правые противостоят почти всей стране.
- Как вы оцениваете победу <Единой России>?
- Это подтверждение нашей исторической веры в одного лидера - политического <царя>, в каком бы обличии он ни выступал. <Единая
Россия> воспринимается не как партия, а как политическая опора Владимира Путина. Эта победа - также результат желания большой части
бюрократии и большого бизнеса приобщиться к высшей власти. <Единая Россия> ещё должна определиться, какую страну она хочет строить.
В этой партии состоят люди с очень разными взглядами, и разброс мнений тоже очень велик - от чуть ли не коммунистических до
праволиберальных.
- Опять получается <многоподъез-дная партия>?
- Верно. <Единая Россия> - не единая партия. Как, впрочем, и администрация президента: Борьба политическая переносится теперь
вовнутрь <партии власти>.
- Много говорят о необходимости смены российской элиты. Возможно ли это?
- А откуда возьмётся новая элита?! Подчёркиваю: слово <элита> я употребляю в чисто социологическом смысле, а не в
морально-этическом. Политическая элита уже сформировалась при падении коммунистической системы и появлении принципиально новых
руководящих слоёв - тех, которые принимают решения, владеют собственностью и определяют путь развития страны.
Сейчас эта элита несколько разбавится за счёт новых депутатов из регионов, пополнивших корпус <Единой России>. Но большинство этих
людей не имеют самостоятельного лица, и они впишутся в уже существующие известные модели политического поведения. Для кого-то это
лоббирование интересов крупного капитала, для других - проведение интересов исполнительной власти, для третьих - обслуживание
партийной верхушки:
- Может ли произойти некоторая переориентация элиты в сторону концепции национального блага?
- Десять лет нас убеждали, что благо - это антикоммунизм, поддержка Ельцина и либерал-реформаторов. Однако этой схеме последние
выборы подписали <смертный приговор>.
Новую концепцию национального блага частично выражает Путин, когда говорит, что не можем мы полностью закрыть глаза на все
нарушения, допущенные в процессе приватизации; объявив полную амнистию, мы снимем понятие ответственности и вновь скатимся назад, к
Ельцину; надо обязательно сохранить в общественном сознании критерии, что правильно, что нет. Утратив эти критерии, мы окончательно
превратимся в отсталую страну.
- Алексей Константинович, Госдума попала под тотальный контроль <Единой России>, отчего наша политика, похоже, становится
малоинтересной. Или всё-таки нас ждут большие перемены?
- Выборы в Думу выявили, и это очень важно, неприемлемость либеральной лжемодернизации. Нам твердили, что путь превращения
госсобственности в крупную олигархическую собственность - это единственный путь развития России, но мы на деле ушли в сторону от
модернизации экономики. Реформаторы деньги отдавали МВФ и вывозили их за рубеж либо через олигархов.
В итоге реформаторы Россию сдвинули, но не туда, куда нужно было сдвинуть. Мы как при КПСС <сидели> на нефтегазовой трубе, так и
остаёмся на ней сидеть. Вот результат 12 лет псевдореформаторства. Ведь приватизация может вести и к модернизации, и к расхищению. У
нас, увы, она по большей части привела к расхищению национального достояния.
Это нам урок: не всякая приватизация есть модернизация. Не всякий либерализм прогрессивен. Либерализм может привести к
разрегулированию всей социальной экономической и финансовой сферы. Что и произошло.
Почему сейчас возникают все эти вопросы в связи с массированным уходом от налогов? Говорят, что крупный бизнес у нас не платил
налогов на основе законов. Это оптимизация уплаты налогов, говорит заместитель министра экономики г-н Дворкович. Нет, это не
оптимизация, а нечто иное - узаконенное воровство.
У нас очень долго принимали законы, выгодные лишь узкому слою людей. В результате мы сейчас имеем страну, решающую все те же самые
вопросы развития, которые она решала, уходя из коммунизма.
- Значит, теперь, 12 лет спустя, нам придётся начинать разбираться с последствиями либеральных реформ?
- Страна отвергла сценарий лжемодернизации, за которым стояли известные фигуры правого движения. Не назову его демократическим, ибо
демократы всё же заботятся о большинстве.
У нас это движение было демократическим, когда выступало против коммунистической системы, и перестало им быть, начав обслуживать
узкое меньшинство, пришедшее с Ельциным к власти, меньшинство, которое начало присваивать народные богатства и развернувшее страну в
направлении, ведущем в <бесконечный тупик>. Но лжемодернизацию отвергли с большим опозданием.
- Народ давно сигнализировал, что страна идёт не туда.
- Да, первый сигнал прозвучал в 93-м, когда 24 процента избирателей отдали голоса Жириновскому и только 13,5 процента - <Демвыбору
России>. <Демократы> тогда в ужасе кричали: <Россия, ты одурела!>, а на самом деле страна заявила <демократам>: во власти вас видеть
не хотим. Но в 2003-м прозвучал ещё более мощный сигнал: выяснилось, что правые противостоят почти всей стране.
- Как вы оцениваете победу <Единой России>?
- Это подтверждение нашей исторической веры в одного лидера - политического <царя>, в каком бы обличии он ни выступал. <Единая
Россия> воспринимается не как партия, а как политическая опора Владимира Путина. Эта победа - также результат желания большой части
бюрократии и большого бизнеса приобщиться к высшей власти. <Единая Россия> ещё должна определиться, какую страну она хочет строить.
В этой партии состоят люди с очень разными взглядами, и разброс мнений тоже очень велик - от чуть ли не коммунистических до
праволиберальных.
- Опять получается <многоподъездная партия>?
- Верно. <Единая Россия> - не единая партия. Как, впрочем, и администрация президента: Борьба политическая переносится теперь внутрь
<партии власти>.
- Большинство наших политологов поддерживали либералов. Итоги выборов для них стали неожиданностью.
- Политологи сильно ошиблись в степенях. Прохождение <Родины> в Госдуму планировалось, но думали, что она получит чуть больше 5%.
Неожиданным оказалось то, что востребованность патриотизма и социальной справедливости в обществе оказалась гораздо выше, чем
ожидалось.
Все также понимали, что СПС и <Яблоко> выступят очень плохо, но думали, что как-нибудь всё же проскочат в Думу. Мало кто ожидал
такого поражения коммунистов. Но все знали, что <Единая Россия> будет первой.
Было ясно: идёт сдвиг к центру, который воплощают Путин и власть. Не потому, что люди в восторге от нынешней власти - альтернативы
ей нет! Очень неубедительны коммунисты - топчутся на месте, играют в невнятные игры с Березовским, с Ходорковским:
Финансирование партии важно, но не до такой степени. Должны же быть какие-то пределы в политической гибкости.
И что КПРФ предлагала позитивного? Да ничего. Даже не говорила внятно, как всё отнять и разделить. Этого коммунисты не сумели, а вот
<Родина> сумела. Да, это чисто популистский приём, но он сыграл свою роль.
Вообще у нас странные политтехнологи: они считают, что либералы могут выдвигать любые циничные лозунги, и это называется <тактикой
предвыборной борьбы>; но вот когда <Родина> использует хорошо просчитанный лозунг <отнять и поделить>, это называют <низким
популизмом>. Да, лозунг не будет реализован, но он себя оправдал на выборах. А КПРФ даже такого не смогла выдвинуть!
- Много говорят о необходимости смены российской элиты. Возможно ли это?
- А откуда возьмётся новая элита?! Подчёркиваю: слово <элита> я употребляю в чисто социологическом смысле, а не в
морально-этическом. Политическая элита уже сформировалась при падении коммунистической системы и появлении принципиально новых
руководящих слоёв - тех, которые принимают решения, владеют собственностью и определяют путь развития страны.
Сейчас эта элита несколько разбавится за счёт новых депутатов из регионов, пополнивших корпус <Единой России>. Но большинство этих
людей не имеют самостоятельного лица, и они впишутся в уже существующие известные модели политического поведения. Для кого-то это
лоббирование интересов крупного капитала, для других - проведение интересов исполнительной власти, для третьих - обслуживание
партийной верхушки:
- Может ли произойти некоторая переориентация элиты в сторону концепции национального блага?
- Десять лет нас убеждали, что благо - это антикоммунизм, поддержка Ельцина и либерал-реформаторов. Однако этой схеме последние
выборы подписали смертный приговор.
Новую концепцию национального блага частично выражает Путин, когда говорит, что не можем мы полностью закрыть глаза на все
нарушения, допущенные в процессе приватизации; объявив полную амнистию, мы снимем понятие ответственности и вновь скатимся назад, к
Ельцину; надо обязательно сохранить в общественном сознании критерии, что правильно, что нет. Утратив эти критерии, мы окончательно
превратимся в отсталую страну.
- Концепция будет, но удастся ли её реализовать? Люди во власти прошли <отрицательный отбор>. К власти вернулись многие из тех, кто
бездарно проиграл в 91-м. Но если они не смогли эффективно управлять страной, когда имели бездну власти, почему сейчас получится?
- Это ключевой вопрос. Властью была поставлена задача перед своим аппаратом добиться очень убедительной победы <Единой России> на
выборах.
Добились, но ради чего? Для поддержания власти? Для лидера страны это важно, но для общества недостаточно. Потому что, если эта
власть просто будет сама себя поддерживать, тогда наступит новый социально-политический кризис. Власть должна показать, ради чего
она добилась успеха.
Люди, занимавшиеся обеспечением такого результата, - это люди, пришедшие из ельцинского периода. Они владеют политтехнологиями,
искусством управления, <разруливания>, как сейчас модно говорить, и <решения вопросов>. Но есть ли у них понимание, какую страну они
строят? Какова их долгосрочная стратегия?
Сейчас создана возможность начала продвижения России к национальному благу. Ельцину мешали коммунисты, Чубайсу - <красные
директора>. <Красных директоров> больше нет, коммунисты уже почти не мешают. Вроде бы мешают олигархи, но ведь они люди
приспосабливающиеся.
И они приспособятся к новым правилам игры. Раньше им говорили: <Берите всё, что хотите> - кто же откажется? Если правила менять, им
это не понравится, они будут сопротивляться, у них появится большой зуб на президента.
Но они примут новые правила, если им объяснить, что правила меняются всерьёз и надолго. Они не утратят возможности кататься на яхтах
по Средиземному морю, просто всё будет приведено в большее соответствие с общественными потребностями.
Очень важно, чтобы наш президент был не просто менеджером порочной системы, созданной при Ельцине, а взял на себя более крупную
роль - роль лидера. То есть политика, который меняет устоявшиеся правила игры. Путин сейчас где-то на полпути между ролью менеджера
и лидера. Где-то он пытается управлять тем, что есть, а где-то он понимает, что управлять тем, что есть, уже просто нельзя!
Да, к сожалению, он об этом не заявляет открыто, потому дело и дошло до скандала с ЮКОСом. Да, и <олигархи>, и высшая бюрократия
прошли <отрицательный отбор> и привыкли к старым правилам игры, за которые они будут бороться. Но менять систему необходимо -
общество этого хочет.
Для России есть две угрозы. Одна проявится, если крупный бизнес полностью навяжет себя стране, которая станет лишь полем для его
действий. Другая угроза - стагнация, если верх возьмут слои коррумпированной бюрократии, желающей придавить бизнес, но лишь для
того, чтобы он платил им большую дань, а страну никуда не двигать. Президент должен предотвратить обе угрозы. Крупный бизнес должен
развиваться, развивая страну. Путин должен нацелить бюрократию не на махровый застой, наступления которого многие опасаются, а тоже
на развитие.
- Но его окружение сильно похоже на людей из <системы КПСС>, когда генсека одобряли, при этом делая свои делишки и не работая на
страну. Эти люди конформисты по убеждениям. А подбор кадров ведётся не по их качеству, а по лояльности.
- Путин должен нарушить вековую российскую традицию - отказаться от восприятия власти как самодостаточной цели. По моим ощущениям,
он очень близок к этому.
Ведь власть - это возможность сделать из страны нечто лучшее. У нас достаточно людей, совершенно не желающих играть по правилам
застоя. Но будут ли они востребованы президентом?
На мой взгляд, Путину всё-таки небезразлично, в какой стране он будет жить после конца своего президентства.
Иначе зачем он заявляет о том, что нельзя отказываться от понятия <незаконная приватизация>? Он ведь создаёт себе новые проблемы
таким образом, настраивает против себя немалую часть имущего класса. Почему он это говорит? Потому, что считает это правильным.
И выбор между застоем и прогрессом в России делать именно президенту. Здесь не надо заблуждаться - нет таких социальных слоёв,
способных вместо него сделать этот выбор. Народ хочет прогресса, потому поддерживает президента. Если он поведёт к застою, народ
будет обманут. Будет ли это иметь трагические последствия? Не обязательно. Но это тупик. В России застой может длиться очень долго.
- Не хочется жить в вялотекущей деградации:
- Не хочется. Поэтому важна позиция общества. Если оно будет выражать потребности в прогрессе, то и президенту будет трудно
уклониться от выполнения этой задачи.
Гражданское общество - общество неравнодушных. Оно вынуждает власть действовать, в этом главное назначение гражданского общества.
Оно не может двинуть страну само, но может создать такие условия, когда власть будет чувствовать необходимость движения вперёд.
Власть вынуждена приспосабливаться к обществу. Новые отношения, которые Путин выстраивает с крупным капиталом, не возникли
спонтанно, президент почувствовал, что в этом возникла общественная потребность. Создавая управляемую систему, президент столкнулся
с кризисом управляемости. Почему заговорили о перераспределении природной ренты? Да потому что нужны источники развития, для этого
нужны деньги!
Какая бы ни была тенденция к застою, всё равно должны быть будоражащие элементы. Ведь застой означал бы длительное историческое
затухание страны. С последующим её распадом.
- Кто субъект будоражащих действий? Партии показали неспособность к этому. Люди из <Единой России> почти все известны, новых нет.
Где новые незаурядные политики? Или в <Единой России> возникнет <демократическая платформа>?
- Нынешнее положение позволяет создать однопартийную систему, но не коммунистическую! Как в тех странах, где после большого
национального потрясения политические ресурсы для модернизации были сосредоточены в одной партии.
В Японии это была Либерально-демократическая партия, в Италии и в Германии - христианские демократы. Одна мощная партия вела каждую
из этих стран по пути экономического и социального возрождения. Почему бы и нам для нашего модернизационного прорыва не
сосредоточить ресурсы в одной мощной партии?
- Но сможет ли <Единая Россия> стать <партией прорыва>?
- Это самый главный вопрос! Пока, похоже, не может. Такая Россия страна, что мы всегда упираемся в высшего руководителя. Царская это
страна, царская! Нам надо, чтобы наш <царь>, избранный демократически, государство двигал. Источником развития в России всегда была
и остаётся исполнительная власть.
Но кое-что изменилось по сравнению с коммунистическим временем: появилось общество, способное влиять на власть. Наше общество должно
продемонстрировать способность к выживанию, самоутверждению и влиянию на власть.
Почему погиб СССР? Система себя исчерпала. Для нас сейчас время великого испытания - способен ли народ заставить власть двигаться и
хочет ли действовать власть, опираясь на народ? Или это будет затухание российского этноса, которое постепенно приведёт Россию к
гибели как страны и как этноса?
Мы должны доказать, что мы можем быть среди тех государств, которые определяют судьбы человечества, государств-лидеров, государств с
сильным национальным началом. Или же мы попадём в число наций вялых и постепенно сходящих на нет. Тогда история с нами расстанется.
История считается только с сильными нациями. Другого, более оптимистического сценария у меня нет.
