Полярный блеф
Юрий ЖУКОВ, доктор исторических наук, член Экспертного совета <ПЖ>
Год назад при пышном - с участием тогдашнего министра промышленности, науки и технологий Ильи Клебанова, начальника Генштаба
Анатолия Квашнина - открытии дрейфующей станции СП-32 Артур Чилингаров заверил всех, что Россия наконец-то возобновила столь важное
для нее присутствие в Арктике. Трагедия СП-32 этой весной продемонстрировала иное: Россия так и не смогла вернуться в Арктику.
Присутствие в Арктике, и не только России, необходимо по многим причинам - научным, экономическим, стратегическим. Для регулярного
получения метеосводок именно оттуда, из <кухни погоды>. Для обеспечения самых коротких, трансполярных авиамаршрутов, связывающих
Европу с США и Японией. Для информации о ледовой обстановке, информации, без которой невозможно плавание танкеров и сухогрузов,
идущих через Баренцево и Карское моря, а то и по Северному морскому пути. Для защиты почти 16 тысяч километров государственной
границы.
Присутствие в Арктике крайне необходимо и для подтверждения наших прав на полярные архипелаги, острова. А ведь только признание их
принадлежности России и позволяет нам устанавливать, защищать 200-мильную экономическую зону. Ту самую, которая и определяет
принадлежность континентального шельфа, где в очень близком будущем начнут добывать нефть.
В течение столетия сначала Российская империя, а затем СССР осознавали важность своего присутствия в Арктике, осуществляли и
защищали его.
Битва за ледяной остров
24 мая 1922 г. заместитель официального представителя РСФСР в Лондоне Ян Берзин направил министру иностранных дел Великобритании
Джорджу Керзону ноту протеста. Потребовал объяснить причины организованной известным канадским полярником Вильярмуром Стефанссоном
незаконной высадки <колонистов> на остров Врангеля и поднятие над островом, всегда принадлежавшим России, британского флага. А также
объяснить, почему премьер-министр Канады Макензи Кинг заявил в парламенте об установлении над островом суверенитета доминиона.
Советская республика, ослабленная шестью годами войны - сначала мировой, а потом гражданской, совсем недавно вынуждена была уступить
соседям - Финляндии, Эстонии и Латвии - небольшие приграничные участки земли. Поступила так явно в ущерб национальным интересам, с
одной лишь целью: устранить любые поводы для возобновления боевых действий. Однако страна не пожелала смириться с возможной потерей
безжизненного клочка суши, затерянного в Ледовитом океане. С утратой, казалось бы, никому не нужного острова, к которому далеко не
каждый год могли подойти суда.
В следующем году Москва направила Лондону еще две ноты и один меморандум. Все по поводу судьбы острова Врангеля. И всякий раз
советские дипломаты ссылались, обильно цитируя (единственный случай во внешней политике СССР довоенного периода), на ноту царского
МИДа от 4 сентября 1916 г., известившую мир о границах полярных владений России.
Лишь 16 июля 1924 г. заместитель министра иностранных дел Великобритании Артур Понсонби заверил полпреда СССР Христиана Раковского в
том, что ни сама Великобритания, ни ее доминион Канада не оспаривают принадлежности острова Врангеля Советскому Союзу. Ну а авантюра
Стефанссона - простое недоразумение.
Но двумя месяцами ранее, еще до получения от Форин офис признания прав СССР на ледяной остров, правительство Советского Союза
приняло ответственное решение. Направило к о. Врангеля канонерскую лодку <Красный Октябрь>. Капитан ее Борис Давыдов, еще в 1910 г.
сумевший подойти к острову на ледокольном транспорте <Таймыр>, хорошо знал ледовую обстановку в Чукотском море. Сумел повторить
успешный поход и на сей раз. Высадился на острове и поднял флаг СССР.
Секторальный принцип
В 1925 г. в Канаде издали официальную карту страны, на которой ее границы от крайних западного и восточного участков продолжили
вплоть до Северного полюса. Тогда же Норвегия на основании Парижского трактата 1919 г. объявила о вступлении во владение архипелагом
Шпицберген (Свальбард) и островом Медвежьим.
Дележ Арктики начался, и Советский Союз не мог остаться в стороне. 15 апреля 1926 г. президиум Центрального исполнительного комитета
СССР принял постановление <О правах Союза ССР на полярные пространства>. Установил им границы советского сектора Арктики по аналогии
с канадским. От крайних северо-западной и северо-восточной точек сухопутной границы до Северного полюса. И заодно зафиксировал тем
же актом, что Советскому Союзу принадлежат <все как открытые, так и могущие быть открытыми в дальнейшем земли и острова> в указанном
секторе.
Столь необычная оговорка была связана с проходившими тогда настойчивыми поисками гипотетической Земли Гарриса, которая, как
предполагали некоторые океанографы, располагалась в треугольнике, образованном северным побережьем Аляски, Северным полюсом и
Новосибирскими островами. Она представляла собой то ли материк, то ли гигантский архипелаг и являлась стратегически весьма важной
территорией. Ибо позволяла создать промежуточные посадочные площадки для дирижаблей и самолетов, которые, как тогда полагали в США и
Великобритании, СССР и Германии, вскоре полетят по трансполярному маршруту, свяжущему наикратчайшим, воздушным путем Европу с США и
Японией. (Собственно, ту же цель преследовал и Стефанссон, пытаясь захватить остров Врангеля - в существовании Земли Гарриса он
разуверился еще в 1918 г.)
Далеко не случайной оказалась и дата принятия постановления. Именно в тот день в Ленинград прилетел дирижабль <Норге> с великим
норвежским полярником Руалем Амундсеном, американским миллионером-спонсором экспедиции Линкольном Элсуортом и итальянским
дирижаблестроителем Умберто Нобиле на борту. Весь мир с нетерпением ожидал от них, во время полета со Шпицбергена через Северный
полюс на Аляску, сообщения об открытии Земли Гарриса. Не знал мир лишь об одном: чей же флаг, Норвегии или США, взовьется над
таинственным материком, слишком близко, опасно близко расположенным (если окажется, что он существует) у берегов Сибири.
Во время полета оказалось, что там, где надеялись найти Землю Гарриса, стоит плотный туман. Полярную загадку во время полета <Норге>
разгадать не удалось.
Присутствие в Арктике
В первой трети ХХ в. международное право не торопилось признавать самовольно нарезанные в Арктике сектора. Предпочитало считаться с
иными обоснованиями на владение. С выработанной трехчленной формулой: факт открытия и поднятия флага; факт эффективной оккупации
(присутствия); факт нотификации о состоявшемся присоединении. Но уже с середины 20-х гг. правоведы начали склоняться к необходимости
серьезно скорректироватъ выдвинутые ими же принципы.
Не важно, утверждали они, кто открыл тот или иной полярный остров, архипелаг и первым поднял свой национальный флаг. Самое важное,
наиболее значимое заключается в постоянном, непрерывном присутствии. Не обязательно для того построить город или порт. Пусть это
будет всего лишь радио- или метеостанция, геофизическая обсерватория, база рыболовов, китобоев. Важно одно: там всегда, круглый год
должны находиться граждане страны, объявившей себя сувереном данной территории.
Советский Союз и Российская империя одинаково понимали национальные интересы и отстаивали их. Потому и неукоснительно соблюдали
установленные правила. Поднимали сначала российский, а потом, подчеркнуто повторно, и советский государственные флаги. Дважды, в
сентябре 1916 и апреле 1926 гг., страна нотифицировала свои права на острова, архипелаги Ледовитого океана: от острова Виктория и
Земли Франца-Иосифа на западе до островов Врангеля и Геральд на востоке. И поначалу довольно медленно, но постоянно и неуклонно
осуществляла эффективное присутствие в Арктике.
Еще в 1894 г. министр финансов Сергей Юльевич Витте выступил с инициативой незамедлительно начать осваивать русский Крайний Север.
Сформулированный им план действий в записке на имя Александра III нашел горячих сторонников и верных сподвижников. Великого химика
Дмитрия Ивановича Менделеева, адмирала Степана Осиповича Макарова, начальника Главного гидрографического управления Андрея
Ипполитовича Вилькицкого. Благодаря их активной поддержке, публичным выступлениям, ярким публицистическим статьям и брошюрам за два
десятилетия дело удалось сдвинуть с мертвой точки.
Уже 5 августа 1898 г. в Екатерининской гавани Кольской губы заложили военный порт Александровский (ныне Полярный). По мысли Витте -
главную базу всего флота страны. В 1915 г. мировая война наглядно продемонстрировала очевидное: единственным связующим звеном для
России и ее союзников является Баренцево море. И потому пришлось срочно строить на Мурмане второй порт, торговый - Романов (ныне
Мурманск) и вести к нему от Петрограда железную дорогу, поначалу одноколейную. Тогда же для защиты морских коммуникаций начали
формировать и флотилию Северного Ледовитого океана (с 1933 г. - Северная военная флотилия, с 1937-го - Северный флот).
Одновременно, поначалу только для обеспечения регулярных торговых рейсов из Европы к Архангельску и устьям Оби, Енисея, стали
строить первые в нашей Арктике радиометеостанции. В 1913-1915 гг. они начали работать в проливе Югорский Шар, на мысе Канин Нос,
островах Вайгач и Диксон. После окончания гражданской войны к ним добавилось еще пять, также в районе Баренцева и Карского морей.
Затем за короткий период, с 1926 по 1932 г., число полярных станций удвоили.
Не забывали и о постоянных поселениях. Еще в 1877 г. начали колонизировать прежде безлюдную Новую Землю, создали там первые поселки
для ненцев-оленеводов. Спустя два десятилетия для скорейшего заселения почти безлюдного тогда Мурмана переселенцам предоставляли
весьма весомые льготы. Всех без исключения и надолго освобождали от уплаты налогов. Мужчин - от обязательного прохождения воинской
службы.
Подобную практику продолжила советская власть. В 1926 г. была создана колония зверобоев - эскимосов и чукчей на острове Врангеля.
Вдвое увеличилось число становищ ненцев-оленеводов на Новой Земле. И повсюду, где жили люди, открывались фельдшерские пункты,
фактории, школы.
Какой была наша Арктика
В апреле 1928 г. страсти по Земле Гарриса улеглись навсегда. Британский полярник Хьюберт Уилкинс вместе с американским пилотом
норвежского происхождения Беном Эйелсоном сумели в ходе нескольких полетов опровергнуть гипотезу о существовании арктического
материка или архипелага.
Однако своего стратегического значения Арктика не утратила. В годы Второй мировой войны она стала основной зоной для конвоев, шедших
с вооружением и боеприпасами, бензином и продовольствием, цветными металлами и каучуком из США в Великобританию и Советский Союз.
Оказалась Арктика и ареной небывалых здесь прежде боевых действий. Высадки немцев в Гренландии и на Шпицбергене. Прорыва немецкого
тяжелого крейсера <Адмирал Шеер> в Карское море в августе 1942 г. Морского сражения в Баренцевом море в декабре 1942 г.
Осознавая всю значимость Арктики для страны, для ее экономики и обороны, Советский Союз никогда не терял интереса к ней.
Практически на всех островах открылось около ста постоянно действовавших научных станций. Они четырежды в сутки передавали сводки
погоды, информацию о состоянии льдов. В 1937 г. начала действовать еще одна станция, дрейфующая - СП-1. Ставшая известной всему миру
четверка - Папанин, Кренкель, Федоров и Ширшов - обеспечивала первый в истории беспосадочный трансполярный перелет экипажей Чкалова
и Громова. А с 1954 г. дрейфующие станции (начиная с СП-3) стали постоянно действующими.
Активно работали гидрографы. За четверть века они описали все берега - как континента, так и островов, промерили все фарватеры,
подготовили и издали лоции всех морей нашей Арктики. Благодаря этому стали возможными регулярные рейсы по Северному морскому пути.
Использование Севморпути вызвало появление арктического ожерелья городов, перегрузочных портов, поселков: Нарьян-Мара, Амдермы,
Нового порта, Игарки, Дудинки, Диксона, Норильска, Нордвика, Ти-кои, Певека, Уэлена... Послужил Севморпуть и толчком для
интенсивного развития промышленности в Арктике. Добычи никеля, нефти и газа, платины, золота, меди, цинка.
* * *
Так было потому, что за присутствие в Арктике всегда отвечало государство. Но в одночасье, летом 1991 г., наше присутствие в Арктике
завершилось. Она оказалась ненужной государству.
Двенадцать лет Кремль равнодушно взирал, как одна за другой закрывались полярные станции, вымирали города и поселки. Прекратил
действовать Северный морской путь, стали ржаветь брошенные на произвол судьбы суда.
Правда, год назад в Арктике было поставлено не стоившее государству ни рубля оригинальное шоу. СП-32 фактически была не научным
предприятием, а туристическим аттракционом, организованным на средства заинтересованных в нем туристических компаний. Туристам в
качестве одного из мероприятий программы предлагали <торжественный ужин с полярниками>... Потому-то и завершился дрейф трагедией.
Если бы на острове Рудольфа сохраняли аэродром, полярников вывезли бы со льдины самолетом оттуда, а не с норвежского Шпицбергена, и
вывезли бы через час-другой.
Имитация всегда останется имитацией, кто бы ни рекламировал ее. России же нужно реальное присутствие в Арктике. Подлинное, а не
иллюзия его. Блеф.
СПРАВКА
В 1929 г. родилась идея создания первой полярной советской научной дрейфующей станции. Ее выдвинул известный полярный исследователь
Владимир Юльевич Визе. Но только в 1937 г. идея стала реальностью: в центре Арктики экспедицией Отто Шмидта при помощи авиации была
высажена четверка исследователей - команда дрейфующей станции <Северный полюс-1>. Ее возглавлял Иван Папанин. За девять месяцев она
прошла 2500 км - от Северного полюса до Гренландского моря, после чего ледоколом была снята со льдины.
С 1950 г., когда появилась дрейфующая станция СП-2, начались круглогодичные наблюдения в Арктике. На льдинах одновременно работали
две, а порой и три дрейфующие станции. Эта работа продолжалась до 1991 г., когда закончила действовать последняя станция - СП-31.
Из-за экономических трудностей пришлось прервать более чем полувековой цикл научных наблюдений.
Наши дрейфующие станции проработали во льдах в общей сложности 29 726 суток. Льдины, которые служили им платформой, прошли по
Ледовитому океану 169 654 км. Учеными были открыты подводные трансокеанические хребты Ломоносова, Менделеева, Гаккеля. Удалось
получить новые ценные сведения о Северном Ледовитом океане, рельефе его дна.
