Re: Печальный пример того, что не срабатывает система образования...
...весь этот анализ построен на принципиальном незнании интенций Ф.М. Достоевского, из чего он исходил и чего пытался сказать "Преступлением и наказанием". Я не смотрел сериал, но если сериал он так же небрежно интерпретирует, как и Достоевского, тогда вообще не о чем говорить. Отмечу лишь некоторые моменты:
>Японцы в прошлом году выпустили новый сериал по манге «Тетрадь Смерти» (на торрентах есть в русском переводе). До этого был весьма удачный мультсериал и менее удачный кинофильм (где главного героя играл инфантильный «казахский» школьник). В новом фильме выбор актера получше. Он одарен специфической мимикой и способен мгновенно перевоплощаться из положительного студента-ботаника в этакого потешного «Доктора Зло». Очень забавным получился прокурор-мститель. Сюжет сильно сокращен и спрямлен, по сравнению с мангой и мультсериалом, но зато кончина героя показана более достойной. Обещают посмертное продолжение.
>Несколько лет назад я уже писал на эту тему и проводил сравнение между «Тетрадью Смерти» и нашим «Преступлением и наказанием» ( http://kornev.livejournal.com/49572.html). Теперь я уже полностью уверен, что идея этой манги была навеяна Достоевским. Это не простое сходство, а прямой перенос русского сюжета на японскую культурную почву (какой же японец не читывал Достоевского!). Тем интереснее наблюдать проявившуюся здесь разницу двух культур. К размышлениям восьмилетней давности добавлю новые наблюдения, а заодно поправлю прежние неточности.
>1. Японский «Раскольников» умирает нераскаянным, в самом пылу борьбы. Его останавливают внешние обстоятельства, а не внутренняя капитуляция. То есть, японского интеллигента вы на испуг не возьмете. Уж если он начал «топором махать» - словами и увещеваниями не остановишь.
Мимо. Достоевский нигде не показывает интеллектуального краха теории Раскольникова. Она неверна этически, а не рационально. Рационально же Раскольников внимательно исследовал свою логику и не нашел в ней никаких изъянов. Она неопровержима. Да, есть люди, которые считают себя сверхчеловеками и шагают через мораль и есть обычные люди, которые через мораль не могут из-за совести переступить.
>2. Принципиально различна мотивация «Бунта». Наш Раскольников метит в Наполеоны, хочет вознестись над мелкими насекомыми людишками, над «быдлом» и его мелкой правдой. Это типичный герой Богемика, пожелавший стать «молодым львом». Убивает он для того, чтобы доказать самому себе свое «право», свою избранность, элитарность.
Раскольников - сложная личность. Да, он хочет стать сильным, избранным, выше людской мерки, но убивает еще и ради мести другим сильным, которые попирают слабых. Поэтому и идёт он к той, кто воплощает одновременно как и он эту двойственность - переступает через совесть ("жизнь ты загубила - свою! - это всё равно") и жалеет слабых, то есть к Соне.
>Японский «Раскольников», наоборот, хочет защитить «маленького человека» от зла и преступлений. Он отождествляет себя с маленькими людьми, полагает себя их заступником и разящим мечом. То есть, при всей иерархичности японской (и шире - дальневосточной) культуры, японский интеллигент не колет людям в глаза своей «быдлофобией». Уважает людей. Потому, наверное, в японской истории предателей было гораздо меньше, чем в российской. Поэтому японцы даже Императора смогли сохранить, несмотря на поражение в войне и давление победителей.
Японский герой в этом сильно схож с Раскольниковым. Весь роман Раскольников помогает слабым - он заступается во сне за лошадь, которую бьют, он помогает деньгами семье Мармеладова, он заступает за сестру перед Лужиным и Свидригайловым, он спасает пьяную девочку от педофила, то есть он постоянно выступает как именно борец со злом. То, что он при этом еще и нигилист, считающий, что для борьбы со злом ему самому надо стать "выше добра и зла" самой ситуации не отменяет. При чем тут превозношение "японской культуры" и "императора" - не совсем понятно. Да, японцы в истории предпочитали нападать на беззащитные страны и покорились только такой же грубой и хищной стране как их собственная - США и то после разгрома Квантунской армии со стороны СССР.
>3. Внутренний личностный конфликт, развивающийся вместе с сюжетом, тоже принципиально иной в двух произведениях. На Раскольникова нравственный разрыв с человечеством действует угнетающе, он в какой-то момент осознает, что он именно «тварь дрожащая» и что «наполеонство» ему не по силам. То есть, начинает он как «Супергерой» (или Суперзлодей, что в данном контексте не важно). А кончает как раскаявшийся маленький человек.
Кончает он как раз как человек, способный преследовать собственные цели, избавленный от нигилизма и наделенный совестью. Вместо того, чтобы встать "над добром и злом", Раскольников выбирает сторону добра и отбрасывает смысловую пару - "сверхгерой - обычный человек", пару, которой любят играться всяческие авторы комиксов или манг.
>Иное дело японец. Он начинает как маленький человек, которого совесть и сострадание к людям заставляют взвалить на себя Большую Миссию, а по дороге постепенно перерождается в реального Супергероя (или Суперзлодея). Миссия подчиняет себе человека и делает его иным, хотя он изо всех сил держится за остатки своей человеческой природы (защищает членов свей семьи и т.д.). И наказан он, в конце концов, не за верность своей миссии, а за то, что недостаточно отрешился от мелочно-человеческого, на чем его и поймали. Если бы он просто проигнорировал людей, начавших (по долгу службы) на него охоту, они бы его никогда не вычислили. Но он преисполнился «понтов», «принял вызов», захотел с ними показательно разделаться, и в итоге стал убивать невинных. С этого и началось его падение.
Таким образом, вся разница в том, что фактически "японский Раскольников" - не Раскольников вовсе, а скорее кто-то вроде "Подростка" или "Мышкина". Его интересует именно социальный аспект справедливости, в то время как Достоевского социальный аспект сам по себе редко интересует. Достоевский - не Гоголь и не Тургенев. Он не ставит социальную драму, он ставит историко-философскую драму.
>4. Восхищает морализаторская виртуозность авторов «Тетради». Самозваный палач начинает с этически выигрышной позиции - уничтожает заведомых, доказанных убийц, преступников, чтобы защитить простых людей. Но через несколько логически правдоподобных шагов он приходит к необходимости уничтожать невинных, и не просто невинных, а своих коллег по борьбе с преступностью, людей, стоящих на стороне Добра. И вот, большую часть своих сил и ума он уже расходует не на борьбу с преступниками, а на противоборство с добрыми и благородными людьми, движимыми чувством долга. Ему приходится убить «Шерлока Холмса». Из-за него погибает его собственный отец. Под конец он вообще собирается «зачистить» всех своих друзей и коллег, чтобы сохранить тайну «Тетради». И тут даже до самого тупого зрителя начинает доходить: «Что-то не так в самом герое и в том выборе, который он сделал. Наверное, карьера самозваного палача - это не самый лучший жизненный выбор. Если добрые и честные люди не принимают этот путь, пусть даже по своей глупости и ограниченности, то лучше совсем отказаться от этого пути, чем быть вынужденным убивать добрых и честных людей». В России конца XIX века, к сожалению, не оказалось писателя, способного разрешить эту дилемму с такой же виртуозностью и убедительностью.
В России конца ХIX в. был Иван Карамазов, который заявил, что "слезинка ребенка не стоит мировой гармонии". Только вот беда для автора сей критики - это был сугубо отрицательный персонаж... Можно также вспомнить Петра Верховенского - чем не самозваный палач. Но в отличие от автора японской манги - Верховенский изначально лжет и себе и остальным.
>5. При сравнении «Преступления и наказания» с «Тетрадью Смерти» видно, насколько Достоевский упросил себе работу. Насколько он сжульничал, схалтурил, - не побоюсь этого слова. Некто убивает двух невинных женщин из эгоистических, в сущности, соображений. И где же здесь нравственная дилемма? Что же здесь Достоевский пытается доказать? Что убивать старушек плохо?
Боже, да учился ли автор критики в школе? Ну да, по советским учебникам часто учителя литературы в школе так и ведут себя - упрощают проблему. На деле в "Преступлении и наказании" - целый клубок проблем. Это и проблема распада, аномии и аморальности общества, позволяющего Лужиным творить своё зло, это и проблема вырождения утопического социализма (Лебезятников), это и проблема сверхчеловека, это и проблема "двойников" (Свидригайлов-Раскольников), это, наконец, и проблема "лишнего человека" (Свидригайлов) и проблема разложения совести и распада человеческого духа (сны Раскольникова и Свидригайлова). И это только навскидку.
>И с этим то «откровением» он решил пойти к страшным революционерам-террористам, намереваясь предотвратить Русскую Катастрофу? Но террористы тогда и не убивали слабых старушек. Они убивали тех, кого считали сильными Злодеями, подлецами и палачами при власти. И делали это как раз «во имя трудящихся и старушек».
А революционеры-террористы (эсеры и проч.) сыграли конечно роль в русской революции, но только это были её "бесы". Душой революции стал как раз Иван Карамазов и "проклятые вопросы". Тут сам критик не понимает ни пафоса революции, ни смысла её. Революция - это не террор, смысл Октября не в терроре. Как раз Октябрь и большевики задавили террор эсеров, которых Достоевский и изображал. Не мог же он изображать большевиков, которых при его жизни просто не существовало.
,>То есть, все написанное Достоевским пошло мимо. Революционеры прочитали, что убивать слабых, невинных старушек, дабы стать Наполеоном, это плохо. Это стыдно. Это безнравственно. Согласились с этим. И тут же пошли убивать сильных, вельможных Злодеев, «во имя Добра». Это же не старушки, это совсем другое дело!
То есть с чего автор вообще взял, что у Достоевского была такая сверхзадача - предотвращать революцию???
> И в итоге кучка идеалистов превратилась в банду мясников и погрузила в кровавый ад всю Россию - в точности по сценарию «Тетради Смерти». Получается, что Достоевский не отвратил русскую молодежь от насилия и революции, а лишь просимулировал такую попытку. Это хуже, чем не сделать вообще ничего. Он подсунул вместо лекарства сладкий сиропчик, убедив всех, что на случай зомби-апокалипсиса у страны есть надежная вакцина. Эпидемия пришла, и все «вакцинированные» превратились в «ходящих мертвецов». Без «вакцины» люди хотя бы береглись, не дали бы себя покусать.
Я бы посмотрел на автора, который кстати, если живет в РФ, сам живёт в обществе, где всех изрядно "покусала" аномия, уберегся бы от "покусывания" в нач. ХХ века. Не бывает надежных "вакцин" от революции, как от землетрясения не бывает "вакцин".
>Иное дело - автор «Тетради Смерти». Он придал дилемме именно такую постановку, от которой трусливо сбежал Достоевский. Допустимо ли по собственной воле убивать злодеев, соединяя в одном лице и судью, и палача? Стоит ли человеку превращать себя в палача, даже во имя светлой цели, во имя защиты сирых и убогих? Во имя «светлого будущего»? Если бы Достоевский смог честно поставить и убедительно разрешить эту нравственную дилемму, то, возможно, не было бы в России никакой Революции. Юный Ленин прочитал бы «Преступление и наказание» и пошел бы каяться священнику на исповеди.
Как трогательно. Кроме В.И. Ленина в России никто революции не хотел. Покаялся бы юный Ленин - и всё.
>Но Достоевский струсил, Достоевский послал Раскольникова убивать старушку, а не высокопоставленного злодея. И в итоге он ничего никому не доказал. Он провалил свою миссию, профукал будущее России.
Достоевский в "Преступлении и наказании" вообще не ставил перед собой проблему революции! Раскольников - не революционер! Он ясно и недвусмысленно высказывается о социалистах в таких выражениях, которые не оставляют сомнений.
>С точки зрения серьезности поднимаемых этических проблем, «Тетрадь Смерти» настолько же превосходит «Преступление и наказание», насколько «Джоконда» превосходит детскую каляку-маляку. И ведь «Тетрадь Смерти» - это не какой-то дзэн-буддистский талмудище, а всего лишь комикс, произведение для детей и юношества. Получается, что в японском, извините, пуканье, больше философии, чем во всей русской литературе. Стоит ли после этого удивляться, что русские в феврале 1917-го просрали страну на ровном месте, за пять минут до победы, а японцы сохранили себя даже после атомных бомбардировок.
Русские после февральского переворота 1917 года смогли совершить революцию и создать СССР, а японцы смогли только сдать страну американцам на полвека раньше, чем русские.
>Печально это сознавать, но факт налицо: этическая философия - не та сфера, где русский ум силен. Русского тут всегда обманут. Так что лучше в плане этики русским воздержаться от виртуозных пируэтов и делать все по-простому. Чем проще, тем лучше. Пора уже нам присмотреться к бушменской этике. В переводе на русский язык эта правильная «Русская Правда» выглядит так:
>1. Добро - все что полезно, хорошо, выгодно для русских.
>2. Зло - все что вредно, плохо, невыгодно для русских.
>3. Все остальное - не имеет значения.
>4. Если кто-то не согласен с пунктами 1 и 2, поищи топор или иной тяжелый предмет.
Ну да, лучше вернуться в пещеры и превратиться в пещерных медведей. Это ведь мораль не бушменов, а готтентотов.
>P.S. Разумеется, никто здесь не покушается на Достоевского как на великого художника и гениального беллетриста. Просто в школьной программе его продвигают как "великого моралиста", "учителя жизни", но, в отличие от Толстого, моралист он - слабый, учитель жизни - никакой. Что для художественной литературы, впрочем, не так уж плохо (обаятельные злодеи, сексапильные истерички и т.п.).
Достоевский - великий мыслитель, а не моралист. Моралист - да, Толстой, морализатор (причем, дешевый) - автор этого опуса, а вот Достоевский - мыслитель.
