|
|
От
|
Artur
|
|
|
К
|
Мак
|
|
|
Дата
|
30.10.2016 00:31:05
|
|
|
Рубрики
|
Школа; Семинар; Тексты;
|
|
Это лишь абстрактное теоретизирование, ни к чему не приводящее
Какой смысл имеют все теоретизирования о провале обществоведения в РИ и исторической ловушке, сдобренные ссылкой на Вебера, если РИ исчезла в результате переворота, который был проведён не потому, что общество рассыпалось, а как раз наоборот, потому, что общество не рассыпалось в результате всех трудностей войны.
Никакого события, которое произошло вследствие плавного, закономерного развития событий, по которому можно было бы судить о процессах в обществе, не было.
А переворот это процесс, в котором ведущую роль играла элита, и в частности армия.
О том, что общество в РИ было вполне жизнеспособным говорит октябрьский обратный переворот, в котором тоже решающую роль сыграла армия.
Ни какой методологии оценки процессов элиты в арсенале СГКМ как не было, так и нет.
А все теоретизирования о провале обществоведения остаются не проверяемыми в условиях отсутствия опытной проверки - никто не знает, как пошли бы процессы в РИ без февральского переворота.
>>Кара-Мурза С.Г. Российское обществоведение: становление, методология, кризис – М.: ООО «ТД Алгоритм», 2016 – 480 с.
>>Ссылка для скачивания файлов: http://files.mail.ru/8E7DC5C4C2EE41F4AB77FCD2E9D72DCB
>>Файлы будут храниться до 28.10.2016
>
>Стр. 37-46
>«Отказы» обществоведения в Российской империи
>Обществоведение, исходящее из приоритета нравст-
>венных ценностей, не давало беспристрастного достоверно-
>го знания об общественных процессах. В начале ХХ в. в сис-
>теме знания о российском обществе наблюдался отказ за от-
>казом — методологическая основа сообщества была рыхлой,
>не имела сильного интегрирующего научного ядра. Государ-
>ство и общество развивались при остром дефиците знания о
>самих себе. Задача, которая была ясна образованной части об-
>щества и государству, заключалась в том, чтобы в период им-
>периализма западного капитализма провести модернизацию
>народного хозяйства, не будучи втянутыми в периферию За-
>пада в качестве его дополняющей экономики. Эту угрозу соз-
>давало интенсивное вторжение западного капитализма (осо-
>бенно финансового) в хозяйство России с конца ХIХ в.
>Модернизация — тяжелый, болезненный процесс. Рос-
>сия, которая была намного больше открыта Западу, чем, на-
>пример, Китай или Индия, пережила несколько волн и кри-
>38
>зисов модернизации. Царское правительство искало спосо-
>бы избежать следующего кризиса. Было предложено и даже
>принято много важных решений. Например, малоизвестное
>решение царского правительства ввести в России народно-
>хозяйственное планирование. В 1907 г. Министерство путей
>сообщения составило первый пятилетний план, а деловые
>круги «горячо приветствовали этот почин» (русский капита-
>лизм пытался избежать перспективы быть «переваренным»
>западным капиталом). Более широкие комплексные планы
>стала вырабатывать «Междуведомственная комиссия для со-
>ставления плана работ по улучшению и развитию водяных
>сообщений Империи», которая работала в 1909—1912 гг. Так
>был подготовлен второй пятилетний план — капитальных ра-
>бот на 1912—1916 гг. Реализации его помешали слабость гос-
>аппарата и начавшаяся война.
>Однако в общем задачу преодолеть кризис модерниза-
>ции в рамках сословного общества решить не смогли, при-
>ходилось «догонять капитализм и одновременно убегать от
>него». Российская империя попала, по выражению М. Вебера,
>в «историческую ловушку» — систему взаимодействующих
>порочных кругов. Что бы не делало царское правительство,
>недовольство нарастало. Дав урезанную, выхолощенную кон-
>ституцию (Манифест 17 октября 1905 г.), самодержавие стало
>ее заложником и потеряло свою силу, не приобретя ничего
>взамен. «Оно не в состоянии предпринять попытку разреше-
>ния какой угодно большой социальной проблемы, не нанося
>себе при этом смертельного удара», — писал Вебер.
>Из этого, кстати, видно, какова была глубина той истори-
>ческой ловушки, в которую попала Россия, становясь страной
>периферийного капитализма. Самодержавие при всем жела-
>нии не могло ослабить ограничения для либеральной модер-
>низации, поскольку при этом был слишком велик риск, что
>из-под контроля выйдут гораздо более мощные силы «архаи-
>ческого коммунизма». Так дело довели до революции — дей-
>ствуя ситуативно, не имея стратегической доктрины. Это поло-
>жение возникло во многом из-за недостатка знания. У власти
>даже отсутствовали адекватные индикаторы, с помощью кото-
>рых можно было бы следить за ходом общественных процес-
>сов. В результате власть делала ошибки, которых, в принципе,
>39
>можно было бы избежать. Так, уже лишенная оснований вера
>царя в крестьянский монархизм в существенной мере предо-
>пределяла неадекватность всей его политической доктрины.
>После начала войны с Японией, которую большинство
>народа быстро стало воспринимать как трагедию, в правя-
>щей верхушке возникла утопия «небольшой победоносной
>войны», которая, как считалось, укрепит монархию. Насколь-
>ко верхушка уже была оторвана от реальности, говорит про-
>стодушная похвальба царя П.А. Столыпину: «Если б интелли-
>генты знали, с каким энтузиазмом меня принимает народ, они
>так бы и присели».
>Важно, что несостоятельным оказалось и то обществове-
>дение, на представлениях которого строили свои доктрины
>либеральная оппозиция — ведущая либерально-буржуазная
>партия (Партия народной свободы, «конституционные демо-
>краты» — кадеты). Она собрала цвет интеллигенции, имела
>большую финансовую поддержку, в ее рядах было много вид-
>ных философов и экономистов, ученых и публицистов. Каде-
>ты создали обширную прессу — до 70 центральных и мест-
>ных газет и журналов, много партийных клубов и кружков. По
>интенсивности пропаганды и качеству ораторов им не было
>равных. И при этом их представления о России и ходе истори-
>ческого процесса были ошибочными.
>Главное противоречие программы кадетов заключалось
>в том, что они стремились ослабить или устранить тот барь-
>ер, который ставило на пути развития либерального капита-
>листического общества самодержавие с его сословным бюро-
>кратическим государством. В ХIХ в. в России сложилось боль-
>шое культурное и политическое течение, названное «русским
>либерализмом» («западники»), установки которых историк
>Т.Н. Грановский выразил так: «Запад кровавым потом вырабо-
>тал свою историю, плод ее нам достается почти даром, какое
>же право не любить его?»
>Лидер партии кадетов П.Н. Милюков в 1906 г. дал С.Ю.
>Витте совет: не пытаться принять «русскую конституцию», а
>перевести бельгийскую или болгарскую и сделать «основ-
>ным законом Российской империи». Он же высоко ценил им-
>периалистическую политику Англии: «Завидно становится,
>когда читаешь о культурных методах английской колониаль-
>40
>ной политики, умеющей добиваться скрепления частей ци-
>вилизованными, современными средствами». Эту же пози-
>цию в отношении национально-государственного устройст-
>ва России занимал П.Б. Струве: «Идеалом, к которому должна
>стремиться в России русская национальность, по моему глу-
>бокому убеждению, может быть лишь такая органическая ге-
>гемония, какую утвердил за собой англосаксонский элемент в
>Соединенных Штатах Северной Америки и в Британской им-
>перии» (см. [20]).
>Либеральный проект расколол российское общество на
>непримиримые части. В начале ХХ в. «опыт превращения Рос-
>сии в Англию» не удался — помешали монархия и консерва-
>торы, а затем советская революция. Шанс реванша предоста-
>вила «новым либералам» антисоветская революция 1990-х гг.
>Кадеты не хотели видеть последствий свержения или ос-
>лабления монархии, надеясь, что в России ход событий бу-
>дет напоминать буржуазные революции Запада, только мягче
>(«господа, ведь мы православные!»). А Вебер, сравнивая по-
>тенциал традиционной культуры в разных обществах, пред-
>видел, что через прорванную кадетами плотину монархии
>хлынет мощный антибуржуазный революционный поток,
>так что идеалы кадетов станут абсолютно недостижимы. Ли-
>беральная аграрная реформа, проведения которой требова-
>ли кадеты, «по всей вероятности, мощно усилит в экономи-
>ческой практике, как и в экономическом сознании масс, ар-
>хаический, по своей сущности, коммунизм крестьян», — вот
>вывод Вебера. Таким образом, реформа российских либера-
>лов «должна замедлить развитие западноевропейской инди-
>видуалистической культуры».
>При этом политические требования кадетов как будто
>совпадали с крестьянскими. Вебер писал, что это внешнее
>совпадение — иллюзия, кадеты прокладывали дорогу как раз
>тем устремлениям, которые устраняли их самих с политиче-
>ской арены. Так что кадетам, по словам Вебера, ничего не ос-
>тавалось, кроме как надеяться, что их враг — царское прави-
>тельство — не допустит реформы, за которую они боролись.
>Но дело было не только в доктрине социальной (земель-
>ной) реформы. Другая важная сторона либерального кон-
>ституционализма — его несовместимость со сложившимся
>41
>в России типом сосуществования народов. Приняв за идеал
>государственного и общественного устройства Запад, либе-
>ралы вели дело к разрушению России как многонациональ-
>ной евразийской державы. Таким образом, в случае их успеха
>(как это и случилось в феврале 1917 г.) их программа обрека-
>ла Россию на катастрофу, за которой должен был последовать
>неминуемый откат, реставрация, уничтожающая тогдашних
>носителей западнического либерализма. Тот факт, что кадеты
>этого не предвидели, говорит о серьезном дефекте структу-
>ры их социального знания.
>Ошибочными были и представления о России социал-де-
>мократов, которые следовали установкам ортодоксально-
>го марксизма. Конфликт между этими установками и циви-
>лизационными особенностями России сыграл очень важную
>роль в нашей судьбе в ХХ в. и играет эту роль уже более 15
>лет ХХI в.
>Легальный марксист П. Струве утверждал, что капита-
>лизм есть «единственно возможная» форма развития для Рос-
>сии, и весь ее старый хозяйственный строй, ядром которого
>было общинное землепользование крестьянами, есть лишь
>продукт отсталости. Распространенным было и убеждение,
>что разложение этого строя капитализмом западного типа
>уже стремительно идет в России. Плеханов считал даже, что
>оно уже состоялось. М.И. Туган-Барановский (легальный мар-
>ксист, а затем кадет) в своей известной книге «Основы поли-
>тической экономии» признавал, что при крепостном праве
>«русский социальный строй существенно отличался от запад-
>ноевропейского», но с ликвидацией крепостного права «са-
>мое существенное отличие нашего хозяйственного строя от
>строя Запада исчезает... И в настоящее время в России господ-
>ствует тот же хозяйственный строй, что и на Западе».
>К реальности российской деревни была приложена мо-
>дель, которую Маркс разработал на материале «раскрестья-
>нивания» в Англии — в совершенно иных условиях. Модель
>марксистов была неадекватна в принципе, не в мелочах, а в
>самой своей сути. Аграрное перенаселение в России позво-
>лило поднять арендную плату земли в 4—5 раз выше капита-
>листической ренты. Поэтому укреплялось не капиталистиче-
>ское, а трудовое крестьянское хозяйство — процесс шел со-
>вершенно иначе, чем на Западе.
>42
>Ведущий экономист-аграрник А.В. Чаянов писал: «В Рос-
>сии в период, начиная с освобождения крестьян (1861 г.) и до
>революции 1917 г., в аграрном секторе существовало рядом
>с крупным капиталистическим крестьянское семейное хозяй-
>ство, что и привело к разрушению первого, ибо малоземель-
>ные крестьяне платили за землю больше, чем давала рента ка-
>питалистического сельского хозяйства, что неизбежно вело к
>распродаже крупной земельной собственности крестьянам»
>[2, с. 143].
>Освоив уроки революции 1905—1907 гг., большевики
>преодолели евроцентризм марксизма. Это дало основу но-
>вой теории революции — не с целью расчистки пространст-
>ва для развития капитализма, а как средство предотвратить
>втягивание России в периферийный капитализм с раскресть-
>яниванием и архаизацией хозяйства.
>В этой теории дана новая трактовка русской революции.
>Ленин осторожно выдвигает кардинально новую для мар-
>ксизма идею о революциях, движущей силой которых явля-
>ется не устранение препятствий для господства «прогрессив-
>ных» производственных отношений капитализма, а именно
>предотвращение этого господства — стремление не пойти
>по капиталистическому пути развития. Это понимание сути
>русской революции затем было развито в идейных основах
>революций других крестьянских стран. Такое «преодоление»
>марксизма привело, однако, к глубокому расколу в среде со-
>циал-демократов.
>Вебер считал, внимательно изучая нашу революцию
>1905 г., что происходящие в России процессы имели фунда-
>ментальное значение для мирового обществоведения. Это
>было первое крупномасштабное столкновение традиционно-
>го общества с наступающим на него современным капитализ-
>мом. Такое столкновение давало очень ценное знание как о
>современном капитализме, так и о его главном противнике —
>традиционном обществе. Вебер даже изучил русский язык,
>чтобы следить за ходом событий.
>Методологическая слабость российского обществоведе-
>ния во многом предопределила невозможность общества и
>власти осваивать в режиме реального времени смысл тех ци-
>вилизационных проектов, которые в тот период «конкуриро-
>вали» на общественной сцене России. Усваивался только вер-
>43
>хушечный политический смысл. Если бы общество успевало
>понять глубинный смысл и «взвесить» потенциал всех проек-
>тов, то, возможно, не произошло бы тотальной катастрофы,
>которая последовала за революцией. Есть основания считать,
>что противоречия в России не были до такой степени антаго-
>нистическими, чтобы с неизбежностью разрешиться в граж-
>данской войне.
>Но в обществоведении понимание хода исторических
>процессов резко отстало. Сейчас пишут, что Ленин и Столы-
>пин верно поняли состояние России, но пошли разными путя-
>ми, следовали разным проектам. Однако, судя по литературе,
>оба их проекта были поняты в малой степени, очень большая
>часть созданного в них знания не была использована. А ведь
>Столыпин (по типу образования и мышления — ученый) вел
>свою неудавшуюся реформу почти как научный эксперимент.
>Он проверил важную альтернативу, регулярно «выкладывал»
>эмпирические результаты, за реформой можно было следить
>по надежным данным.
>Советское и постсоветское обществоведение еще в мень-
>шей степени освоило урок Столыпина, чем его современни-
>ки. К Столыпинской реформе подошли с позиции политиче-
>ской конъюнктуры. Она была обречена на неудачу не столько
>по причине крайней реакционности, но и из-за непреодоли-
>мых объективных ограничений, и это — важный вывод, пусть
>даже гипотетический, сегодня актуален для анализа реформ
>последних 25 лет. Но ведь и в нынешней попытке «фермери-
>зации» данный вывод полностью игнорировали. Наше обще-
>ствоведение в этом важном разделе оказалось необучающей-
>ся системой. Оно было неспособно к рефлексии, хотя все не-
>обходимые данные были налицо1
>.
>1
> Итальянский политолог М. Феретти, составившая обзор работ, посвя-
>щенных канонизации Столыпина, пишет: «Показательно быстрое и легкое
>забвение призыва о возврате к демократическим идеалам Февральской рево-
>люции. Само по себе это неудивительно. У тех, кто считает Учредительное со-
>брание воплощением демократической воли России, сразу возникает очень
>неудобная проблема: поскольку большинство голосов было отдано эсерам,
>“демократическая воля” России высказалась против реализации “западного
>пути” в экономическом и политическом переустройстве России... Февраль
>был тут же забыт. Возник миф великого реформатора Столыпина» [21].
>44
>Реформа Столыпина была альтернативой советской аг-
>рарной политике: Столыпин разрушал сельскую общину так
>же, как А.Н. Яковлев требовал разрушить колхоз. Столыпин-
>ская аграрная реформа изображалась прообразом горбачев-
>ской. В одной из центральных газет 12 мая 1991 г. даже была
>опубликована статья «Столыпин и Горбачев: две реформы
>“сверху”».
>Среди прочих выводов из урока Столыпина был один
>сравнительно простой — о том, что смена хозяйственного
>уклада требует изменения технологической базы. Стоимость
>этого изменения бывает очень высока. Россия в начале ХХ в.
>могла обеспечить средствами для ведения интенсивного хо-
>зяйства лишь кучку капиталистических хозяйств помещиков
>(на производство 20% товарного хлеба), но не более. Осталь-
>ное — горбом крестьян. В 1910 г. в России в работе на полях
>было 8 млн деревянных сох, более 3 млн деревянных плугов и
>5,5 млн железных плугов. Конкретно, у правительства Столы-
>пина не было средств, чтобы «оплатить» переход от одного ук-
>лада (общинное крестьянское хозяйство) к другому (капитали-
>стическое фермерство), — не было средств, чтобы обеспечить
>фермера железным плугом, молотилкой и лошадью. В расче-
>тах стоимости такого перехода правительство ошиблось.
>Можно говорить о проектах Ленина и Столыпина — за-
>мыслы обоих проектов глубоки. Но методологического ин-
>струментария для их разработки не было. Какие тексты про-
>извела обществоведческая элита России того времени на
>основании анализа революции 1905 г.? Сборник «Вехи» —
>эмоциональный гуманитарный трактат о ценностях интелли-
>генции. Книга интересная, но никакого инженерного знания
>о том, что надо делать, чтобы скорректировать обществен-
>ные процессы, из нее нельзя получить. Авторы — верхушка
>либеральной интеллигенции, самая образованная часть об-
>щества, но никакого знания, нужного для государства или ка-
>кой-то части общества (власти, управления, сословий, оппо-
>зиции), они не дали.
>Более того, после Февраля 1917 г. либералы пришли к
>власти — и никакого проекта, никакой технологии постанов-
>ки целей и выработки решений. Полный провал! Они даже не
>смогли сформулировать программы действий по легитимиза-
>45
>ции своего режима, приняли концепцию непредрешенчест-
>ва. Как можно действовать так во время революции?! Не было
>никакой национальной повестки дня, даже вопроса о форме
>власти — монархия ликвидирована, но и республика не про-
>возглашена. Если пройтись по всем пунктам перечня функций
>революционной буржуазно-либеральной власти — ситуация
>та же самая.
>Те же ошибки продолжили делать вожди Белого движе-
>ния и их советники, включая кадетов и эсеров. Красноречива
>неудача запоздалого социального проекта — земельной ре-
>формы в Крыму и Северной Таврии по инициативе Врангеля,
>ставшего в апреле 1920 г. главнокомандующим и правителем
>Юга России. В его правительстве были А.В. Кривошеин (пра-
>вая рука Столыпина в его реформе) и другой сподвижник Сто-
>лыпина, Г.В. Глинка. Этот проект вошел в историю как «Левая
>политика правыми руками».
>Врангель потребовал «вырвать из рук наших врагов глав-
>ное орудие пропаганды против Белой армии и Белого движе-
>ния: всякое подозрение в том, будто бы цель нашей борьбы
>с красными — восстановление помещичьих прав на землю и
>месть за их нарушение». В Крыму была налажена мощная по
>тем временам пропаганда, но проект опирался на утопиче-
>ские представления об установках крестьян, кулаков и поме-
>щиков — и провалился. Попытка реанимации Столыпинской
>реформы, даже в гораздо более «левой» форме, была отверг-
>нута всеми вовлеченными в проект общностями и лишь уско-
>рила крах режима Врангеля [22].
>Белые не смогли (и даже принципиально отказались) пред-
>ложить населению России программу сборки страны и народа.
>Это требовалось населению, и тот, кто предложил бы внятный
>и приемлемый проект такой сборки, сразу получил бы под-
>держку. Но вследствие ошибок в сфере этнических отношений
>белые «напоролись на национализм и истекли кровью».
>Если бы Белое движение опиралось на верное знание
>об идущих на «постимперском пространстве» общественных
>процессах, оно могло бы избежать возникновения целого
>ряда порочных кругов.
>Для нас важен тот факт, что обществоведение Российской
>империи оставило очень мало материалов о методологии и
>46
>организации разработки и принятия решений в управлении.
>Многие критически важные решения в практике управления
>империи остаются необъясненными. Например, нет объясне-
>ния, почему монархия противилась попыткам учредить нор-
>мальное правительство, которое могло бы действовать как
>согласованное целое — царь вызывал к себе министров по
>одному. Много написано о роли Распутина, но он не мог за-
>дать модель институтов управления огромного государства.
>Их так создали и воспроизводили. Но тогдашние обществове-
>ды этого не изучали, и наши сведения о структуре и философ-
>ской базе этих институтов обрывочны — вот что важно.
>Точно так же нет объяснения принятой Временным пра-
>вительством упомянутой выше необычной доктрины непред-
>решенчества. Кто автор этой доктрины, какие доводы интел-
>лектуалов партии либералов убедили правительство сделать
>такой выбор? Анализ подобных решений был бы очень полез-
>ным учебным материалом для нынешней российской полито-
>логии. Но реальность механизмов и методологии управления
>первого буржуазно-либерального государства в России нам
>практически неизвестна.