выглядит следующим образом:
1. Разделение норм поведения (на хорошие и плохие) происходит не на уровне решений-выбора отдельного индивидуума, а на уровне выживания социумов. Общества с правильными нормами выживают и доминируют, а с неправильными – распадаются. Другого механизма отбора и закрепления норм поведения не существует. (С изменением условий ноосферы нормы морали-нравственности естественным образом «плывут»).
2. В любой момент времени эти нормы достаточно просты и прозрачны, «макросоциальные» результаты их нарушения – тоже не секрет. Поэтому, нет проблемы, что бы их «материалистически» сформулировать и обосновать. Проблема лишь в том, что бы эти нормы потом исполнить.
99% двуногих – недалёкие эгоисты, поэтому для них цель выживания общества (в исторической перспективе) – недостаточный мотив вести себя подобающе. А сильные мира сего (как правило) – эгоисты в квадрате. Поэтому, в нормальных условиях метод пропаганды морали через её естественную материалистическую основу не срабатывает – он требует достаточного уровня культуры и высокого (относительно нормы) солидаризма. Кроме того, такой подход заставляет по другому взглянуть на роль элиты (ведь её аморалка влияет на судьбу общества с совсем другим коэффициентом) что ещё больше затрудняет внедрение «материалистической морали».
3. Как следствие, мудрыми людьми был придуман суррогат – религиозная страшилка, сулящая индивидуальное наказание-поощрение (понятное даже античному ослу). Для элиты религиозная корректировка поведения привлекательна ещё и тем, что позволяет списывать большие беды (от некачественной элиты) на кары всевышнего и назначать себе в судьи мифического бога (вместо реального подначального народа).
4. С одной стороны, реалии современной жизни конфликтуют с религией самым откровенным образом, постепенно сводя её на нет (для цивилизованной части популяции). С другой – из-за вышеуказанного конфликта с интересами элиты система «материалистической морали» не развивается. От того-то сегодня мораль и «подвисла».
В советском обществе была сделана попытка внедрения материалистической морали, но – провалилась в силу половинчатости (моральным предлагалось быть только народу, себя же советская элита считала вне критериев «добра и зла», не отличаясь в этом от всех прочих элит).
У буржуинов делаются попытки привязать мораль к неким «универсальным человеческим ценностям». Если бы эти ценности выводились из реальных материалистических предпосылок, то у данного метода был бы шанс (учитывая заметно подросший с библейских времён образовательный уровень и возможности современных СМИ). Но «ценности» формируются некорректно (элита зубами держится за свою обособленность и право шарить в чужих карманах), поэтому «буржуазная мораль» получается такой же тухлой как христианская или коммунистическая.
