ЧЕЛОВЕК С ПРИНЦИПАМИ
Матвей Ганапольский: "Мы хотели научить своих слушателей одному: умению
мыслить самостоятельно"
Вера Цветкова
Имя Матвея Ганапольского уже много лет на слуху - столько же, сколько
существует радиостанция "Эхо Москвы". Популярный радио- и телеведущий,
дважды финалист "ТЭФИ", обладатель приза кинокритиков "Золотой овен",
режиссер телефильма "С точки зрения ангела" - чем он занят сегодня? Что его
волнует по жизни?
- Матвей, насколько я знаю, ты перешел на дочернее "Радио Арсенал", на "Эхе
Москвы" у тебя остались эфиры по понедельникам. Как называется твоя
должность на "Арсенале"?
- Моя должность уже 13 лет и на "Эхе", и на "Арсенале" называется
одинаково - ведущий программ. Мне кажется, ведение программы - это альфа и
омега любого аудиовидеосредства массовой информации.
- А что с твоим знаменитым "Бомондом"? Проект закончился?
- Нет, он приостановлен. Как может кончиться то, что со мной всю жизнь!
"Бомонд" сыграл громадную роль в моей жизни. В моем понимании профессии, в
моем, если можно так выразиться, самообразовании. Вообще важно понять
соотношение себя и своей профессии, да? Ты просто зарабатываешь в ней
деньги, или это дело, которому ты служишь, как у Алексея Германа, или что-то
еще. Для меня то, что я делаю, - это такое средство познания мира путем
своей профессии. Ведь вдумайся: каждый день в студию приходят гости, и ты с
ними говоришь. Узнаешь, что гость думает о том, об этом, что он думает о
политической ситуации в стране, что он думает о пирамидах Хеопса, которые он
лично, так случилось, измерял "сантиметром". И ты слышишь свидетельство
очевидца, ты узнаешь его точку зрения. Это удивительный способ
самообразования, да еще тебе за это деньги платят. Зарплата и любимое дело в
моей жизни совпали, и это очень здорово.
- С некоторых пор на "Эхе" кроме "фирменных" реплик Андрея Черкизова
появились реплики других людей, в том числе твои. Это была твоя личная
инициатива или это начальственное решение?
- Алексея Венедиктова была инициатива. Существует канал, принадлежащий
Гусинскому, который вещает для русскоязычных, живущих за рубежом, - RTVI. И
есть его московская редакция, в которой я неожиданно стал делать
аналитическую программу "Российская панорама".
Появилось некое поле, где я могу как автор говорить, что я думаю о
происходящем вокруг. Как в любой аналитической программе, там есть зоны
авторской точки зрения. Как я ее формулирую, услышал Венедиктов и предложил
мне писать реплики для "Эха". Как всегда в стиле "Эха", они не рецензируются
и абсолютно свободны. Ситуация вокруг дает повод выразить свою точку зрения.
Вот почему я взялся за это дело.
- "Эхо Москвы" всегда на пике событий, что ни произойди - мгновенный
квалифицированный комментарий, что ни день - в прямом эфире лучшие люди
страны. И делает "Эхо" талантливейшая команда профессионалов. Однако я уже
не от одного коллеги слышала: "К ним не попасть. Посылаешь резюме - ни
ответа, ни привета. Не зовут".
- А сюда не зовут, сюда приходят сами. И начинают здесь все одинаково -
инфореферентами. Не хочу обидеть людей, закончивших профильные учебные
заведения, но... Журналистика складывается из ремесла и из твоей личности.
Журналист без осознания своего отношения к миру есть просто подставка для
микрофона или ручка для блокнота. У нас люди начинают с низов, и долго -
долго-долго идут по ступенькам вверх, при этом никто никого не снимает с
работы. Венедиктов, когда приходишь к нему с какой-то идеей, часто говорит
фразу, которая кажется абсурдной: "Вместо кого?" Только когда кто-то уходит
со станции, другой получает место у микрофона. Нас одномоментно слушают
только в Москве больше шестисот тысяч человек - ответственность огромная. Я
вижу работу коллег, их фанатичное и, самое главное, очень правильное,
гражданское отношение к своей работе, абсолютно не ангажированное. На "Эхе"
работают очень талантливые люди и - очень нравственные. Это самое главное.
- Ты доволен своим новым телевизионным ток-шоу на ТВЦ "Народ хочет знать"?
- Нет, конечно.
- Почему?
- Потому что мы ее пишем 120 минут, а в эфире она идет 40. За 40 минут народ
ничего не успевает спросить, а власть ничего не успевает ответить.
- А откуда взялся "Народ..."? Это твоя идея, ты писал заявку?
- Нет, меня пригласили на ведение вместе с известным поэтом Андреем
Дементьевым, я согласился. Мне интересно поучаствовать в социальном проекте.
Хотелось бы максимально сблизить народ и власть: не по целям-средствам, а
сделать власть подотчетной. Это одна из главных проблем всей нашей
сегодняшней жизни: мы выбираем людей, после чего они плюют на нас и о нас
забывают. Наша передача - это попытка хотя бы на 40 минут сделать возможным
спрос с высокопоставленного чиновника и понять, что он делает на этой земле.
- На мой взгляд, телевидение стало наиболее энергетически насыщенным местом,
там работают яркие люди. Что ты думаешь по этому поводу?
- Телевидение, как в предвыборный период было принято говорить, наиболее
электорально. Миллионы людей именно в этот момент смотрят на тебя. Это
придает необычайный кураж, это придает необычайную... надо точные слова
найти... концентрацию твоим усилиям. То, что ты иногда делаешь в эфире, - ты
бы в жизни никогда не сделал, не смог бы. С другой стороны, а кому там
работать? Время пустышек на телевидении закончилось, туда идут умные, яркие
личности. Люди идут на телевидение, потому что они тщеславны. Тщеславие -
вещь хорошая, оно движет амбициозными личностями, которые хотят реализовать
себя. За последние три-четыре года телевидение кардинальным образом
изменилось. Оно стало более жестким, более ресурсоемким. Передачи стали
пышнее, крикливее, ярче, но и - глубже и содержательней.
- Телевидение - не зло?
- Если в эфире злой человек - то зло, если добрый...
- Нет, по определению. По большому счету. Как четвертая власть.
- Телевидение - это не четвертая власть. Да никакая это не власть!
Телевидение - это средство доставки сигналов. Если руководитель телеканала
решил лечь под добрую власть - тогда это доброе телевидение, под злую -
тогда это злое телевидение. Когда нас с телеэкрана убеждали, что Примаков -
исчадие ада, это было злое телевидение. Появился канал "Культура" - вроде та
же система цветности, секам, правда? Просто там люди стали заниматься
другим. Значит, вопрос не в телевидении как понятии. Оно разное,
телевидение. Все зависит от того, кто руководит каналом, насколько этот
человек политически независим, насколько он культурен, какие художественные
критерии в нем живут, какому богу он молится.
- Ну, канал "Культура" - уникальное явление и отдельный разговор. Я про
другое: нет благородных, благотворных передач, чтобы - и жизнестроительство,
и просветительский пафос... Образно выражаясь, никто не выращивает цветы.
Одну только знаю такую передачу - "Умники и умницы" по Первому каналу.
- Я не понимаю подобного подхода. Это очень все субъективно. Я считаю, что
есть благородные новости, благородные публицистические передачи. Другое
дело, если ты не с Богом - ты с дьяволом. Проблема всех СМИ - людей
вынуждают быть не с Богом, но они думают, что они не с дьяволом, а где-то
посередине. Такого не бывает, середины нет. Есть гуманные позиции, и есть -
антигуманные. Желание рейтинга во что бы то ни стало лишает телевидение
человечности. Поскольку наша страна и мы все живем по понятиям, в российском
человеке удивительно гармонично соединились крики, что его любимый поэт -
Пушкин, писатель Толстой и... и при этом самый высокий рейтинг у передачи
"Окна". Такой у нас зритель, для такого зрителя работает наше телевидение. И
пусть будет передача, где едят гусениц, - такое телевидение тоже должно
быть, потому что люди разные и разного хотят. Советский менталитет, который
мы из себя никак не вытравим: мы желаем, чтобы все телевидение было "наше".
Но у нас уже 16 каналов в Москве, значит, кто-то будет смотреть передачу,
где едят гусениц, кто-то - "Окна", а кто-то - канал "Культура", и это
нормально. Мы должны привыкнуть к тому, что мы разные, у нас разные
потребности, нас такими разными мама родила.
- Какие из последних событий произвели на тебя наибольшее впечатление?
- В России важно видеть не события, а тенденцию. Мы, "Эхо Москвы", работаем
13 лет, и 13 лет мы боролись с нашими слушателями, мы хотели научить их
только одному - умению мыслить самостоятельно. Но не тут-то было. Перед
выборами они звонили и говорили: мы ловим каждое ваше слово, скажите - за
кого голосовать. Я не считаю эти годы потраченными зря, хотя и огорчен теми
процессами, которые происходят в стране. Сначала президентом стал человек,
который не имел никакой политической истории, потом этот человек предложил
партию, которую никто не знал, и население страны исправно, по-ленински,
проголосовало за эту партию. Власть приказала не любить коммунистов - и
народ исправно стал не любить коммунистов. Дело даже не в президенте, а дело
в том, что за эти годы в стране появилось что угодно, но не появилось самого
главного, чего мне бы лично хотелось и что я считаю главным признаком
демократии в стране, - устойчивых независимых демократических институтов,
гражданского общества. Все так же мы продолжаем зависеть от доброго или
злого царя. Хорошо, что Путин - просвещенный монарх (правда, много дискуссий
по поводу его просвещенности). К великому сожалению, дело-то не во власти,
власть-то и должна быть авторитарна, жестка и грести под себя. Важно,
насколько власть и народ понимают необходимость существования как
политической оппозиции, так и независимых гражданских институтов. К
сожалению, только один подобный институт у нас появился, ценой
многочисленных жертв и крови, - это Союз солдатских матерей. Остальные -
просто сдулись. Россия не стала устойчивой к авторитаризму. Была надежда на
бизнес, но и бизнес очень быстро "построили". Для меня это невероятно
огорчительно. Известный писатель Александр Зиновьев в одной своей работе
написал: "Россия будет вечно колебаться между постсталинизмом и
псевдодемократией". Я думаю, что он очень точно понимает Россию.
- И что же делать?
- Видимо, поступать по известной формуле: делай свое дело, и будь что будет.
