От	Георгий
К	Администрация (Дмитрий Кропотов)
Дата	05.04.2004 21:35:19
Рубрики	Тексты;

"Учительская газета": как остановить утечку мозгов? (*+)

---

http://www.ug.ru/?action=topic&toid=4015&i_id=49

Науку спасет твердое <да>

Правительство не пошевелится, пока ему не прикажет президент

Паскаль отметил: <Достаточно уехать 300 интеллектуалам, и Франция превратится в страну идиотов>. Если учесть, что Россия с лихвой
перевыполнила эту норму, значит... Верить в это, конечно, не хочется, но факт остается фактом. О проблемах науки и <утечки мозгов>
мы поговорили с членом Комитета по образованию и науке профессором МГУ Иваном МЕЛЬНИКОВЫМ.


- Есть три основные причины <утечки мозгов>. Первая - низкая зарплата, вторая - бесперспективность решения жилищных проблем молодых
ученых и третья, самая важная, - абсолютно устаревшая материальная база, приборы и оборудование наших научных учреждений.
- Иван Иванович, сколько ученых за последние тринадцать лет уехали за рубеж?
- В 90-е годы ежегодно на постоянное место жительства за рубеж выезжало примерно полторы тысячи ученых. Сейчас это количество
несколько уменьшилось: примерно шестьсот человек в год уезжают на ПМЖ в другие страны. Разница в цифрах определяется не тем, что
положение ученых изменилось. Просто в 90-е годы уезжали представители разных научных поколений. Теперь же страну чаще всего покидают
люди одного поколения. Не стоит забывать и о тех, кто выезжает работать за рубеж по контракту. В частности, в 2002 году на срок
более 3 месяцев за границу уехали около 3 тысяч ученых. Из них 70% - естественников.
- Кто чаще покидает Родину: молодые специалисты или те, кому за 40?
- В основном уезжают молодые. Причем наиболее перспективные студенты и уже успевшие зарекомендовать себя в науке ученые. Сейчас за
рубежом в высших учебных заведениях учатся примерно двадцать шесть тысяч российских студентов. Из них около семи тысяч получают
высшее образование в США. Уверен, что, к сожалению, большинство там и останется. Замечу, что чаще всего возвращаются представители
гуманитарных наук. В современной России им легче найти работу, да и уровень оплаты труда у них выше, нежели у естественников. Самые
же востребованные на мировом рынке специалисты - физики, математики, биологи, программисты - предпочитают работать на Западе. Прежде
всего там для этого есть соответствующие их профессиональному уровню условия для работы.
- Сколько в финансовом отношении Россия потеряла от <утечки мозгов>?
- Считается, что в 90-е годы ежегодные потери от <утечки мозгов> составляли примерно 50 миллиардов долларов. Эта сумма складывается
из разных составляющих. Во-первых, это те средства, которые были затрачены на образование будущих ученых, во-вторых, это потери от
того вклада, который состоявшиеся специалисты могли сделать для развития науки, производства и страны в целом. В-третьих, не стоит
забывать о государственных затратах на оснащение лабораторий, на приобретение оборудования.
Но есть еще одна форма <утечки мозгов>. Условно ее можно назвать внутренней: когда специалист живет в России, но работает в западных
или отечественных фирмах по международным грантам. Потери государства от такого рода <утечки мозгов> составляют 600-700 миллионов
долларов в год. Причем такой вид использования российских ученых все больше расширяется. Запад понимает: зачем приглашать
специалиста, тратить деньги на его жилье, предоставлять высокую зарплату - а это 3-4 тысячи долларов, - когда в России за 700-800
долларов он будет так же качественно выполнять работу.
- Иван Иванович, сколько в 2004 году в бюджете выделено средств на науку?
- 46,2 миллиарда рублей. В прошлом году сумма составила около 40 миллиардов. Когда я был председателем Комитета по образованию и
науке, считал большим достижением принятие Закона <О науке и государственной научно-технической политике>. В частности, в этом
документе записана очень важная норма: государство обязуется выделять на науку не менее 4% расходной части бюджета. Тем не менее за
все годы существования закона эта норма ни разу не выполнялась правительством. Одно время на науку выделялось чуть больше 2%, потом
ниже двух, сейчас - 1,74%.
Более того, в последние два года наука получает дополнительные удары, которые могут оказаться смертельными. Я имею в виду поправки
депутатов партии <Единой России> в налоговое законодательство, лишающие научные организации и образовательные учреждения налоговых
льгот. 250 лет со дня создания Московского университета и Российской академии наук льготы существовали и никто не подвергал сомнению
их необходимость. А сегодня государство свои действия оправдывает тем, что научные организации злоупотребляли льготами. Но это же
совсем разные вещи - беспрецедентная отмена налоговых льгот и борьба за соблюдение законодательства. Значит, надо решать вторую
проблему, а не лишать науку последней соломинки.
- Правительство так много говорит о приоритетности науки, однако каждый раз вынуждает ее еще туже затянуть пояса. Неужели у
государства нет денег на науку?
- К сожалению, как и образование, наука является приоритетом только на бумаге. На деле же все выглядит не так радужно. В таком
унизительном и нищенском положении интеллигенция не была никогда.
Что же касается денег, то они есть - и это очевидно. Даже есть источники, откуда их можно взять. Начнем с того, что все последние
годы у нас профицитный бюджет. Причем профицит огромный. Самый низкий уровень профицита составлял 70 миллиардов рублей. В некоторые
годы он доходил до 200 и более миллиардов. Сейчас формально профицита нет, но создан так называемый стабилизационный фонд, который в
основном вложен в американские ценные бумаги. Возникает вопрос: если правительство и президент действительно считают, что
единственный путь развития страны - это новые технологии и инновации, то не целесообразнее ли вложить хотя бы незначительную часть
профицита в науку, а не в американскую экономику? По-моему, это куда более правильное решение.
Увы, государство вряд ли пойдет на такой шаг при существующем экономическом курсе.
- Кто виноват в том, что наука находится в бедственном положении?
- Одного виноватого нет, но все-таки власть в России централизована. Да и Конституция устроена таким образом, что до тех пор, пока
президент твердо не скажет <да> в пользу науки, бюрократическая машина не завертится. Твердое <да> - это конкретно сказать
правительству, чтобы закон о науке выполнялся вне зависимости от размера расходной части бюджета.
Увы, пока президент только делает вид, что поддерживает науку. Это с одной стороны.
С другой - ученые сами практически не отстаивают свои права. Может быть, такого бедственного положения не было бы, если бы они
боролись так же, как работники образования, которые в критические моменты объединяются и жестко встают на защиту своих прав. Научное
сообщество этого сделать не смогло. Есть отдельные люди, которые занимают активную позицию, но они не могут заменить мощное движение
ученых в свою защиту. На самом деле возможностей отстоять свои права много, но надо иметь гражданское мужество в решающий момент не
согласиться с властью. Вовсе не обязательно прибегать к крайним формам - забастовкам, голодовкам, демонстрациям, для представителей
науки это не очень типично, но твердые заявления, чтобы правительство не ждало поддержки от научного сообщества, отрезвили бы его.
По большому счету в последнее время таких слов не звучало.

Досье <УГ>

- Какие действия предпринимает Комитет по образованию и науке Государственной думы 4-го созыва, чтобы прекратить <утечку мозгов>? -
с этим вопросом мы обратились к заместителю председателя комитета Юрию НАЗМЕЕВУ.
- Комитет готовит ряд поправок в Закон <О науке и государственной научно-технической политике>, потому что закон надо осовременить.
Поправки касаются упрощения вопросов аккредитации научных учреждений, мы намерены ввести понятие <субъект научной деятельности>, то
есть наукой смогут заниматься и акционерные общества, сейчас рассматривается отраслевая сетка оплаты труда. Если ученый будет
получать 500 долларов и выше, конечно, это касается не Москвы, а на периферии, то <утечка мозгов> сократится.

Джамиля САЙРАМОВА

---

От	Георгий
К	Георгий (05.04.2004 21:35:19)
Дата	06.04.2004 21:33:55

В. Иванов: "Если бы идею Сахарова осуществили, не было бы никакой чеченской проблемы" (*+)

---

http://2002.novayagazeta.ru/nomer/2002/76n/n76n-s41.shtml

Вячеслав ИВАНОВ:
ВЕЛИКАЯ РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1905 ГОДА ЕЩЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Он может с каждым говорить на его языке. И потому, что знает языков двести-триста...


Несколько лет назад я пугал им сына-подростка. Когда мы с сыном, гуляя по Переделкину, встречали этого крупного, несколько
грузного человека, я неизменно говорил своему отпрыску: <Вот смотри, это Вячеслав Всеволодович Иванов - он знает больше ста языков,
а ты один английский не можешь выучить!>
На самом деле в Вячеславе Всеволодовиче ничего страшного нет - даже его энциклопедические знания не давят в разговоре на
собеседника. Потому что с каждым он умеет говорить на его языке (и это еще как минимум сотня - помимо тех иностранных, которыми он
владеет).
А вот удивляться, беседуя с ним, мне приходилось не раз - например, когда выяснилось, что ВВ имеет подробное представление о
размытой логике, которой я когда-то занимался, - между прочим, не самой популярной и общедоступной области математики.
Тем более что Иванов - крупнейший лингвист, филолог, философ наконец, но уж точно не математик.
Последние годы ВВ читает лекции в Америке (Лос-Анджелес) и в России (Москва). Он - ученый с мировым именем и вообще гражданин
мира. Недаром Вацлав Гавел приглашал его участвовать в первом, пока что неудавшемся проекте <мирового правительства>. (Ведь
действительно что-то в этом роде временем затребовано, если уж ООН стала организацией объединенных правительств, а не наций и со
своей задачей обеспечения безопасности планеты явно не справляется.)
Ну а поскольку я сам однофамилец Председателя Земного Шара, мы и начали наш разговор под переделкинскими соснами с проблем
общемировых:

- Вячеслав Всеволодович, вам не кажется, что в последнее время не только Россия, но и вся современная цивилизация переживает
глубокий мировоззренческий кризис?

- Готов согласиться, похоже на кризис. Основная особенность последнего десятилетия, на мой взгляд, в резком уменьшении роли
индивидуальности. Лет тридцать назад еще можно было говорить о существовании отдельных крупных философов даже в Германии (после
всего, что она испытала) или бесспорно очень крупных поэтов в русской литературе и прозаиков в американской. А сейчас на любой
вопрос о значительных явлениях ответ будет растерянный, люди не знают, как некоторые любят говорить, есть ли солисты или остался
один хор:

- Очевидно, это касается и политиков?

- Да, но что касается политики, я считаю, это, скорее, нам на благо. Не дай бог, чтобы ко всем несчастьям человечества еще
появился новый Наполеон. Сегодня, думаю, даже злодеи - все мелкого калибра.

- Значит, нет общественного ожидания - ни Наполеона, ни пророка, причем ни в одном отечестве:

- Нет ожидания и нет социальной потребности. Многие люди считают: зачем, собственно, гении нужны: Это реакция на эпоху
увлечения ницшеанским сверхчеловеком. А другая вещь, которая мне кажется важной, - отсутствие ясной формулировки основных мыслей,
необходимых всем. Помню, прямо здесь, в Переделкине, об этом со мной говорил Генрих Бёлль во время своего последнего приезда в
Россию: <Надо все это (он имел в виду религиозно-философскую концепцию) суметь сказать на языке, который доступен и понятен
современному человеку>.

- Но, как я понимаю, такая потребность уже не раз возникала - перед появлением каждой новой, более молодой религии:

- Ну, вообще говоря, нужно как бы второе пришествие. Это такая печальная вещь: человечество не поддается, если вы ему просто
что-то рассказываете, даже если это делает Достоевский. Нужно, чтобы человек своей жизнью продемонстрировал, что это серьезно. Ну а
дальше начинаются проблемы: а заметим ли мы такого человека, а не погибнет ли Евангелие, если будет написано, и так далее.

- Евангелие общества потребления, до которого мы, задрав штаны, стараемся добежать, - это благая весть о шампуне против
перхоти, средстве от запора и усовершенствованной зубочистке. Его основная идея - глобальное навязывание псевдопотребностей, а
понимание человека ограничено фрейдизмом, объясняющим низшее через низшее.

- То, что во всем мире происходит, - этот так называемый глобальный капитализм - напоминает самые мрачные предсказания тех,
от кого мы отказались:

- Маркса-Энгельса?

- И Ленина, я имею в виду <Империализм как высшая стадия капитализма>. Сейчас по довольно достоверной статистике примерно
половина всего имущества, денег и других видов богатства, которое есть в мире, принадлежит приблизительно пятистам людям. Все
остальное человечество делит половинку, ему доставшуюся. Такого никогда в истории не было. То есть мы буквально вляпались с нашим
откатом от одной модели к другой, попали в самую плохую фазу. Это действительно наше невезение.

- Но мы-то пока и до этого кризисного глобального капитализма не добежали, все еще отстреливаемся где-то в
свежеперегороженных феодальных владениях.

- Что касается того, что у нас такой бандитский вид экономики: Может быть, это феодализм, но, скорее, такой феодализм
кочевников. У кочевников есть одна особенность: они не имеют налоговой системы, берут дань. Это ведь очень характерно для нашего
общества, потому что рэкет, в том числе государственный, - это именно дань, а налогов, как известно, никто не платит. То есть мы,
конечно, живем в обществе, которое не подчиняется более или менее цивилизованным экономическим нормам, и за это расплачиваемся.

- Как известно, все войны бывают за территорию и за недра. А у России и территория больше всех, и недра самые богатые. Не
станет ли основным конфликтом ХХI века перераспределение, с одной стороны, более сильными, а с другой - более голодными странами,
этих российских богатств?

- Наша экономика, это всем известно, сейчас строится в основном на разбазаривании недр и на производстве вооружений, которые
мы отдаем неизвестно кому и неизвестно, какие от этого будут последствия для нас и для мира. Вот здесь на то, чтобы изменить
ситуацию, не нужно гениев. Достаточно здравого смысла.

- При нашей территории и постоянном сокращении численности населения, похоже, у нас остается единственный выход а-ля США до
11 сентября: поощрять приток эмигрантов. Тем более очень много русскоязычного населения живет в бывших советских республиках:

- У нас образовалась колоссальная русская диаспора, это несомненный факт, новое явление, которого раньше не было. И мы должны
его всерьез воспринять. Причем молодежь, которая находится в той же Америке, в основном хочет сохранить русский язык. В отличие от
своих родителей, которые пытались очень быстро американизироваться. Скажем, в университете, где я читаю лекции, есть специальные
курсы русского языка для русских, для тех молодых людей, кто хочет вернуть себе хороший русский язык. Русский - один из десяти
главных языков среди двухсот двадцати языков Лос-Анджелеса, которыми я занимаюсь. Кстати, в Лос-Анджелесе больше ста лет живут
молокане - русская секта, их всего пять тысяч, но они свой язык сохраняют. И когда их спрашивают: на каком языке говорите? - они
отвечают: <Мы по-молокански>.

- Вячеслав Всеволодович, не могу удержаться и не спросить: а сколько языков знаете вы? Вот недавно случайно услышал, что в их
число входит даже алеутский:

- Ну говорю я на небольшом числе языков, а читаю на многих.

- И все-таки, извините за назойливость, каков порядок чисел? Говорят, в вашем активе больше ста языков:

- Знаете, в мире шесть тысяч языков. Было. Сейчас это число катастрофически сокращается. Думаю, что имею представление о
нескольких десятках подробно, о нескольких сотнях не очень подробно, но все-таки нужно знать несколько тысяч:

- То есть вам еще есть куда расти?

- Есть куда расти.

- А какие языки вы бы посоветовали учить <юноше, обдумывающему житье>?

- Ну если он живет в России - прежде всего русский. И по статистике, и по всем прогнозам, которые я читал, русский остается
среди дюжины главных языков человечества на весь век. Кстати, английский утратит свои позиции, поскольку возрастает роль хинди,
основного языка Индии. Английский к середине века будет делить третье-четвертое места с испанским. Так что наше повальное увлечение
английским немножко скоропалительно. Как и капитализмом. И, заботясь о молодежи, я бы не стал совсем маленьких детей заставлять
учить именно английский.

- Если уж заботиться о молодежи, наверное, надо вспомнить, что культуры нет не только без преемственности, но и больше - без
прямого наследования (тот же случай, что с английским газоном, который надо подстригать сто лет многим поколениям). Вот лично вам
повезло, можно сказать, с самого детства быть юным другом Пастернака, Ахматовой, Надежды Яковлевны Мандельштам: (И с самого
рождения - сыном своего отца, Всеволода Иванова.) А есть ли у вас столь же приближенные юные друзья?

- Есть, конечно, студенты, аспиранты, но это не совсем то. Ахматова была всегда окружена молодыми людьми, это была ее
принципиальная установка до самого позднего возраста. Пастернак - не в такой степени, но все-таки у него были два-три близких к нему
молодых человека, как тот же Андрей Вознесенский, когда был школьником. Я у Пастернака с ним и познакомился, Пастернак сказал: <Вот
это Андрюша, который читал на выпускном экзамене мой перевод <Гамлета>, и, представьте, получил <отлично>:>. Его больше всего,
по-моему, поразило это <отлично>. То, что в позднесталинское время могли так оценить чтение перевода Пастернака, действительно
удивительный факт. А про себя я не могу сказать, что окружен молодыми.

- Вот около вас нет молодых, рядом с тем же Вознесенским не видно: Что, прервалась связь времен?

- Это действительно очень серьезная проблема: При том, что я не могу пожаловаться - когда читаю лекции, приходит много
молодых людей. Но повседневных личных отношений с молодыми нет. Боюсь, вообще сейчас люди обособляются: Эти постоянные конфликты,
разные союзы писателей, киношников:

- Кризис индивидуализма при отсутствии ярких индивидуальностей? Если уж вы упомянули о союзах писателей, какой вам видится
картина современной русской литературы?

- Меня удивляет, что за примерно пятнадцать лет относительно свободной литературной печати скачка нет. Сравните, скажем, с
тем, как все быстро пошло после реформ Александра II. Все-таки принципиально важное развитие русской прозы в те годы было связано с
социальным движением. Какое-то воодушевление было. А сейчас: Что это значит? Ведь страна безусловно талантливая. Может быть,
одаренные люди не хотят идти в литературу? Или не хотят с нами делиться, а кто-то втайне что-то сочиняет? Я тоже этого не исключаю.
Но пока на горизонте не вижу потрясающе интересных авторов.
Что касается смены стилей: Я стараюсь читать современную прозу, и у меня впечатление, что знакомство с западной литературой -
с Джойсом или несколько раньше с Прустом - произвело травмирующее впечатление. Многие люди стараются писать, как бы отвечая урок, -
мол, выучили, умеем не хуже. А это не нужно - нужно прежде всего осмысление, осознание нашего собственного опыта. И здесь никакой
Джойс не поможет. Что касается поэзии, то с ней связаны чисто человеческие проблемы, о которых мы уже говорили. Насчет личности или,
может быть, интересов личности. Для того чтобы заинтересовал поэт, как те поэты-романтики, последним из которых был Бродский, должен
существовать интерес к индивидуальности.

- Недавно граду и миру стало известно, что вы многие годы, чуть ли не шестьдесят лет, пишете стихи:

- Да.

- А Пастернаку, с которым жили по соседству, вы их показывали?

- Я читал ему. Например, одно довольно длинное стихотворение, которое было очень сильно граждански окрашено. Пришел в его
кабинет и сообщил, что собираюсь нечто такое опасное прочитать. Он встал и закрыл форточку. И больше никаких других мер
предосторожности не принял. Но когда я прочитал, он сказал, что может мне посоветовать не писать слишком в лоб, тогда дурак и не
поймет, насколько это, как я утверждаю, опасно. А потом по его приглашению я составил свой сборник, отпечатал его и дал ему
почитать. Это было уже позже, ближе ко времени его смерти. Он прочитал и написал мне довольно подробное письмо. Пастернак был
критичен, считал, что я слишком подражаю ему раннему и Маяковскому. А Маяковский в это время для него был уже отрицательным
понятием. К некоторым позднейшим моим стихам он отнесся хорошо, но к немногим.

- А Ахматова?

- Она была тоже критична по отношению к каким-то моим ранним стихам. А некоторые ей нравились. Одно даже сейчас напечатано в
ее <Записных книжках> - по ошибке без упоминания моего имени, но, слава богу, не как ее собственное. Она в свое время попросила меня
переписать ей это стихотворение. Ахматова вообще была очень благожелательна. Установка у нее была другая, чем у Пастернака, который,
если серьезно к кому-то относился, считал нужным все, что думает критическое, сказать. А Ахматова, мне кажется, немножко себя
редактировала.

- Как Пастернак и Ахматова относились к вашим научным занятиям?

- Пастернак даже знал название моей диссертации, чем несказанно удивил моего отца. А после того, как меня выгнали - как раз
<за Пастернака> - из профессуры университета, Ахматова, наверное, чтобы меня поддержать, сказала: <Вот вы и стихи пишете, и
китайским языком занимаетесь - вас можно на выставке показывать>.

- Помимо занятий наукой и литературой у вас, помнится, был опыт хождения во власть - да не в какую-нибудь, а в российскую:

- Да, я был народным депутатом.

- Как вы думаете, закономерно, что в России все получилось так, как получилось?

- Многие из нас надеялись, что был возможен другой ход событий. В частности, я очень отрицательно смотрел на то, как
осуществился распад СССР. Это абсолютная политическая ошибка Ельцина и тех, кто с ним все делал.

- Понятно, что распад СССР стал побочным следствием ельцинской операции по отстранению Горбачева от власти. Но в то же время
всякая империя должна когда-то распасться, а все признаки <падающей империи> (термин Константина Леонтьева) у СССР были. То есть в
том, что произошло в 1991-м, была историческая закономерность?

- Трудно сказать. Сейчас вот в Европе большая тоска по Австро-Венгрии. Что вроде Австро-Венгрия была вовсе не такой дурной,
говорят не только австрийцы. Боюсь, что и у нас уже появилась ностальгия по СССР.

- Вы были с Сахаровым в одной депутатской группе и до этого хорошо его знали. Его идеи вам были близки? И как сейчас вы к ним
относитесь?

- Сахарова я очень близко знал: Вообще считаю, что его идея какого-то сочетания разумного социализма с элементами
капиталистической конкуренции неплохая. Другое дело - то, что у нас было, очень далеко от социализма в любом понимании. Думаю, у
Сахарова была и очень интересная идея, касавшаяся структуры Советского Союза. Он считал, что надо автономные республики уравнять с
союзными. Если бы это в те годы осуществили, не было бы никакой чеченской проблемы.
Однажды, когда в межрегиональной группе в очередной раз обсуждали сахаровский проект, который отредактировали и из него
вычеркнули это положение, я сказал, что очень важно вернуться к сахаровской идее структуры СССР. Сахаров, естественно, меня
поддержал. И - никто кроме. Вообще, по существу, при жизни он не получил серьезной поддержки межрегиональной группы. Она была крайне
разношерстной. Даже до того, как в нее вступил Ельцин, а Ельцин вступил поздно и исключительно по тактическим соображениям. Он
всегда думал только о себе.
Проект Конституции Сахарова не был доведен до деталей - он просто не успел. Это одна из главных наших ошибок - мы тогда не
представили некоторых фундаментальных документов.

- А как вы относитесь к проповедям Солженицына об особом пути России?

- Солженицына я тоже знаю очень давно. Нас познакомил Лев Копелев, который вместе с ним сидел. Я, кажется, вторым после
Твардовского ездил к Солженицыну в Рязань читать <В круге первом> - он боялся выносить рукопись из дома. Потом мы довольно часто
виделись в Москве. Вы знаете, он был тогда вполне открыт. Как-то я по какому-то поводу, не согласившись с ним, пожаловался на него
Надежде Яковлевне Мандельштам. А она мне говорит: <Нет, ну что вы - человек приезжает из провинции со списком из двенадцати мировых
вопросов, которые нужно сегодня решить. Это же замечательно!>. И действительно, что-то было очень располагавшее к нему.
А потом: Как-то я написал ему письмо по поводу его <Августа...>, первого варианта. Он мне ответил тоже письмом, где была одна
такая фраза (я с ним спорил о том, как он описывает интеллигенцию): Звучала она примерно так: может быть, вы и правы, но все-таки
для широкого читателя нужно то, что написал я. У него появилось некое <два в уме>, и у меня такое впечатление, что это стало очень
быстро нарастать. Из правдоискателя, не очень много знавшего, но уважавшего чужое мнение и желавшего чему-то поучиться, он вдруг
превратился в чрезвычайно догматического человека, который не хочет ничего слушать, а нам излагает какие-то прописные истины.
Большей частью даже не истины. А порой и ложь.

- Помните фразу Бахчаняна: <Всеми правдами и неправдами жить не по лжи>?

- Да-да. А что касается особого пути России, о котором твердит Солженицын, этот путь не выбирается сознательно, а является
результатом истории. В конце концов, при Сталине и был особый путь - только куда он привел? Мне представляется, что необходима
децентрализация во многих областях, реальный, а не искусственный рынок, а остальное приложится. Мы не должны самостоятельно
изобретать особый путь - он сам появится.

- А может быть, он уже появился - в виде реставрации того, от чего, казалось бы, мы уже освободились? Ну, например,
<Единство> - чем не постмаразматическая КПСС:

- У нас уже несколько раз была реставрация, а потом - Хрущев, Горбачев: Великая русская революция, которая началась в 1905
году, еще продолжается. В сопоставлении с французской революцией мы доехали примерно до времени Наполеона III:

- А это значит - экономический и идеологический кризис, военная экспансия, которая призвана от него отвлечь:

- Дальше следуют Парижская коммуна и расстрел рабочих, а потом - буржуазная республика. Буржуазная республика у нас, я
надеюсь, будет, но надо как-то миновать этот промежуточный кровавый момент.

Олег ХЛЕБНИКОВ
14.10.2002

---

От	Георгий
К	Георгий (05.04.2004 21:35:19)
Дата	06.04.2004 21:33:51

В. Иванов: "Диктатуры надо избежать любой ценой" (*+)

---

http://www.inauka.ru/science/article34424.html

ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОВ: "Я ВСТРЕТИЛ ТРЕХ ГЕНИЕВ"

Оптимистичный взгляд на будущее российской науки

Сергей ЛЕСКОВ

В последние годы академик Вячеслав Иванов в России бывает нечасто. Уже 11 лет он преподает в Калифорнийском университете, работает в
Совете по гуманитарным наукам при Библиотеке конгресса США. Но до отъезда за границу он был у нас одним из самых востребованных на
многих фронтах ученых. Вячеслава Иванова избрали народным депутатом СССР от Академии наук, он был членом последнего Верховного
Совета СССР, членом Комиссии по помилованию при президенте РФ, членом президентского Комитета по культуре, руководил Государственной
библиотекой иностранной литературы. Сын знаменитого советского драматурга Всеволода Иванова, он с детства находился в кругу ярчайших
деятелей отечественной культуры и науки. Однако разговор с обозревателем "Известий" Сергеем ЛЕСКОВЫМ не о прошлом, а о будущем,
которое ждет российскую интеллигенцию.

- Вячеслав Всеволодович, нынешнее состояние российской науки вызывает, мягко говоря, беспокойство. Многие склонны считать, что наша
наука откатывается на обочину прогресса. Но, повторяя поэта, большое видится на расстоянии. Значительную часть времени вы проводите
за границей, работаете в лучших мировых центрах. Насколько справедливыми кажутся вам эти опасения?

- У меня оптимистичный взгляд. Десять самых сложных лет для науки миновали, утечка умов пошла на убыль. Если сравнивать российскую
науку с американской, то в США существует опасность сугубой специализации во всех дисциплинах. Отчасти это необходимо. Но наша школа
остается более эффективной, она обеспечивает широкий взгляд и познает суть явлений. Лучшие математики мира Яглом, Новиков, Синай,
Манин представляют российскую школу.

- Все они работают за границей. Некоторые забыли дорогу в Россию...

- Это временное явление - вот я стал чаще бывать дома. Мы создали при МГУ небольшой, но очень эффективный Институт мировой культуры,
где ведутся исследования Средневековья, русского XIX века, христианства. Только что в РГГУ создан институт "Русская
антропологическая школа", которым я руковожу на общественных началах. Через год-два, если дело пойдет и появятся аспиранты и
студенты, это тоже потребует присутствия в России.
Я занимаюсь сравнительным языкознанием. 100 процентов важнейших работ в этой области сделаны в России или российскими учеными на
Западе. Америка лишена исторического чувства, на подсознательном уровне противопоставляя себя и Европе, и индейцам. Не исключаю, что
через 10 лет, когда вспыхнет мода на эту науку, американские университеты начнут гонку в области языкознания. Недавно Институт
исследований сложных систем, которым руководит первооткрыватель кварков нобелевский лауреат Гелл-Ман, выделил крупный грант группе
члена-корреспондента РАН Сергея Старостина на создание компьютерного банка языков. Старостину принадлежит самое потрясающее открытие
последних лет: родственность тибето-китайской и северокавказской групп языков.
Выскажу парадоксальное суждение. Россия всегда страдала от чудовищной диспропорции между выдающимися открытиями и общим серым
уровнем. Может быть, утечка умов поднимет средний уровень, на чем строится современное информационное общество.

- Относительно утечки умов приходится слышать два полярных мнения. Традиционное: этот процесс обескровливает Россию. И второе: это
экспансия России, захват мирового пространства, о котором мечтал Троцкий, только другим путем.

- Достижения науки принадлежат всему человечеству. Компьютерный банк языков не попадет в собственность отдельного государства. Что
касается военных систем, то за это уже в ответе государство. России в современном мире опасно оставаться без оружия. Уверен,
государство достаточно богато, чтобы поднять науку. Но российские чиновники не понимают, что современное общество - информационное
общество, оно строится на получении и обработке информации, главными предприятиями становятся университеты, архивы, библиотеки.
Чиновники не видят, что инвестиции в науку выгодны экономически. Впрочем, это плохо понимают и американские чиновники. Но в США
очень много богатых людей, которые понимают выгодность вложений в науку, даже мне, иностранцу, легко с ними договориться. Сорос не
исключение, российские же миллионеры до науки еще не доросли.
Знаменитый русский ученый Кондратьев открыл закон волнообразного развития общества с периодом в 25 лет: депрессия - упадок - подъем.
Именно во время упадка создаются яркие научно-технические открытия, которые внедряются и обеспечивают подъем. Есть немало важнейших
для человечества задач, которые мы способны решить быстрее США. Это создание информационных технологий будущего и создание
энергетики, не зависящей от углеводородного сырья.

- Как гуманитарий, вы стоите за солнечную энергию, ветряную, приливную и проч.?

- Это несерьезно. Будущее - за термоядерным синтезом. Сталин в гораздо более тяжелых экономических условиях сумел создать ядерное
оружие. Так и сейчас государству пора проявить волю. Это же смешно, когда квалифицированный программист получает на маленькой фирме
в 10 раз больше, чем работая на государство.

- Приходится слышать, что Россия провалилась в щель, занимает в мировой культуре место не заметнее Румынии...

- В Америке интерес к России снизился. "Холодная война" закончилась: как враг мы были интересны, как друг - интересны еще не стали.
Европа нам ближе. Но отвращения мы ни у кого не вызываем. Возвращение России в число великих стран, как это было в XIX веке, зависит
только от нас. Важно восстановить преемственность идей. Капица говорил мне, что необходимо возрождение замечательной русской
философии, погубленной при коммунистическом режиме. На Западе чтят Тейяра де Шардена, а великого Вернадского, который пришел к тем
же идеям еще раньше, забывают даже у нас.

- Вы встречались и дружили со многими выдающимися людьми ушедшего века. Были ли среди них, на ваш взгляд, гении?

- Прежде всего Пастернак. Мы жили на соседних дачах, беседовали, он писал мне записки. Незадолго до смерти Борис Леонидович сказал,
что, по его мнению, он занимается в искусстве тем, чем занимается наука: описывает не действительность как она есть, ведь она
закрыта занавесом, а движение этого занавеса, которое каким-то образом связано с тем, что скрыто за ним, но не больше. Этот взгляд
соответствует вероятностной картине мира, квантовой механике.
Гением был математик Колмогоров, с которым мне пришлось вместе работать. У него был очень широкий, философский взгляд на мир. Помню,
он вычислил энтропию каждой строчки "Евгения Онегина", количество информации в каждом слове романа. Вывод был такой: для общества
дешевле вырастить еще одного Пушкина, чем создать программу, которая создала бы текст, сопоставимый с "Онегиным".
Гением был Капица, которого отличала абсолютная здравость мышления. Думаю, государство очень много потеряло, что не допустило его к
государственной деятельности. Сталин с 30-х годов поверил в то, что Капица - великий ученый. Он на Политбюро читал письма Капицы и
спрашивал Берию: "Слушай, Лаврентий, как плохо он о тебе пишет". Сталин отвечал на эти письма! Капица вызволил из тюрьмы Ландау. Это
был гигантский ум, он блестяще решал многие задачи, но из-за особенностей биографии предпочитал от многих вопросов отшучиваться.
Сахаров принадлежал к тому же типу, что и Капица, но его здравому уму, мне кажется, не хватало оригинальности, что вовсе не означает
ошибочности. Кстати, мозг у Сахарова был устроен как у Леонардо да Винчи: он мог писать левой и правой рукой независимые тексты, мог
писать одновременно два зеркальных текста.
Кстати, я не склонен думать, что гениальность связана с личными качествами. Здесь Пушкин преувеличил: с моралью все очень сложно...

- Вы много лет посвятили исследованиям мозга. Работали над этой проблемой, в том числе и в оборонном комплексе. Сегодня центром
исследований мозга стали США.

- В США объявлено "десятилетие мозга". Проблеме уделяется много внимания на государственном уровне. Прогресс впечатляющий. Но
возможные последствия вторжения в головной мозг несопоставимы ни с атомным, ни с экологическим ударом. Сегодня внушение паники
большой группе людей проблемы не составляет. По моему убеждению, нужен международный орган типа МАГАТЭ, который контролировал бы эту
проблему. Опасность для человечества представляют и работы по генетике, клонированию, евгенике, которые по существу не ограничены
законодательством. У меня нет ощущения, что в США, где эти работы ведутся наиболее активно, есть механизмы, которые воспрепятствуют
применению их результатов в опасных целях.

- Вячеслав Всеволодович, сколько языков вы знаете?

- Я совсем не полиглот. Говорю на всех европейских языках. Читать могу на ста. Но это не так сложно. В мире вместе с мертвыми 6
тысяч языков, которые разделяются на 40 семейств. Крупных - всего с десяток. Последнее мое увлечение - язык тохаров, самый восточный
из индоевропейских языков. Тохары жили в китайском Туркестане и, по найденным мумиям, имели европейские черты лица. Я уверен, что
глубокие проблемы современности можно понять, только изучив реку времени, которая ведет нас к жилищам ушедших народов.

- Когда же Россия выберется из полосы революций и реформ и вступит на спокойный, как вся Европа, эволюционный путь?

- Во Франции революционные волны не затихали на протяжении 80 лет. России с учетом ее размеров понадобится около ста лет.

- И нас в итоге ждет российский аналог Парижской коммуны? И диктатор Тьер?

- Этого боюсь больше всего. Этого надо избежать любой ценой.

- Вячеслав Всеволодович, вам не скучно в Америке?

- Скучно. Если бы у меня была крупная идея о будущем России, ради которой стоило бы пусть даже пожертвовать собой и вернуться домой,
я бы не задумывался. Но такой идеи у меня нет. Жизнь, вероятно, сложится так: полгода буду проводить в Америке, полгода -
преподавать в российских университетах.

16:54 04.08.03

---

От	Георгий
К	Георгий (05.04.2004 21:35:19)
Дата	06.04.2004 21:33:48

Р. Сагдеев: "Главная задача - обеспечить неприкасаемость награбленной собственности" (*+)

---

http://www.inauka.ru/laureats/article30625.html

РОАЛЬД САГДЕЕВ: "ПЕТРУ БЫЛО ЛЕГЧЕ, ЧЕМ ПУТИНУ"

Утечка мозгов - российское изобретение

Сергей ЛЕСКОВ


В Москву прибыли академик Роальд Сагдеев и его супруга Сьюзен Эйзенхауэр, внучка американского президента Дуайта Эйзенхауэра. В
конце 1980-х имя самого молодого советского академика и руководителя громких космических проектов Роальда Сагдеева было одним из
символов перестройки. На первых выборах народных депутатов в Академии наук он вместе с академиком Сахаровым собрал больше всех
голосов. Но в 1990 году Герой Социалистического Труда и лауреат Ленинской премии Сагдеев связал себя узами брака с внучкой
американского президента и с тех пор приезжает в Россию лишь с деловыми визитами. На сей раз в его программе встречи с президентами
Владимиром Путиным и Минтимером Шаймиевым, участие в работе международной конференции "Наука и общество". Академик РАН и профессор
Мэрилендского университета Роальд САГДЕЕВ беседует с обозревателем Сергеем ЛЕСКОВЫМ.

- Всерьез заниматься наукой человечество стало несколько веков назад. Наука приобретала все больший авторитет, нередко ученые шли во
власть. Советниками в правительство их приглашают повсеместно. Но сейчас, кажется, взаимоотношения науки и общества приобретают
качественно иное значение.

- Наука достигла такой стадии, что многие ее достижения - от создания оружия до клонирования - всерьез угрожают самой Природе и
будущему человечества. Масштабы финансирования науки превышают помощь образованных меценатов прошлого многократно. Необходим новый
договор об условиях взаимодействия науки и общества.

- Что-то незаметно, чтобы в России значение науки росло.

- В России обратная тенденция - и ее тоже необходимо обсуждать. В России во власти остро ощущается непонимание роли науки в
современном обществе. Это же абсурд: скрытый оборот лженауки уже превысил официальное финансирование настоящей науки. В США объемы
бюджетного и частного финансирования науки примерно равны. В России олигархи практически не вкладываются в науку. А ведь личное
состояние Ходорковского в несколько раз превышает состояние Сороса. Но Сорос, отдав нашей науке около 1 млрд долларов, ушел из
России. Благотворительность не бывает вечной, надо жить за свой счет. Теперь актуален вопрос: наука выжила в постсоветское время, но
сумеет ли выжить в постсоросовское время?

- 10-15 лет назад среди всех наших ученых вы были максимально вхожи во власть. Если бы не уехали, то, может быть, сумели бы повлиять
на ее охлаждение к науке?

- А если бы Сахаров был жив? Сослагательное наклонение. Как-то я подсчитал, что в составе I Съезда народных депутатов СССР, куда
избрали много академиков, находилось 7 членов Национальной академии наук США. В Америке мне по этому поводу сказали: вот бы нам хотя
бы одного своего ученого в конгресс протащить. Интуитивно мне казалось, что, если страна движется к рынку, то интеллектуальная элита
не сможет долго удержаться при дворе. В рыночной экономике в почете другие способности, а интеллект неизменно падает в цене. Так и
вышло. Если бы я остался, то, может быть, в интеллектуальных кругах сохранил влияние, но власть к моему мнению так, как прежде, уже
не прислушивалась бы.

- Символично, что первый ученый возглавил утечку мозгов.

- Утечка мозгов - чисто российское изобретение. Только при Петре оно было направлено в страну, а сейчас мы как бы отдаем Западу
долги. Но Петру было легче, чем Путину. Раньше спорта не было, и Петр приглашал Леонарда Эйлера, а теперь зовут разных чемпионов.

- И все же после крайне насыщенной жизни, после предельной востребованности не чувствуете своей ненужности в Америке?

- Востребованность упала бы и в России, не надо обманываться. В США я для своих 70 лет очень востребован. Помимо преподавания в
Мэрилендском университете, участвую во многих проектах. Недавно, к примеру, меня пригласили в престижный национальный экспертный
совет по космическим исследованиям. Удается помогать и бывшему СССР: работаю в Американском совете по международному образованию,
который распределяет гранты в странах СНГ.

- Отношение к науке в России стало меняться. Создан Совет по науке при президенте РФ, повышается финансирование науки.

- В США подобный совет был создан еще при президенте Эйзенхауэре. Кстати, возглавлял его эмигрант из России Георгий Кистяковский.
"Кистя", как называл его президент. Слабость нашего совета в том, что в его составе нет представителей частного капитала, только
директора государственных институтов, и все они в возрасте.
Сила американской науки не только в финансировании. По закону еще со времен Бенджамина Франклина, который был, кстати, членом
Российской академии наук, все университеты являются крупными землевладельцами. Даже богатый Гарвард живет за счет своих земель. Для
Российской академии важной является задача сохранить свои права на собственность, которая принадлежит ей исторически. Приватизация
академии - крах науки.

- А главная задача американской науки, такое впечатление, - это клонирование. Шум на весь мир.

- Американцы хотят жить вечно. Пусть попробуют. Вообще в финансировании американской науки в последние годы, мне кажется, существует
перекос на медико-биологические науки. А из многих крупных международных проектов США при Буше вышли в одностороннем порядке:
термоядерный реактор, Киотский протокол, программы по разоружению. Но здравый смысл возобладал - и Америка возвращается к
сотрудничеству во многих фундаментальных дисциплинах. В частности, по Международной космической станции новая администрация поняла,
что без России проект не выстоит.

- В прежние годы вы разрывались между политикой и наукой. Теперь только наука. По старой памяти, как бы вы оценили ситуацию в
России?

- Главная задача - обеспечить неприкасаемость награбленной собственности.

- Рискованное заявление. Не боитесь?

- Я скоро уезжаю.

14:06 23.01.03

---

От	Георгий
К	Георгий (05.04.2004 21:35:19)
Дата	06.04.2004 21:33:46

Сила американской науки - в деньгах и в системе образования (*+)

---

http://www.inauka.ru/science/article32675.html

"УТЕЧКА УМОВ" СТАНОВИТСЯ МОЛОЖЕ

Сила американской науки - в деньгах и в системе образования

Сергей ЛЕСКОВ

"Утечка умов" - жестокий бич российской науки. По разным оценкам, масштабы утечки достигают 200 тысяч человек. Самые талантливые
уезжают на Запад, усиливая потенциал зарубежной науки и способствуя процветанию пригласивших их стран. Из крупных ученых домой
возвращаются единицы. Тем не менее ведущая эмигрантская газета США "Русское слово" считает, что в последний год наметилась тенденция
к возвращению научных авторитетов в Россию. В качестве примера "Русское слово" приводит проработавшего 10 лет на Западе Льва Мухина,
который, вернувшись домой, стал заместителем директора Института земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн РАН.
Сегодня лауреат Государственной премии СССР доктор физико-математических наук Лев МУХИН отвечает на вопросы обозревателя
"Известий-Науки" Сергея ЛЕСКОВА.

- Мотивы для отъезда у всех разные. Но у вас, Лев Михайлович, помимо авторитета среди коллег была известность и у широкой публики.
Многочисленные интервью, научно-популярные книги с массовыми тиражами. И вы от этого отказались...

- С наукой тогда все было нормально. Я был научным руководителем марсохода в программе изучения Марса. Но быт был очень тяжелый, мы
ютились в крошечной квартире, вода в доме то и дело пропадала. По утрам я ходил в детскую кухню, и молочное питание доставалось не
всегда. Тогда Институт Макса Планка в Германии предложил контракт на год, и мы оказались в совершенно других условиях, о быте и
деньгах думать было не нужно. За год удалось сделать хорошую работу: статья была вынесена на обложку "Нейчур" - это редкий случай.

- Несколько лет вместе с академиком Роальдом Сагдеевым вы работали в Мэрилендском университете под Вашингтоном. Повторю наивный, но
важный вопрос из фильма "Брат-2": в чем сила американской науки?

- В деньгах. И в системе образования, когда из университета выходит специалист, который знает абсолютно все в избранной области.
Энциклопедисты среди американских ученых есть, но таких, как Карл Саган, мало. У нас, как известно, больше ценится широта полета.
Американский студент начинает заниматься наукой в университете. Именно там сконцентрирована наука (за исключением медицины и
космонавтики, где акцент сделан на государственные центры).

- Как живется нашим ученым на Западе? Удается ли им приспособиться к новой жизни? Грызет ли тоска по родине?

- В крупных университетских городах существуют русские комьюнити, где новые американцы общаются, встречают праздники, а настоящие
американцы там нечастые гости. Впрочем, с американцами отношения приятельские, иногда близкие. Но всех друзей и родину на Запад не
провезешь. Многие стараются сохранить в семьях русскую культуру, язык... Но для детей Америка - уже своя страна.
Есть, к сожалению, среди наших ученых и такие, кто отрезает от себя Россию, не приемлет ничего русского. Таких, правда, немного -
думаю, это защитная реакция, чтобы быстрее адаптироваться, почувствовать себя увереннее. Работать приходится иногда по 12 часов,
иначе трудно добиться успеха и можно лишиться места. 50 лет - критический возраст. При внешне хороших отношениях тебя могут выкинуть
на улицу: до свидания, ты с работой не справляешься. Чтобы закрепиться в Америке, там надо проработать не менее 10 лет. Тогда можно
рассчитывать на пенсию, которая обеспечит нормальный уровень жизни. За 5 лет удается заработать лишь пособие на похороны.
Подавляющее большинство ученых уезжать из Америки не хочет.

- Несколько лет назад в Чикаго мне довелось беседовать с академиком Абрикосовым, который ругал на чем свет все, что связано с
Россией. Помню, он сказал, что если доведется лететь транзитным рейсом, он выберет такой, чтобы не делать пересадку в Шереметьеве.

- Это интервью не осталось незамеченным в американском научном сообществе. Одно дело частные разговоры, другое дело - заявленная
позиция. Несколько видных американских ученых в рамках политкорректности дали понять: позиция Абрикосова представляется им абсолютно
безнравственной. Я с этим полностью согласен.

- Имеют ли для американцев важное значение научные регалии, которые получил ученый в России? Звания, премии, степени?

- Нет, это все остается дома. Андрей Линде, Максим Франк-Каменецкий имеют очень прочное положение в самых престижных университетах,
хотя в нашей академии не состоят. Все решает научная квалификация. Никто не интересуется возрастом академиков Гельфанда, Новикова,
Горькова, Захарова... Некоторые из наших ученых получили пожизненные ставки в университетах. Обгоняя ваш вопрос, скажу, что я
вернулся в Россию, потому что в 68 лет получить новый контракт тяжело. Кроме того, в ИЗМИРАНе я смогу заниматься настоящей наукой -
тем, к чему стремился всю жизнь.

- Тогда другой вопрос. 10 лет назад вы уехали ради ребенка. Но вы говорите, что дети быстро американизируются...

- Не исключаю, что дочь Анна будет учиться в Америке.

- А в науке вам удалось сделать в США что-нибудь стоящее?

- Мало интересного. В основном я занимался разработкой малых спутников для телеобучения студентов других стран. Иногда на лекциях
подменял Сагдеева. Но одну хорошую теоретическую работу удалось сделать: модель охлаждения ударных кратеров на ранней стадии
формирования Земли.

- Спустя 10 лет вы вернулись в российскую науку. Какой вы ее нашли?

- Прежде всего я вернулся в Россию. Что касается науки, то она гибнет. Исключение - научные центры, которые, как ВИАМ или
Курчатовский институт, могут дать конкретную продукцию. Если же занимаешься фундаментальной наукой, то ты обречен, ничего бизнесу не
продашь. Только что правительство на 50% повысило зарплату чиновникам. И это выдается за достижение, будто они взятки брать
перестанут! Но 80% потенциала государства определяется вложениями в науку. А доктор наук в России получает меньше ста долларов!
Неудивительно, что "утечка умов" продолжается. Самая острая проблема для российской науки - это массовый отъезд из страны молодых
специалистов, остановить который не удается.

- У некоторых вызывает оптимизм то, что власть стала общаться с учеными, приглашает на заседания, формирует комиссии...

- Это напоминает мне сцену из "Швейка", когда полковник заставил свой полк маршировать на плацу и скандировать: "Мы, мерзавцы
этакие, думали, что комиссия нам поможет, ни хрена она нам не помогла". Денег как не было, так и нет - тратятся только бумажки на
написание документов.

- Извечный вопрос: что же делать? Казна пуста, экономика как тришкин кафтан. Недавно вы стали советником председателя комитета
Госдумы по образованию и науке. Может быть, уже появились какие-то рецепты спасения?

- Универсального рецепта нет. В первую очередь необходимо финансирование. И какие-то изменения в организации науки. Кстати, в
Америке эта система тоже неидеальна. Ученые жалуются, что половину времени тратят на написание грантов. Но какая-то форма нужна. У
нас есть ученые, которые занимаются очковтирательством, но деньги получают. Необходимо наладить систему жесткой экспертизы, которая
поможет выйти на рынок с конкурентоспособными предложениями. Это приведет к резкому сокращению людей в науке, но на это надо пойти.
Без многих направлений, которыми мы занимались в прежние безбедные годы, можно обойтись. Даже внутри тех приоритетных направлений,
которые названы президиумом РАН, нужен жесткий отбор.

- Лев Михайлович, может быть, не надо так драматизировать важность науки? Напротив вашего родного и ныне опустевшего Института
космических исследований построены автосалон "Рольф", магазин "М-видео". Там жизнь бурлит, люди тратят деньги, радуются...

- После войны Италия жила беднее СССР. И науки серьезной там никогда не было. Они что, олухами были, когда вкладывались в науку?
Посмотрите, как теперь живут в Италии и как у нас. В Индии возникла вторая Силиконовая Долина, Финляндия в космосе нас обошла,
Арабские Эмираты о наукоградах задумались. Может быть, из-за отторжения науки наша нищета?

---

От	Георгий
К	Георгий (05.04.2004 21:35:19)
Дата	06.04.2004 21:33:43

"Нет посева - не жди урожая" (*+)

---

http://www.inauka.ru/science/article33971.html

РАЗВИТИЯ

Когда Россия догонит Америку?

Александр БОЛОНКИН


Главная движущая сила технического прогресса

Нет посева - не жди урожая

Когда задаешь этот вопрос, что только не услышишь в ответ: тут и талант ученых, инженеров, изобретателей, престижность их
деятельности, постановка образования, менталитет народа, отношение промышленности, и т.д. Мое же изучение этого вопроса показало,
что главным фактором является государственное финансирование науки и передовых, решающих технологий. США долгие годы вкладывали в
науку и перспективные разработки государственные средства, поощряли налоговыми льготами разработку и внедрение передовых изделий и
стали самым богатым государством мира. Это позволяет Штатам вкладывать еще большие средства и быть паровозом, за которым тянется
весь мир.
Практически все государства только повторяют или осваивают за Америкой те разработки, которые оказались удачными и ознаменовали
прорыв в той или иной области знаний и техники. Даже когда США засекречивают новинку, как, например, это случилось с атомной бомбой,
простое знание факта, что это осуществимо, поощряет государства и промышленность вкладывать средства и повторять эту новинку. Такой
политикой пользуется большинство государств. Как говорил академик Сахаров, по готовой лыжне идти легче. Такая политика дешевле, но
она имеет один, но весьма существенный недостаток - вы всегда позади, иногда на много лет.
Меня часто спрашивают: когда Россия догонит Америку. Ответ прост: при нынешней научно-технологический политике - никогда. Как
какая-то страна собирается догнать США, например, в освоении космоса, если в освоение космоса все страны вместе взятые вкладывают в
тридцать раз меньше, чем США? Россия похожа на крестьянина, который, чтобы не голодать, проедает семенное зерно, ничего не сеет, а
осенью ждет богатого урожая. Ясно, что он обречен вечно подбирать колоски на чужом поле.
Где же выход, обычно спрашивают у меня. И предлагают: Запретить утечку <мозгов>, обязать ученых разрабатывать новые технологии. Но
мне представляется, что выход может быть только один: правительство и население должны осознать - как бы ни было тяжело с бюджетом,
надо выделять средства на поддержание науки, на развитие технологий, определяющих технический прогресс. Надо выбирать перспективные
проекты, ведущие к прорыву в важнейших областях техники, объединять усилия нескольких государств и осуществлять эти проекты. Лучше
недоедать несколько лет, чем быть вечно нищими побирушками.
О методах организации проектов и недостатках я скажу немного позже.

Кое-что о российских ученых в США

Эффект центра

Судьба их складывается по-разному. Все, как говорят математики, зависит от начальных условий, обстоятельств, знания языка, энергии,
возраста и т.п. Общая черта большинства приезжающих в США (ученых, инженеров, туристов, родственников, по бизнес-визе) - любыми
путями зацепиться, остаться в США. Самое лучшее - получить статус беженца (от коммунизма, расизма, антисемитизма и т.п.), т.е. права
американского гражданина еще до получения американского гражданства, которое дают как минимум только через 5 лет легального
проживания в США. Тогда, как бедный, человек садится на велфер (пособие для бедных, примерно 580 долл. в месяц), получает фудстемпы
(талоны на питание, примерно 100 долл.), хлопочет о субсидируемой квартире (оплата не более 1/3 его дохода), получает медикейт
(бесплатное медобслуживание), деньги на обучение профессии (языку - бесплатно) и так при полном коммунизме многие черные и эмигранты
жили всю жизнь. Лишь когда их число стало превышать всякие разумные пределы, главным образом после так называемой третьей волны
эмиграции из бывшего СССР (в одном Нью-Йорке стало более миллиона велферщиков), американцы спохватились и ограничили пребывание на
велфере пятью годами.
Хуже складывается судьба тех, кто приехал по гостевой визе или иным способом и остался на нелегальном положении. Однако многие из
них готовы на любые лишения, лишь бы зацепиться в Америке. Я знаю одного доктора наук, бывшего профессора Московского авиационного
института, автора солидной монографии, который много лет живет в общежитии для бедных, питается в благотворительной столовой, но не
хочет возвращаться в Москву. Знаю одного бывшего заведующего кафедрой провинциального российского ВУЗа, приехавшего в США,
находящегося в полулегальном положении (подал заявление на статус беженца), бедствующего, но не желающего возвращаться в Россию.
Знаю кандидата наук, несколько лет потратившего на то, чтобы доказать американскому суду, что возвращение в Россию опасно для его
жизни и получившего наконец статус беженца. Знаю профессора, которого выдавили из Узбекистана (обязали читать гидродинамику на
узбекском языке, которой на этом языке не существует). Знаю женщину, кандидата наук, которую вполне устраивает велфер.
Все это пожилые люди, которые вряд ли вернутся в науку. Некоторые из них подрабатывают на русскоязычных учениках-школьниках.
Более удачно складывается судьба тех, кто приехал как редкий специалист по приглашению какой-либо фирмы. Фирмы идут на это, т.к.
эмигранты согласны на более низкую зарплату, чем американцы. Я знаю двух таких специалистов, уже много лет работающих в США. У них
главная проблема - найти новые контракты, когда кончаются старые. Но нехватка специалистов появляется только в новых областях
(например, программисты новых программ), и, как правило, это временное явление.
А лучше всего приезжать молодым, кончать американский университет и быть полным американцем. Пример: я знаю женщину, которая
приехала хотя и не очень молодой, но кончила американский университет и получила работу в НАСА.
В среднем у активных и достаточно молодых специалистов в США уходит примерно 5 лет, чтобы восстановиться в той профессии, которую
они имели в России.
Различен и менталитет бывших советских и американских ученых. Один эмигрант-доктор наук мне жаловался. Заключил контракт на год,
чтобы показать, какой он классный специалист, работал как вол и выполнил работу за три месяца. В итоге был уволен. Когда стал
жаловаться, что работа рассчитана на год, ему ответили: <Значит, мы ошиблись, ее можно сделать за три месяца>. Другой, более
опытный, поделился со мной: <Я всегда в конце контракта доказываю, что остались еще проблемы и работу надо продолжить>.
Что же заставляет российских ученых порой бросать все в России и искать счастья в развитых странах? Я думаю, что это и надежда на
лучшую жизнь, на реализацию своих замыслов, и просто <эффект центра> научной мысли, жизни. Вспомните, что в советские времена (не
знаю, как сейчас) мечтой активных ученых, инженеров и обывателей была жизнь (прописка) и работа в Москве.
И не надо бояться утечки мозгов. Мозги потекут туда, где будет финансирование и достойная жизнь и работа. Директивные методы и
запреты поднять науку не помогут.

Организация научного финансирования
Страсти людские

Как я уже писал (см. <Особенности советской и американской науки>) финансирование науки и новых разработок может быть организовано
по-разному. В Советском Союзе финансировали научно-исследовательские институты Академии наук и отраслевые НИИ и ОКБ министерств. В
Америке финансирование осуществляется через Государственный научный фонд, министерства обороны и энергетики, через организации
малого бизнеса, контракты с промышленностью. Министерства также обычно имеют научно-исследовательские лаборатории, определяющие
технологическую политику и отбор приоритетных направлений развития.
Основной формой финансирования являются проекты и контракты на их развитие. Желающих получить деньги всегда много больше, чем денег.
Я не буду касаться гигантских государственных контрактов в десятки миллиардов, например на замену парка устаревших боевых самолетов
или космических ракет. Здесь в борьбу за жирный пирог вступают такие гиганты промышленности, как Боинг, Грумман, Макдоннелл. Они
представляют свои проекты. Постройка опытных образцов частично финансируется государством. Недостаток этой системы в том, что все
они боятся проиграть (как говорил советский конструктор вертолетов Миль: <Я не могу себе позволить, чтобы моя первая машина
оказалась неудачной>), получить неконкурентную конструкцию, а потому создают улучшенный вариант старой технической концепции,
которая часто уже исчерпала свои возможности, как, например, пилотируемые самолеты или жидкостные ракеты.
Кроме того, направление развития, выбор концепций часто определяют военные или малокомпетентные чиновники, причем на много лет
вперед. Я вначале удивлялся, когда посылал революционные предложения разработки новых перспективных идей, прорыва в данной области,
например недорогой космической установки, позволяющей снизить стоимость запуска в тысячу раз и запускать ежегодно тысячи тонн груза,
и получал странные ответы: <Вашей работы у нас нет в плане>. Свежий пример, Министерство энергетики объявляет конкурс на разработку
источников энергии. Я посылаю принципиально новое предложение по использованию постоянных мощных стратосферных воздушных течений,
позволяющих дешево и в больших количествах получать энергию. Получаю странный ответ, что в использовании энергии ветра запланировано
улучшение башни ветряка. Зачем мне улучшать башню, если я обхожусь вообще без нее?
Большинство американских ученых привыкли к такому положению, смотрят, что же нужно по плану, и подают соответствующие предложения.
Ученые тоже люди. Каждый хочет жить и оторвать свой кусочек пирога. Грустно, но мне никогда не удавалось за госсчет работать над
собственными идеями. Приходилось развивать только кем-то запланированные разработки.
Правда, в системе Союза университетских ученых (USRA) создан специальный Национальный институт перспективных идей (NIAC) по космосу.
И НАСА ежегодно отваливает несколько десятков миллионов долларов для отбора и финансирования перспективных космических проектов. Но
президент USRA м-р Блэк (D. Black) поставил во главе института (состоящего, кстати, из директора и секретаря) малокомпетентного
человека - некого м-ра З. Кассанова (R. Cassanova), который превратил ценное начинание в кормушку для друзей. Известно, например,
что главная задача НАСА в настоящее время драматическое снижение себестоимости запусков. Но м-р Кассанов выделает деньги на
построение трехмерного образа на двухмерном экране телевизора, на информацию о погоде, на биокостюм для космонавтов и т.п. Правда, в
последний раз он отвалил более полмиллиона долларов на изучение космического элеватора. Но такая сумма дается для изготовления
действующей модели устройства. А поскольку как уменьшить гравитационное поле Земли никто не знает, то и все исследование сведется к
компиляции существующих работ по данной проблеме. Формально Кассанов создал Совещательный cовет из докторов, проживающих в разных
городах. Однако собираются они раз в год, когда Кассанов уже вынес решение кому дать деньги. НИАС объявлена открытой публичной
организацией для развития космических идей будущего, осуществимых через 10...50 лет. Но вся деятельность НИАС держится м-ром
Кассановым в величайшем секрете. Так хорошая идея превращена в фикцию.
Очевидно, что подобное государственное финансирование перспективных разработок необходимо (необходим Государственный научный фонд).
Но решать болезненный вопрос - какие идеи финансировать - должен специальный комитет авторитетных ученых в каждой отрасли.

Патентование
Как двигатель превратить в тормоз

Известно, какую важную роль играет патентование для технического прогресса. Подавляющее большинство перспективных идей выдвинуто
индивидуальными изобретателями. Да и какой смысл крупную идею отдавать компании, в которой работает ученый или инженер, если по
условиям трудового договора он должен отдавать свои изобретения, связанные с работой, бесплатно.
Для патентования изобретений в США как во всяком государстве создано Патентное бюро (ПТО). Как всякая бюрократическая организация,
оно давно забыло, что создано для содействия техническому прогрессу страны. И видит свою задачу в получении максимального дохода.
Простейший путь для этого у любой монополии - вздувать цены. И если в начале прошлого века патентование в США стоило всего несколько
долларов, то в 1982 году патентование для небольших компаний (до 500 чел.) уже стоило 165 долл. А после 1982 г. цены стали расти с
катастрофической быстротой и в этом (2002) году плата только ПТО достигла 4010 долл. За последние 10 лет ПТО перечислило Конгрессу
около 800 миллионов долларов. А в 2003 г. новый директор ПТО Джем Роган (James Rogan) планирует увеличить оплату аж до 6680 долл. и
достичь прибыли около одного миллиарда долларов. Это не считая патентных поверенных и адвокатов, которые требуют еще 30...50 тыс.
долл. за каждое изобретение.
Для крупных фирм платежи вдвое больше. Возможно, такие суммы для них и не деньги. Но для индивидуальных изобретателей они
непосильны. И изобретатели уже окрестили <Стратегический план Рогана> планом удушения технического прогресса США. ПТО занято только
одним - изобретением уловок и правил, за нарушение которых оно налагает большие штрафы, а то и просто наглым вымогательством денег.
Приведу только один пример. В 1997 г. я подал заявку на новый вид запуска грузов в космос, позволяющий снизить стоимость запуска в
тысячу раз и забрасывать в космос (а в военное время - и на территорию врага) тысячи тонн полезного груза. Экзаменатор Барефут (G.
Barefoot) не смог найти даже близкого патента, который бы можно было противопоставить новаторской идее. Тогда он заявляет, что он не
понимает мое изобретение. Напрасно двое ученых НАСА и ряд докторов наук писали в ПТО, что описание достаточно для понимания
инженером среднего уровня. Но большинство экзаменаторов знают только огромный том правил оформления изобретений. По ним, если
изобретатель не подал заявку и не оплатил все заново в течение 3-х месяцев после окончательного решения экзаменатора, он теряет дату
приоритета. Я подаю заявку и оплату заново и жалуюсь на тупость экзаменатора и его начальника м-ра Жордана (Charles Jordan). О
господи, что тут началось. Мне тянут с рассмотрением заявки два года, потом заявляют, что ее отклоняют, т.к. я использую четыре
слова (<также>, <как ракета>, и др.), которые, по их никому неведомым постановлениям, использовать не рекомендуется. Я немедленно
удаляю злополучные четыре слова, но мне говорят, что решение было окончательным и я должен снова подавать эту же заявку и все
оплатить заново. Я жалуюсь в Комиссию по жалобам при ПТО (PTO Board of Appeal) за что с меня тут же берут 310 долларов. Год моя
жалоба лежит в Комиссии, после чего мне сообщают, что она к ним не относится, т.к. они решают только вопрос - есть ли новизна в
изобретении. Чтобы не потерять приоритета подаю (и оплачиваю!) ту же заявку в третий раз! Несколько месяцев ПТО не может найти мой
чек. Потом получает деньги, а мне после многих жалоб в Конгресс и офис Президента США пишут, что они наконец решили признать мою
вторую заявку за изобретение. Я пишу, тогда хоть верните деньги за третью заявку. Мне отвечают, что возвращать кому-либо деньги у
них не принято. Прошло уже пять лет, но когда я получу патент - неизвестно. Кроме того, начальство РТО все мои заявки теперь
направляет только м-ру Джордану, который, не имея возможности противопоставить что-либо оригинальности и новизне, просто саботирует
их.
ПТО также использует обратную силу закона. При подаче заявки одни цены. В процессе рассмотрения, которое иногда тянется годами, цены
на старые заявки увеличиваются иногда в несколько раз.
К сожалению, за Америкой тянутся и ПТО других стран. Изобретатели, приехавшие из России, жалуются не только на непосильные (особенно
для российских граждан) платежи, но и на бюрократию и даже прямое воровство ПТО России чужих изобретений.
Вся эта важная тема нуждается в отдельном детальном рассмотрении. Если здесь не будет наведен порядок, то вся система патентования
станет серьезным тормозом технического прогресса.
Коротко, я могу предложить две главные меры: разрешение 3...4 организациям выдавать патенты (чтобы создать конкуренцию) и поддержку
государством изобретений, важных для обороны или технического прогресса страны (возможно, восстановление института авторских
свидетельств бывшего СССР, т.е. бесплатное патентование и выплата хотя бы одного процента от цены изделия, в котором используется
данное изобретение). Иногда удивляются, почему же больше всего изобретений в США? Да потому, что здесь самый большой и богатый рынок
сбыта и все крупные компании мира стремятся через патентование получить к нему доступ своих изделий.

Технические достижения как гордость нации

<Зато мы делаем ракеты, и покоряем Енисей,
а также в области балета - мы впереди планеты всей>

Крупные достижения в любых областях являются тем цементом, который связывает народ любой страны в единый конгломерат, вызывает
чувство гордости за свою родину, позволяет забыть о недостатках и лишениях. Крупные вожди и правители всегда понимали это. В былые
времена это были великие походы и завоевания других народов.
Что школьники изучают в истории? Походы Чингиcхана, Батыя, Ганнибала, завоевания Европы Наполеоном, Гитлером, Сталиным. В наш
ядерный век завоевания стали невозможны. Единственный способ сплотить нацию (кроме гипертрофированного национализма) - это вызвать у
людей чувство гордости за свою страну, вдохновить их на подвиги, это технические достижения, возможность показать иностранцам то,
чего нет ни у кого в мире.
Так Сталин в мирное время заставлял Туполева строить в единственном экземпляре рекордные самолеты для перелетов через Северный полюс
в Америку или самый большой в мире самолет ("Максим Горький") для парадов.
Я вспоминаю, какую радость испытывали многие советские люди, когда Советский Союз первым в мире запустил искусственный спутник
Земли. Молодежь без всяких принуждений сверху пришла на Красную площадь, пела и танцевала.
Новые поколения забудут про коммуналки, лишения, голод, массовые репрессии (ведь это было не с ними!), но всегда будут помнить, что
их страна первой в мире запустила спутник, человека, женщину, сделала выход в открытий космос. Важно для патриота любой страны
сказать: <А у нас самая высокая в мире башня> или <Самый мощный в мире компьютер>, <Самый длинный в мире мост>. Это и дополнительный
доход, ибо всех туристов всегда тянет посмотреть <самое-самое>, а тем более чудеса света, которые есть только здесь. Вспомните слова
студенческой песни 50-х лет: <Зато мы делаем ракеты, и покоряем Енисей, а также в области балета - мы впереди планеты всей>.
Поэтому НАСА уделает такое огромное внимание пропаганде своих достижений, имеет специальный центр по связям с общественностью,
туристические подразделения при каждом своем центре. Министерство обороны США, возможно, имеет не меньшие технические достижения. Но
кто об этом знает? Все только требуют сократить на него расходы.
Мир стоит на пороге огромных технических прорывов. Это не только космос, но и компьютерная техника, искусственный интеллект,
сверхпрочные материалы, нанотехнология, генная инженерия, ядерная энергетика. Появилась технические возможности соединять материки и
острова дешевыми транспортными системами без мостов и тоннелей (Гибралтар, Сахалин с Россией и Японией, Россию с Америкой через
Берингов пролив), быстро и дешево строить газопроводы без стальных труб и вреда для окружающей среды, летать в космос без ракет,
самолетами на большие расстояния при помощи любого двигателя, расположенного на Земле, построить недорогую туристическую надувную
башню высотой 3 км. Для многих такие заявления звучат дико. Но когда они знакомятся с предложениями и расчетами, то удивляются, как
это люди не додумались до этого раньше.
От правительств, прессы и общественности зависит, насколько они осознают факт новой ситуации, решающую роль научного и технического
прогресса. Зависит будущее страны и ее народа.

См. также:
1. Суханов В.Н. Творчество и система образования. Наука и техника, 1999
2. Болонкин А.А. >Американская и мировая науки: их развитие и проблемы. Наука и техника, 2001
3. Биглов Ю.Ш. Мир как большая гонка. Психологические проблемы. Наука и техника, 2001
4. Кирсанов В. Об интеллигенции в целом, о российской интеллигенции в частности. Наука и техника, 2002

Дата публикации:
5 октября 2002 года

---

От	Георгий
К	Георгий (05.04.2004 21:35:19)
Дата	06.04.2004 21:33:38

В чем заключались достоинства и недостатки советской науки? (*+)

---

http://www.inauka.ru/science/article35185.html

В ЧЕМ ЗАКЛЮЧАЛИСЬ ДОСТОИНСТВА И НЕДОСТАТКИ СОВЕТСКОЙ НАУКИ

Особенности советской и американской науки

Александр БОЛОНКИН


Что мы имели?

Сейчас много пишется о разрушении советской науки, о тяжелом положении, в котором оказались ученые и научные сотрудники бывшего
СССР. И это действительно так. Чтобы разобраться в этом, рассмотрим хотя бы схематически организацию советской науки.
Одной из крупных научных организаций Советского Союза была Академия наук СССР. Она имела десятки научно-исследовательских
институтов, как, например, Институт космических исследований, Институт систем управления, Институт прикладной математики и др.,
занимавшиеся теми или иными отраслями знаний. Во главе их, как правило, стояли академики, иногда член-корреспонденты Академии наук.
Каждое Министерство в свою очередь имело свои научно-исследовательские институты (НИИ), опытно-конструкторские бюро (ОКБ) и заводы,
занимавшиеся выпуском конкретной продукции. Достаточно упомянуть такие гигантские Министерства как общего или среднего
машиностроения (ракеты), атомной промышленности, авиационной промышленности и др. Значительное количество ученых, докторов наук было
сосредоточено в высших учебных заведениях. Все они находились на содержании Госбюджета и подчинялись вышестоящим инстанциям.
Каковы же были преимущества и недостатки такой системы? Одним из преимуществ и одновременно недостатком такой системы, с моей точки
зрения, была стабильность кадров. Научные кадры сохраняли свои места и постоянную зарплату независимо от наличия или отсутствия
заказов. Это создавало у сотрудников ощущение устойчивости, стабильности, позволяло им накапливать опыт. Но одновременно снижало у
части работников стимул к самосовершенствованию, внедрению новых идей.
Однако еще более сильно сказывались общие неустранимые недостатки тоталитарной системы, которые влияли крайне отрицательно, резко
снижали эффективность научных усилий. Остановимся на некоторых из них.

Раздел сфер влияния и некомпетентное руководство

Академики выбирались по отдельным отраслям знаний и практически они становились Верховными судьями в данной области,
распределителями средств, определяли основные направления научных исследований и становились главными референтами ведущих научных
журналов, т.е. монополистами в своей области знаний. Наука организовывалась по той же малой тоталитарной системе. А поскольку
академиков фактически выбирали чиновники из ЦК КПСС, то во главе целых отраслей науки порой становились малокомпетентные,
непорядочные люди, главным качеством которых была политическая лояльность и связи в высших партийных сферах. Так, например, когда я
работал начальником отдела в ракетном бюро академика В.П. Глушко, он, вернувшись с заседания АН СССР назвал нам ряд ученых, которых
они избрали в академики. А спустя несколько дней в газете были опубликованы другие имена. И когда мы обратились к Глушко он сказал,
что на следующий день партийные чиновники их собрали снова и сказали, что они избрали не тех лиц, которых наметило ЦК.
В итоге во главе целых научных направлений порой оказывались псевдоученые, морально нечистоплотные, пробивные личности, отдававшие
предпочтение своим любимчикам и подхалимам. Яркий пример тому <академик> мракобес Трофим Лысенко, при помощи НКВД расправившийся с
крупным ученым Вавиловым, его учениками и генетикой. Лысенко отбросил назад советскую биологию на десятки лет и своими
экспериментами по <приучению> растений к жестким условиям, нанес огромный вред советскому сельскому хозяйству.
Многие старые люди помнят также как кибернетика - чисто новая техническая отрасль науки, была объявлена <лженаукой>, выдуманной
империалистами для одурманивания трудящихся. В итоге мы на десятилетия отстали в области вычислительной техники и систем управления.

Возникновение научных банд

Поскольку получение дипломов кандидата и доктора наук автоматически приводило к повышению зарплаты, праву занимать более высокие
руководящие посты, к внеочередному получению квартиры и добавочной жилплощади, привилегированному медобслуживанию и др. льготам, то
в тоталитарном обществе с его отсутствием морали, научной объективности, вседозволенностью методов, это стало приводить к
возникновению научных банд, главную роль в которых играли не научные критерии, а личные интересы и амбиции, стремление любыми путями
отхватить себе место под солнцем. Ведущую роль в таких бандах стали играть не подлинные специалисты, а люди нахватавшиеся верхушек
знаний и готовые работать только локтями, любыми аморальными путями устранять со своего пути настоящих ученых, шагать по трупам
своих коллег. Особенно это сказывалось в общественных науках, но было немало таких банд и в технических отраслях.
Типичный пример этому некто Вадим Кротов. В кандидатской диссертации он получает <колоссальный> научный результат - оказывается
существующие аэропланы летают неправильно: с целью экономии топлива надо как можно чаще выключать и включать двигатели. Требовал
себе за это сразу доктора физико-математических наук. Загипнотизированные его требованием и <колоссальным открытием> в незнакомой
для них области, математики нем не менее дали ему кандидата физмат наук. Однако самолетостроители долго смеялись над кротовским
<открытием>. Элементарный расчет показал, что переходные процессы при включении двигателя потребляют столько топлива, что его расход
возрастает во много раз. Не говоря уже о том, что любой полет со столь частым выключением двигателя кончился бы катастрофой.
Кротов тут же строчит новую уже докторскую диссертацию, в которой делает очередное <гениальное открытие>, что космические аппараты
спускаются с орбиты неправильно. Если космонавт будет как можно чаще дергать ручку управления вперед - назад, то космический аппарат
будет тормозиться в атмосфере быстрее. Пускаются в ход локти и связи и ученая степень в кармане. Когда эта <гениальная> идея доходит
до практиков, она ничего кроме смеха не вызывает, ибо перегрузки при этом дерганье столь значительны, что их не выдержит ни человек,
ни аппарат. А главное зачем тормозиться столь экзотическим способом, если есть давно применяемое прекрасное средство в авиации -
воздушные тормозные щитки. Это то же самое, если бы Вам кто-то предложил вместо тормоза тормозить автомашину вращением руля налево -
направо.
Получив дипломы, Кротов становится завкафедрой, затем начальником лабораторий и создает целую банду таких как он <ученых>, главная
цель которых работать локтями и давить всех работающих в его области, кто не хочет присоединиться к его группировке, а тем более,
кто осмеливается критиковать его <теории>. Причем собирает он под свои знамена и протаскивает в <ученые> естественно таких же
нахрапистых верхушечников. Например, один из его приспешников Владимир Гурман получает докторскую степень за очередной <выдающийся>
результат, что при переводе спутников с орбиты на орбиту с целью экономии топлива ракетный двигатель надо включать и выключать как
можно чаще; не зная элементарных вещей, что переходные процессы включения и выключения потребляют массу топлива, да и вообще
большинство ракетных двигателей рассчитаны на одноразовое включение.
Конечно, в бывшем СССР были и есть первоклассные ученые, конструктора, специалисты. Вспомним хотя бы академика А.Д. Сахарова,
Ландау, конструкторов Королева, Туполева, достижения в области космонавтики, авиации, ядерной энергетики. Но часто не они определяли
научную и технологическую политику страны. Один из академиков как-то горько заметил, что при существовавшей системе рецензирования
гениальная статья Эйнштейна о теории относительности никогда не была бы опубликована в СССР.

Отсутствие интереса у промышленности

Другим важным фактором, сдерживавшим развитие науки и инноваций в бывшем СССР было отсутствие стимулов у промышленности к внедрению
новейшей технологии и изобретений. Руководство любого завода мало интересовало, что они выпускают. Главное было выполнить и чуть
перевыполнить план, чтобы быть на хорошем счету в Министерстве и получить премию. Помню, находясь в ссылке в Бурятии (где я в то
время был единственным доктором технических наук) я предложил заводу <Теплоприбор> вместо огромных тяжелых 15-килограммовых чугунных
датчиков давления образца прошлого века, выпускать спроектированные мною маленькие пальчиковые датчики. Первый вопрос, который мне
задал главный инженер: <Сколько будет стоить Ваш датчик?> <Два-три рубля> - ответил я. Главный инженер посмотрел на меня как на
сумасшедшего. <Вы что хотите нас без ножа зарезать? Наш датчик стоит 35 рублей, мы единственный завод в Союзе, кто выпускает датчики
такого назначения. Потребление их ограничено. Кто это позволит нам снизить финансовый план. Вы бы лучше придумали, чтобы датчик
стоил дороже, требовал больше металла (основание для увеличения плана поставок материалов), требовал большей трудоемкости (основание
для повышения фонда зарплаты)>.
Когда у промышленности главным становится не качество продукции, а цифра плана, от всех инноваций отбиваются как от чумы.

Американская наука

В США также существует государственное финансирование науки. Оно неизбежно при любом общественном строе. Только очень крупные фирмы
в состоянии иметь сильные научно - исследовательские лаборатории и проводить фундаментальные научные исследования. Все средние и
особенно мелкие фирмы не могут даже заниматься разработкой новых сложных изделий и приборов. Это финансирование осуществляется через
Национальный научный фонд, через министерства (департаменты) обороны, авиации, морского флота, транспорта, энергетики, НАСА и др.
Особенность его в том, что финансирование осуществляется под конкретные проекты, идеи, разработки. Тематику могут предлагать как
сами ученые (NSF), так и заинтересованные министерства. При этом основные деньги идут на главные, приоритетные, наиболее
перспективные направления науки, например, микроэлектроника, коммуникации, биология, новые материалы и т.п. И самое главное, что
раздача грантов происходит на конкурсной основе. Их могут получать научные лаборатории, университеты, институты, фирмы. Определенный
процент от своего бюджета министерства должны выделять на исследования, проводимые малыми бизнесами.
Эти исследования обычно включают два этапа. На первом (70...100 тыс. дол.) исследуются теоретические возможности и преимущества
новой концепции, прибора, изделия, на втором этапе (300...700 тыс. дол.) - создается и испытывается образец или модель. Третий
этап - производство нового изделия - предлагается всем желающим американским фирмам. Таким образом, наиболее дорогостоящий процесс -
разработка, изготовление и испытание нового образца - государство берет на себя. Например, Национальное управление аэронавтики и
астронавтики (NASA) ежемесячно выпускает и рассылает бесплатный журнал, где предлагает к производству свои новые изделия и приборы.
Как и всякая система, данная система финансирования обладает определенными недостатками, связанными, главным образом, с субъективным
человеческим выбором надежных проверенных партнеров для исполнения, жесткой конкуренцией, с проблемами получения грантов
начинающими, малоизвестными малыми бизнесами, фирмами и исследователями. Но пока это, по-видимому, лучшее, что придумало
человечество.
Важнейшим недостатком американской науки я считаю отсутствие престижности ученых и инженеров. Наиболее талантливая молодежь
стремится стать врачами, адвокатами, менеджерами - самыми высоко оплачиваемыми специальностями в США. Но любая страна может
сохранить свое лидирующее положение только за счет передовой науки и технологии - способности создавать то, что не могут делать
другие. И США постепенно уступают свое ведущее технологическое положение Западной Европе и Японии.

Российская наука

Что касается нынешнего состояния российской науки, то она сможет выйти из кризисного состояния только с подъемом промышленности, при
сбалансированном государственном бюджете. Боюсь только, что к тому времени она понесет такой колоссальный урон, что для восполнения
рядов ученых и инженеров придется приглашать специалистов из развивающихся стран, а страна станет второстепенной технологической и
научной державой. Если раньше космонавтика, авиация, физика считались престижными специальностями, то теперь интерес талантливой
молодежи к ним упал. Студенты думают не столько об учебе, сколько о заработке и куске хлеба. Профессора и преподаватели разбегаются,
научное оборудование стареет и приходит в негодность. О новом оборудовании никто и не заикается.
Промышленные предприятия на грани выживания и не в состоянии делать заказы на новые разработки. Вся надежда на западные инвестиции.
Но из-за нестабильности политической ситуации в России, огромных налогов, бюрократии, взяточничества и мафиозных структур, западные
инвестиции в экономику России ничтожны, например, в несколько раз меньше, чем в такую маленькую страну как Венгрия. Они ни оказывают
практического влияния на экономическую ситуацию в стране.
Остается только надеяться, что к власти в России придут люди, которые будут думать не о личном обогащении, а об интересах страны и
населения.

Дата публикации:
5 июня 2000 года

---

От	Георгий
К	Георгий (05.04.2004 21:35:19)
Дата	06.04.2004 21:33:34

"Слухи о кризисе нашей науки не соответствуют действительности?" (*+)

---

http://www.inauka.ru/science/article30556.html

РУССКАЯ ОЙКУМЕНА

Слухи о кризисе нашей науки не соответствуют действительности

Юрий МАГАРШАК, президент MathTech, Нью-Йорк

Если зерно умрет, то будет жить, а если будет жить, то умрет - так гласит Писание. СССР распался. Но мир XXI века не таков, каким
был тысячелетия. Границы более не определяются пограничными столбами. Отныне и навсегда Россия не там, где действует российское
законодательство или стоит российский солдат. Отныне и навсегда Россия там, где есть Русское Поле.
Русское Поле не имеет ничего общего с полем, на котором произрастают гречиха и свекла, хотя бы потому, что ни гречиха, ни свекла не
имеют национальности. Это поле сродни физическим полям - и ждет своих Ньютонов и Максвеллов. Фундаментальной характеристикой
Русского Поля является язык. Элементарной частицей Русского Поля является русскоязычный человек.
Прислушайтесь к разговорам в Гарварде и Оксфорде, на Елисейских Полях и Пиккадилли, пройдитесь по коридорам любого института в
Германии или компьютерной фирмы в Силиконовой долине - и вы услышите русскую речь. С распадом СССР внезапно и вопреки прогнозам
сбылась вековая мечта государственников от Ивана Грозного до Иосифа Сталина: в считанные годы русский язык и культура
распространились на весь мир. Без единого выстрела!
Ситуация в российской науке кажется удручающей. Утечка мозгов не прекращается, возрастная пропасть между аспирантами и профессорами
становится все более зияющей, оборудование устаревает, инвестиции в российские технологии во много раз меньше аналогичных в Китае.
Бюджет всей российской науки равен бюджету среднего университета в США.
Есть от чего прийти в уныние. Это так, если оценивать ситуацию традиционными критериями. Но положение с российской наукой и
технологиями отнюдь не катастрофично. Напротив, ситуация динамична и позитивна. Только надо рассматривать Российскую Федерацию не
изолированно, а как часть Всемирной русскоязычной Ойкумены.
Как страна, главной статьей доходов которой являются недра, Россия напоминает "третий мир". Но как страна, экспортирующая десятки
тысяч квалифицированных специалистов в год в Европу, США и Австралию, мы остаемся ведущей интеллектуальной державой. Мы всего лишь
не укладываемся в проверенные классификации, а скорее вообще ни в какие, в очередной раз озадачивая мир. Как только нас перестанут
классифицировать, все встанет на свои места.
Россия почти не экспортирует high-tech товары. Зато она экспортирует интеллектуальную силу, являясь сверхдержавой интеллектуального
экспорта. Насколько целесообразен дисбаланс между экспортом технологий и теми, кто создает технологии, отдельная серьезная тема. Но
то, что Россия отнюдь не страна "третьего мира", а самая что ни на есть интеллектуально передовая, не вызывает сомнений.
Еще один вопрос: происходит утечка мозгов или расширяется зона влияния? С точки зрения распространения культуры и науки называть
отъезд ученых утечкой неправильно, ибо "утекшие" в большинстве не рвут личных, научных и культурных связей, и не их вина, если
родина не создает условий для более тесного взаимодействия. Это классический процесс расширения территории, происходящий мирно и без
малейшего противодействия, то есть в уникально благоприятных обстоятельствах. Доход русскоязычного мира в целом с каждым годом
растет, его влияние во всех областях бизнеса и технологий неуклонно увеличивается.
Рассматривая русскоязычный мир как целое, сегодня быть пессимистом совершенно неправомерно. Русскоговорящие граждане успешно
работают в 70 странах. Их профессиональные связи крепки и отнюдь не ослабевают со временем. Для представления о структуре
неформальной всемирной русскоязычной интеллектуальной сети надо уяснить, что Россия не является более центром русскоязычного мира,
который сегодня вообще не имеет единого центра. Ну и что? Не имеет же центра англоязычный мир! Жители Калифорнии, Австралии или
Канады вряд ли согласятся с тем, что эпицентром англоязычной культуры является Лондон.
Все граждане бывшего СССР стали эмигрантами независимо от того, перемещались они в пространстве или получили новое гражданство, не
переменив места жительства. Перестав существовать, СССР стал страной эмигрантов, сделав постсоветский народ похожим на американскую
нацию. По всему миру мы создали мощную и уникальную культуру. Это своего рода империя, Россия без границ, объединенная не волей
правительств или местом налогообложения, а русским пониманием жизни. Наше понимание того, как жить и как не жить, как делать и как
не делать, как строить и как не строить, как постигать и как прилагать знания, - большая сила и мощнейшее самоорганизующее начало.
Как немногие другие великие культуры (древнегреческая, римская, английская), русская культура распространилась по всей земле, и
части ее стали в значительной мере независимыми от источника распространения.
Расчет показывает, что суммарный доход русскоязычного сообщества за рубежами бывшего СССР достигает годового бюджета РФ. Объем
потенциальных капиталовложений, на которые мы можем влиять (за пределами СНГ), как минимум того же порядка. С точки зрения
технологии, бизнеса и науки речь идет не о диаспоре, ибо она имеет явно выраженный центр. Речь идет о Всемирной русскоязычной
Ойкумене, пронизывающей цивилизацию, как нервная система. И связанной множеством неформальных связей, лишь сравнительно небольшая
часть которых проходит по территории РФ.
Может ли Россия координировать процессы, происходящие в русскоязычном мире? И надо ли это делать? Миллиардные затраты Китая на это
многократно окупаются. В Британском Содружестве Великобритания играет роль первого среди равных - не более. В российской Ойкумене
нет вообще никакой упорядоченности, она живет и развивается стихийно. Нужно ли упорядочить развитие этой системы, а если да, то как
и кому? Это фундаментальный вопрос, который, при разумном ответе, может в перспективе преобразить государство, обогатить экономику и
увеличить его влияние.
Чтобы выделить приоритеты взаимодействия России с остальным русскоязычным миром, надо ответить на два коренных вопроса. Первый -
почему внешние инвестиции в российские технологии делаются так неохотно? И второй - существуют ли особенности российской науки,
дающие ей преимущество перед западными методами, ибо, если таковых нет, нужно просто учиться у Запада.
Ответ на первый вопрос - в воровстве. Несомненно, в России живут многие миллионы честных, профессиональных и талантливых людей.
Однако не они являются образом российского бизнеса за рубежом, равно как и внутри страны. Люди с моралью в российском бизнесе пока
не уживаются. И до тех пор, пока положение не изменится, серьезных западных инвестиций в российские технологии не будет.
Ответ на второй вопрос не столь очевиден. Я считаю, что сегодня в мире идет спор не просто между технологиями - ибо впервые в
истории произвести можно намного больше, чем требуется потребителям, а между стилями в технологии и их адаптацией к культурам и
странам. Мы не такие, как европейцы, индусы или японцы. Там, где европеец стремится к точности, а китаец - к детализации, мы
добиваемся того, чтобы система работала любым способом. Там, где европеец склоняется к компромиссу и золотой середине (краеугольный
принцип, увековеченный на храме в Дельфах и повлиявший на развитие западной цивилизации), человек русской культуры стремится к
широте и выходу из проблемы для решения этой проблемы. У нашего подхода к науке и технологии есть уникальная ниша, которую
специалисты иных культур заполнить не могут. Русский подход - что-то вроде квантовой механики, если сравнивать с технологическим
детерминизмом Запада. В каждом нашем поступке, в каждом сошедшем с конвейера тракторе, каждом разговоре и даже в самом языке,
который не признает никакого порядка - даже порядка слов! - заложена фундаментальная неопределенность. Мы стремимся к пределу там,
где человек Запада стремится к (золотой?) середине и компромиссу. Если надо решить задачу, мы не избегаем грубых решений, будучи
уверенными, что детали осмыслим и доделаем потом, если потребуется. В результате наша широта позволяет соединять все и вся, то есть
находить новые нетривиальные решения и принципы на любом уровне и в любом месте. Все это совершенно не похоже на подход немца,
американца или японца. Россия - не та страна, в которой будет создан доработанный до нюансов "Мерседес". Но Россия, как никакая
другая культура, способна создавать новые устройства и новые принципы. Это гигантская интеллектуальная и экономическая ниша,
которая, по мере глобализации экономики и технологий, будет увеличиваться.
Каково будущее России? Можно ли представить, что через 50 лет добыча нефти возрастет в 10 раз? Фантастика. Иного стратегического
резерва, кроме научно-технологического потенциала, нет. А он у страны имеется, его лишь надо рационально использовать.
Если лицом к России будет не специалист, а ухарь, если для ведения бизнеса по-прежнему будут необходимы "крыши", если дружба будет
превалировать над законностью - и через 10, и через 1000 лет стране останется гордиться уникальностью стоящих перед нею проблем,
решение которых известно чуть ли не со времен кодекса Хаммурапи. Если же Россия сможет использовать гигантский интеллектуальный
потенциал русскоязычной Ойкумены, если создаст условия для свободного и безопасного бизнеса, она вернет статус мировой державы. И
произойдет это за 10-15 лет. Может быть, быстрее.

Об авторе

Юрий Магаршак окончил Ленинградский университет по кафедре теоретической физики и аспирантуру у член-корреспондента Михаила
Волькенштейна. Был заместителем председателя Совета молодых ученых и вузов Ленинграда, вел круглые столы "Горизонты науки" в
Центральном лектории, руководил секцией биофизики в Ленинградском отделении общества "Знание". С 1988 года живет в США, имеет
степень доктора философии. Работает в области высоких технологий. К примеру, при поддержке Гарри Каспарова создал основанный на
собственном патенте топологический браузер.

11:07 07.02.03

---

От	Георгий
К	Георгий (05.04.2004 21:35:19)
Дата	06.04.2004 21:33:31

Онлайн-конференция с Сергеем Капицей (*+)

---

http://www.inauka.ru/online/article33812.html

СЕРГЕЙ КАПИЦА: "РОССИЙСКАЯ НАУКА ВЫЖИЛА БЛАГОДАРЯ БЕСКОРЫСТИЮ УЧЕНЫХ"

Онлайн-конференция с Сергеем Капицей

Сергей КАПИЦА: дфм, профессор



:Главный приоритет, определяющий будущее нашей страны, состоит в том, будет ли Россия развиваться как страна, использующая не
столько свои богатейшие природные ресурсы, сколько ресурсы в области знаний, науки и культуры. Наш парадокс состоит в том, что мы
слишком богаты природными ресурсами, чтобы всерьез относиться к тому, что может дать потенциал знаний. Возьмите маленькую Голландию.
Половина ее земли отвоевана у моря, в прибрежных водах открыто некое количество газа, однако основу экономики этой страны составляют
высокие технологии. А на душу населения у них больше лауреатов Нобелевской премии, чем в какой-либо другой стране:

11:02 Александр Дроздов, Санкт-Петербург
Здравствуйте,Сергей Петрович, что значит Интернет лично для Вас, члена Российской академии Интернета, каково его значение для
современного общества? Спасибо.

- Для меня Интернет стал источником информации связи, и в этом, я думаю, это его значение для современного общества. Электронная
почта существенно облегчает связь как внутри страны, так и за рубежом. Без нее трудно себе представить активно работающего человека,
который интегрирован в современное общество.

11:04 Даниил Наумов, к.б.н.
Сергей Петрович, когда, на Ваш взгляд, иностранные учёные начнут приезжать в Россию, чтобы тут работать, как это делают русские
учёные в странах Запада?

- Иностранные ученые будут приезжать в Россию только тогда, когда здесь будут созданы нормальные условия для научной работы. В
первую очередь в наших научных лабораториях, в высших учебных заведениях и даже библиотеках. Те, кто знает, в каких условиях сейчас
работают научные работники, прекрасно это понимают, также как это хорошо понимают ученые других стран. И может быть, падение
интереса иностранных ученых к российской науке только подтверждает сказанное.

11:06 Светлана
Вопрос к Сергею Петровичу Капице: почему до сих пор еще существует российская наука, ни в одной другой стране мира при таких
условиях, в которых оказалась наша наука, их наука не выжила бы? Светлана

- Российская наука существует потому, что мотивация работы настоящего ученого состоит в интересе к своему делу. И эта мотивация
оказывается сильнее, чем деньги, чем вознаграждение, которое человек получает от общества. И пока эта мотивация работает. Мы видим
это в молодых людях, поступающих в вузы, в наших старших коллегах, в которых этот интерес науки заложен очень глубоко, но, к
сожалению, самая активная, образованная и способная на современное творчество часть нашей науки при всем интересе к своему делу
просто не может реализовать себя в настоящих условиях внутри страны.

11:10 Хвалин А.Л., доцент кафедры общей физики Саратовского Государственного Университета
Сергей Петрович!
Спасибо за Вашу большую работу. Я часто смотрел и до сих пор помню многие Ваши программы. И мне жаль, что мои дети их не смотрели. К
сожалению, сейчас отечественных передач такого рода слишком мало. Хотелось бы хотя бы часть Ваших прежних передач иметь на видео.
Есть ли такая возможность.
С огромным уважением,
Хвалин А.Л.
khvalin63@mail.ru

- Спасибо за ваше внимание. Действительно, многие помнят наши старые программы и многие проявляют интерес к тому, что мы сейчас
показываем по каналу ТВЦ. Действительно, на нашем телевидении передач, посвященных науке, очень мало, пожалуй, только передача
Гордона вполне отвечает этой задаче. Многие обращались к нам с просьбой о распространении наших передач на видео. В принципе, такая
возможность есть, однако пока нам не удалось ее реализовать

11:45 Андрей Валентинович Феденев
Прежде всего, хочу поблагодарить Вас, Сергей Петрович, за то, что Вы сделали для популяризации науки в России. Особенно за передачу
"Очевидное-невероятное". В школьные годы (70-е) эта была одна из моих любимых передач, и она сыграла значительную роль в моем
дальнейшем выборе профессии (физик-экспериментатор в области лазерной физики). Вопросы: Ваше мнение об уровне науки (прежде всего
физики) в России в настоящее время по сравнению с мировым уровнем? Реально ли вернуть лидирующие позиции? Что для этого необходимо
сделать в России?

- Вы спрашиваете об уровне науки, прежде всего физики, в России. К сожалению, в настоящее время мы стремительно теряем завоеванные
ранее позиции в этой области. Ведь и Нобелевская премия академика Алферова отмечает работы, сделанные более 40 лет тому назад.
Сейчас приток молодежи, пока еще получающей хорошее образование, в наши лаборатории и институты мал. Существует проблема среднего
поколения, того поколения, которое развивает и обучает следующие поколения ученых. Когда меня пригласили заведовать кафедрой физики
МФТИ, мне было 35 лет, нашему ректору Олегу Михайловичу Белоцерковскому было 38 лет и нам было поручено это дело, которым мы
занимались более 30 лет, потратив на это половину своей жизни и, быть может, наиболее насыщенную и творчески активную ее часть. К
сожалению, сегодня это оказывается невозможным и можно считать, что именно в преемственности развития науки состоит одна из основных
проблем ее организации на современном этапе. В принципе, это можно было бы решить, создав условия, при которых это среднее поколение
ученых, уехавшее 5-10 лет тому назад за границу и приобретшее там существенный опыт. Если бы они могли вернуться на родину и здесь
эффективно использовать свои знания и опыт, то это могло бы стать выходом из создавшегося положения. Этому препятствуют два фактора.
Первый - это материальное положение ученых и научных изысканий. Не менее важно отношение к такого рода ученым и преодоление тех
моральных факторов, которые при этом возникают. Я могу сослаться на опыт своего отца П.Л.Капицы. Когда в 1934 году Сталиным ему было
предложено продолжить свои исследования в Советском Союзе, то вопросы оснащения лаборатории и его материального положения в какой-то
мере казалось гораздо проще решить, чем его взаимоотношения с коллегами, некоторые из которых, может быть из зависти или по другим
причинам, затрудняли процесс его интеграции в советскую науку.

11:51 Вячеслав Леонтьев
Уважаемый Сергей Петрович, как Вы видите дальнейшее развитие общей теории систем и теории информации?

- Общая теория систем и теория информации стали частью того, что следует назвать наукой о сложном. Я не думаю, что общую теорию
систем и теорию информации в этом смысле следует отделять в особую область знаний, хотя такая тенденция и наблюдается. Мне
представляется, что развитые здесь знания и методы должны в первую очередь развиваться не сами по себе, а будучи примененными и
интегрированными с другими областями знаний. Важнейшей задачей становится поэтому их связь и влияние на общественные науки. К
сожалению, этот процесс проходит достаточно сложно и болезненно, в первую очередь из-за возрастающей специализации различных
областей научного знания.

11:53 Михаил
Здравствуйте, Уважаемый Сергей Петрович. Я очень хочу, чтобы мой сын поступил в родной для Вас Физтех. Сейчас он перешел в 8 класс.
Ответьте, пожалуйста, какими знаниями, умением, способностями, характером должен обладать абитуриент для успешного поступления в
МФТИ.

- Первое, что я могу посоветовать вашему сыну, это установить рабочий контакт с заочной Физматшколой МФТИ, которая и создана для
того, чтобы формировать знания и отношение к своему предмету у тех, кто хочет поступить в Физтех. Мы также приветствуем участие во
всевозможных олимпиадах, это, пожалуй, главное, что я могу посоветовать.

11:55 Олег, выпускник МФТИ
Ув. Сергей Петрович,
Мой вопрос состоит скорее из описания предположения и запроса о Вашем мнении на этот счет.
Суть предположения вкратце в следующем:
В сегодняшней ситуации ускорение научно-технического прогресса все продолжается и не видно причин, почему эта тенденция должна
измениться.
Власть человека над Природой уже сегодня многократно превышает минимально необходимую для непоправимых изменений среды обитания. И
риски все растут, а снижение таких рисков зависит от способности социумов выбирать правильную линию поведения, т.е. от мудрости, от
разумности, от честности (в первую очередь перед самим собой) представителей власти в этих социумах.
Расслоение между умственными способностями представителей человечества все нарастает - самые умные его представители по запасам
знаний, мощности и универсальности интеллекта, информированности и возможности получать информацию ушли далеко от интеллектуальной
элиты всего лишь вековой давности, не говоря о мыслителях древности. В тоже время недалекие, необразованные люди по своему
умственному потенциалу по-прежнему мало отличаются от неандертальцев.
В то же время социальные процессы ведут ко все большей уравниловке людей в правах и возможностях вне зависимости от их реальных
способностей. Это проявляется и в мелких вопросах (например, получить водительские права можно в любой стране по достижении
определенного возраста, а не по достижении необходимой зрелости. В результате совершеннолетние оболтусы с детским разумом создают
массовые проблемы на дорогах, в то время как несовершеннолетние 'взрослые' испытывают множественные проблемы по причинам своей
немобильности), так и в крупных, судьбоносных вопросах, таких, как избирательное право, право занимать ответственные посты и
принимать серьезные решения, ответственно влиять на решения при помощи референдумов и иных инструментов.
Демократия в том виде, в котором она существует сегодня на земле, не может вызывать уважения и потому постоянно подвергается ревизии
со стороны общества, а диктаторы всех мастей регулярно пользуются этим. Думающие люди не верят в возможность влиять на ситуацию
демократическим способом, т.к. на одного избирателя, давшего себе труд изучить потенциальных кандидатов и их программы, а также
имеющего достаточный потенциал для исполнения этого труда, приходятся тысячи, а может и десятки тысяч тех, кто это ленится делать
или не способных это делать в силу невысокой информированности, слабого ума, узкого и малого жизненного опыта. Поэтому они даже не
ходят на выборы, отдавая решение своих судеб в руки стройными рядами посещающих избирательные участки пенсионеров, военных и т.д.
Наиболее неуспокоенные и неравнодушные пытаются либо участвовать в политике (обычно безуспешно, т.к. их идеи не могут быть поняты
слабым большинством), либо используют недемократические методы (взятки власти, заигрывание с электоратом и пр.), свойственные и
неумным, но стремящимся к власти людям.
Не кажется ли Вам, что давно пора заменить всеобщее избирательное право на некую, куда более, на мой взгляд, демократичную систему?
Своего рода 'ненаследуемую аристократию'. Судьбоносные решения управления обществом должны приниматься, конечно, гласно и
демократично, но участие в принятии решений должно быть позволено лишь узкой части населения, действительно достойной и способной к
этому. Возможно, и вес голоса каждого участника тоже не должен быть равным, но зависеть от их возможностей.
Что же касается того, как этого достичь, то мне кажется, что сегодняшние возможности психологии и накопленный опыт всевозможных
экзаменов и тестов уже позволяет отбирать 'элиту' с очень большим уровнем надежности. А при постановке более четкой задачи
результаты еще более улучшатся. Единственно, чего не хватает сегодня для реализации этой разумной системы управления обществом, -
это политической воли со стороны элит, умения игнорировать мелкие разногласия ради серьезной общей цели.
Что Вы думаете по этому поводу?
Вопрос большой и многосложный. На него вряд ли можно ответить на страницах массовой газеты. Да, наверное, и не имеет смысла. Тем не
менее, таким объединениям, как Римский клуб, членам которого Вы являетесь, и многим другим, он, наверное, не чужд. Наверняка
подобные темы неоднократно поднимались и обсуждались. Буду благодарен, получив какой-то ответ на свой индивидуальный адрес
oliru@pochtamt.ru.

С надеждой,
Олег Иванов

- В вашем вопросе по существу сформулированы и те ответы, которые на них можно дать. Я думаю, что те ответы, которые даны на другие
вопросы в нашей перекличке, помогут вам в обсуждении этих проблем.

11:58 Зуев Евгений
Мое мнение, что фактически ситуация в развитии науки как таковой подошла к такой границе, за которой в числе многих характеристик
страны нужно вводить такую, как совокупный индекс знаний, умений и потенциала их получения. Иными словами, природные ресурсы
становятся второстепенными потенциальными возможностями развития, главными насколько нация, образовавшая государство способна
производить новую информацию и пользоваться полученными научными результатами. Согласны ли Вы с такой постановкой вопроса?

- Вы совершенно правильно ставите вопрос. Сегодня признается, что у человечества именно развитие науки и культуры в экономике знаний
станет ее магистральным путем. К этому единодушно приходят исследователи будущего в самых разных странах. Так на декабрьском 2002
года общем собрании Российской академии наук был зачитан доклад академика В.Л.Макарова 'Экономика знаний'.

12:02 Юрий Георгиевич , инженер, Москва.
Уважаемый Сергей Петрович! Предлагаю тему для научной и популярной дискуссии на Вашей передаче: 'Какая из идей должна лежать в
основе развития России: либеральная или евразийская?'. Это вопрос чрезвычайной важности на современном этапе. К сожалению, очень
многие наши политики путают понятие 'Евразийство' с названием материка Евразия, полагают, что весь спектр политической мысли лежит в
узкой полоске от крайне левого до крайне правого. Пусть послушают ученых, а не своих доморощенных советников. А как связана эта тема
с вопросами демографии? Весьма достойно было бы обсудить теорию этногенеза Л.Н.Гумилева. Как Вы к этому относитесь? Благодарю за
ответ.

- С моей точки зрения главный приоритет, определяющий будущее нашей страны, состоит в том, будет ли Россия развиваться как страна,
использующая не столько свои богатейшие природные ресурсы, сколько ресурсы в области знаний, науки и культуры. Наш парадокс состоит
в том, что мы слишком богаты природными ресурсами, чтобы всерьез относиться к тому, что может дать потенциал знаний. Возьмите
маленькую Голландию. Половина ее земли отвоевана у моря, в прибрежных водах открыто некое количество газа, однако основу экономики
этой страны составляют высокие технологии. А на душу населения у них больше лауреатов Нобелевской премии, чем в какой-либо другой
стране.

12:04 Рафаэль Хайрулин
Сергей Петрович, недавно в России прошло вручение премии Глобальная энергия. Как вы считаете, это мероприятие повысило престиж
российской науки в мире?

- На этот вопрос будет возможно ответить через 50 лет, может быть, при известном желании и удаче, через 20 лет.

12:05 Владимир Михайлович Колосовский
Здравствуйте Сергей Петрович!
Я изобретатель. Получил патент на очень перспективное изобретение. И никому это не нужно! Посоветуйте где можно рассказать о нём
широкой технической общественности? Спасибо.

- В Интернете.

12:08 Владимир
Сергей Петрович, насколько совместимо сегодня в связи с широким распространением Интернета юридическое понятие 'авторское право',
есть ли смысл сейчас оформлять патент на то или иное научное открытие, ведь с распространением Сети мир стал доступен и открыт как
никогда? Спасибо.

- На научные открытия никто патентов не оформляет, и понятие интеллектуальной собственности на них не распространяется. Так мой отец
обнаружил и изучил явление сверхтекучести, которое стало открытием современной науки, и ничего, кроме научных публикаций на эту
тему, не закрепляет его приоритета. С другой стороны, им были изобретены и разработаны методы эффективного сжижения газа, которые
положили основу целой индустрии с многомиллиардным оборотом. Эти работы были защищены рядом патентов.

12:10 Игорь
Ув. Сергей Петрович! Какие, на Ваш взгляд, направления в науке реальны в настоящее время для завоевания и сохранения ведущего
положения Российской науки? Спасибо.

- С моей точки зрения центр исследования современной науки все больше перемещается в область биологических наук и технологий и наук
о человеке, включая медицину, психологию, науки об обществе.

12:13
Сергей Петрович, здравствуйте.
В своем интервью Известиям вы упоминали о лженауках, которым верят многие и очень многие в нашей стране.
Скажите, пожалуйста, насколько губительно это сказывается на российской науке вообще и как, собственно, можно с этим бороться?
Какими методами можно вернуть людей к истинному пониманию вещей?

- Вера и интерес к лженауке в нашей стране, и не только в нашей стране, свидетельствуют о сложных процессах распада общественного
сознания. Лженаука сама по себе не может губительно сказаться на российской науке, но она несомненно влияет, и очень отрицательно
влияет, на отношение к науке, в этом, по существу состоит ее общественная опасность. Сама наука, метод науки по существу непрерывно
очищает передний край науки от ложного знаний, заблуждений, нужных для развития науки попыток продвижения в область неизвестного. Но
поразительная эффективность процесса научного познания состоит в том, что таким образом создается достаточно полная и
непротиворечивая картина о внешнем мире. И в этой картине ни для какой лженауки места нет.

12:17 Станислав Корухов
Уважаемый Сергей Петрович, в печати было сообщение о возобновлении выхода в России перевода журнала Sсientific American - можно ли
узнать поподробнее и существует ли интернет-версия этого журнала на русском языке? Спасибо.

- С января 2003 года выходит журнал 'В мире науки', русский вариант журнала Scientific American Журнал издается на основе
лицензионного соглашения с издателями, а в нашей стране его издание поддерживается Российским новым университетом. На него можно
оформить подписку и можно познакомиться с ним на сайте в Интернете. В настоящее время редакция журнала работает над созданием
электронной версии на русском языке.

12:25 евгений
Сергей Петрович! Хотелось бы узнать Ваше отношение к проблеме добровольного отказа ученых от проведения исследований в областях
науки потенциально опасных для человечества. Спасибо

- В вашем вопросе поднят целый комплекс проблем, с которыми сталкивается человечество и наука. Их решение следует искать в
ответственности ученого к своему делу. В области фундаментальных исследований часто бывает невозможно заранее сказать, представляет
ли их последствия опасность для человечества. В конечном итоге езда на велосипеде тоже опасна, особенно в современном городе. А идея
своеобразной клятвы, подобной клятве Гиппократа, которую принимают врачи, для ученых оказалась невозможным предложить, несмотря на
все попытки, которые здесь делались. С другой стороны, в истории науки есть множество поучительных эпизодов, демонстрирующих как
высокую ответственность ученых за результаты своей работы, так и примеры того, как иногда крупные ученые служили силам зла. Таким,
например, был крупнейший немецкий химик Габер, который предложил и осуществил использование ядовитых газов в Первой мировой войне.
Несмотря на высокие заслуги этого ученого, в послевоенной Европе научное сообщество от него отвернулось.

12:27 Валентина
Добрый день, какое влияние, по-вашему, оказали на российскую науку грантообразующие фонды, способствовали ли они ее популяризации в
обществе?

- В настоящее время фонды оказывают известную поддержку российской науке. Сказать, что они популяризируют науку, было бы
неправильно, хотя они поддерживают издания, популяризирующие науку. Но в современном обществе фонды - лишь один и далеко не самый
главный канал финансирования науки.

12:29 Игорь
Уважаемый Сергей Петрович! Ваши ощущения от участия в подобных online Internet - конференциях. Есть ли планы принять еще участие в
подобных проектах. Ведь для многих начинающих ученых это единственная возможность общения с серьезными современными учеными, которую
может предоставить только Internet.

- Интернет-конференции интересны и они, несомненно, дают представление о вопросах и настроениях, существующих в научном сообществе.
И за это я очень благодарен всем, кто участвует в нашей конференции.

12:34 Игорь
Ув. Сергей Петрович! Огромное спасибо за участие в популяризации науки и в Internet в том числе. В последнее время модно стало
говорить о нанотехнологиях (произносит этот термин и наш президент) насколько возможно участие России в этом направлении или и здесь
мы начинаем отставать? Спасибо.

Нанотехнологии - это один из фронтов развития современной прикладной науки, которое, по представлению многих, может привести к
дальнейшей миниатюризации электронных устройств и машин, когда их размеры имеют уже атомный уровень. Иными словами, это некий предел
для такого рода устройств. Развитие этого направления требует значительных затрат и я не уверен, что при современном отношении к
науке и технике мы сможем организовать полноценное развитие этого направления в нашей стране.

12:39 Александр
Уважаемый Сергей Петрович!
Случайно наткнулся на интервью с Вами на сайте Известий. Такого удовольствия от содержания давно уже не испытывал. Позвольте принять
мою глубокую благодарность за данное интервью. Ваш интерес как ученого к проблемам демографии, очевидно, неслучаен. Не явится ли
грядущий демографический "застой" предтечей дефицита такого ресурса, как численность человечества? И не явится ли данный дефицит
более серьезной проблемой, чем дефицит в энергетике и невосполняемых ресурсах Земли? Не является ли подтверждением этого то, что
наивысший темп роста ВВП в начале 21 века демонстрируют лишь Китай и Индия, которые, долгие годы борясь за ограничение численности,
так и не смогли ее победить?

- Вы правильно поняли значение демографии в современном мире, которое стало в центре моих интересов в последние годы. В моей точки
зрения, человечество с самого начала было информационным обществом, когда оно овладело языком и речью. А сегодня мы испытываем
дефицит не в области энергии или среды и других ресурсов, а именно в информационной области, области образования и науки. Связь
скорости роста с населением вами указана правильно, однако раскрытие механизмов, которые приводят к научному и культурному
прогрессу, достаточно сложно. И здесь, наверное, интересен вопрос о том, сможет ли Китай и Индия оказать в ХХI веке такое же влияние
на развитие человечества, какое оказала Европа в начале XX века.

12:43 Ирина
Мне очень интересна Ваша оценка авторской программы Александра Гордона

- Телевизионная программа Александра Гордона, вместе с телепередачей 'Очевидное - невероятное', - единственное, что осталось на
нашем телевидении от популяризации науки. Интересно, что Гордон воспользовался тем же приемом, приглашая в свою передачу крупных
ученых, чтобы через них рассказывать даже о довольно простых вещах. Единственное, что я могу ему пожелать, быть может, иногда
критичнее относиться к тем вопросам, которые он выносит на осуждение, а также быть более четким в своих собственных суждениях.



Во-первых, я хотел бы поблагодарить всех участников нашей заочной встречи. Для меня, и, я думаю, для вас, такой обмен мнениями очень
важен. Более того, он дает представление о настроениях и мыслях научного сообщества и тех, кто озабочен состоянием науки в нашей
стране и путями ее развития. Мне бы очень хотелось, чтобы эта озабоченность передалась бы как власть предержащим, так и тем, кто
теперь распоряжается богатствами нашей страны, ранее принадлежавшими нам всем.

17:54 04.07.03

---