Затем выступили еще один сержант и один рядовой, молоденький грузин, с весенним пополнением неизвестно как попавший в эстонский полк. На ломаном русском языке он сказал, что дружба народов приведет: нас к победе.
Там был сформирован боевой состав полка. Из России пришло пополнение: мобилизованные, большей частью очень молодые и совсем мальчики. Их сразу, же остригли и выдали им обмундирование. Все было оставшимся от прежней армии: брюки солдатского сукна, сапоги фабрики "Унион", летние гимнастерки, с которых были срезаны погоны и на воротники нашиты красноармейские петлицы (черные с ярко-красным кантом). И шинели были прежнего времени, только без погон и с новыми эмблемами рода войск. Ранцы, как у немцев, с клапанами из телячьей кожи. И каски тоже немецкие — серые, времен первой мировой войны.
В военном отношении неурядицу вносило еще и то, что среди пополнения лишь немногие люди прежде служили в артиллерии. Короче говоря, половина наших солдат была не обучена. И еще — мы, старые солдаты, и добрая доля (особенно молодых) эстонских офицеров знали только несколько слов по-русски. Не всем даже была понятна русская команда. А русские, конечно, даже выругаться по-эстонски не умели. Так что и тут хватало неразберихи
22 июня 1941 года батальон находился в летних лагерях в поселке Верска на берегу Чудского озера. Под ударом оказался Псков, и 3 июля эстонский батальон направили на его оборону. Путь лежал через Таллин, где предстояло забрать имущество, в спешке оставленное в казармах. А еще там ждало пополнение, несколько десятков перепуганных колхозных ребят, мобилизованных с Орловщины. Вот с ними-то оказалось больше всего хлопот. Когда на таллинском вокзале в суматохе, спешной эвакуации батальон грузился в поезд на Псков, растерявшиеся от всей этой бестолковщины орловцы остались на перроне. Командир приказал Арнольду Мери: прыгай на ходу, возглавь этих парней. Ну и как-нибудь догоняйте…
