Приветствие всему многоуважаемому интернет-сообществу
Еще один интереснейший танкист имеется:
Вот про него из 2-томника ГСС:
ШОЛОХОВ Дмитрий Дмитриевич, род. 16.10.1920 в г. Вязьма ныне Смолен. обл. в семье рабочего. Русский. Член КПСС с 1942. Окончил вечер. школу рабочей молодёжи. Работал шофёром. В Сов. Армии с 1938. Окончил Саратов. танк. училище в 1939. Участник сов.-финл. войны 1939—1940.
На фронте в Вел. Отеч. войну с июня 1941. Ком-р взвода 158-й танк. бригады (13-й танк. корпус, 21-я армия, Юго-Зап. фронт) ст. лейтенант Ш. отличился в оборонит. боях под Харьковом. 30.6.42 в р-не нас. пункта Нестерное (Волчанский р-н Харьков. обл.) его взвод уничтожил из засады 8 враж. танков. В бою за с. Волчья Александровка было уничтожено 10 автомашин. Звание Героя Сов. Союза присвоено 2.12.42.
В 1945 окончил Воен. акад. бронетанк. и мех. войск Кр. Армии. С 1975 полковник Ш.— в запасе. Жил в Москве. Нагр. орд. Ленина, 3 орд. Красной Звезды, медалями. Умер 27.6.1983.
Лит.: 149/594—595; 403/110—111.
Из текста видно что он ВМЕСТЕ со взводом, уничтожил 8 танков, мне попадали свидетельства, что ТОЛЬКО экипаж Шлохова завалил 24 танка. Ибрагимов Д. С. Противоборство. М.: ДОСААФ, 1989. С. 298 – 299:
"Особо хочется сказать о танковом взводе под командованием лейтенанта Дмитрия Дмитриевича Шолохова. Посланный комбригом Егоровым на ликвидацию прорыва у Волчьей Александрова, он там и встретился с танками врага. Фашистские машины двигались вдоль балки, упиравшейся в село. Комсомольские экипажи Г. П. Сергеева и А. С. Калинина встретили колонны огнем. Гитлеровцы решили обойти село, окружить советских танкистов. Шолохов уничтожил головную машину, совершавшую маневр. По одной подожгли Сергеев и Калинин. Но фашисты не успокоились и решили проскочить через село. На его улице бойцы Шолохова уничтожили два танка, отсекли от них пехоту. За два часа боя взвод сумел отразить пять атак врага. Погиб Калинин и его экипаж. Поврежденным оказался и танк Сергеева.
Поняв, что так просто мимо Волчьей Александровкн не пробиться, фашисты решили обойти ее дальней стороной по дну балки, чтобы достичь реки Волчьей. Шолохов разгадал вражеский маневр, сменил позицию, перебрался к реке. Положение его оказалось выгодным: он хорошо видел лощину, в которой скопилось до 50 танков противника, бронетранспортеров с пехотой. И лейтенант использовал свое положение как нельзя лучше. Оказавшись в ловушке, фашисты уже ничего не смогли сделать с отважным экипажем. Снаряды и пулеметные очереди сжигали вражеские танки и уничтожали пехоту. Вскоре подоспели танкисты нашей 167-й бригады, и прорыв врага был ликвидирован.
За время боя под Волчьей Александровкой экипаж Шолохова уничтожил 24 фашистских танка.
За мужество и героизм, умелое ведение боя лейтенанту Д. Д. Шолохову присвоено звание Героя Советского Союза, а воины его взвода награждены орденами и медалями".
Так как понять либо 10 автомобилей... или 24 танка (цыфирь то не маленькая)... или речь идет о разных боях. У Ибрагимова бои под В. Александровой не датированы. Как в дальнейшем сложилась судьба этого танкиста и его экипажа? Не воевал ли он на каком нибудь именном КВ?
человек не помнящий своего прошло не имеет будущего...
ШОЛОХОВ Дмитрий Дмитриевич родился 16 октября 1920 г. в городе Вязьме ныне Смоленской области. В Вооруженных Силах с 1938 г. Окончил Саратовское танковое училище в 1939 г. Участник советско-финляндской войны 1939-1940 гг.
На фронте в Великую Отечественную войну с июня 1941 г. Командир взвода 158-й танковой бригады (13-й танковый корпус, 21-я армия, Юго-Западный фронт) старший лейтенант Д.Шолохов отличился в оборонительных боях под Харьковом. 30 июня 1942 г. в районе населенного пункта Нестерное (Волчанский район Харьковской области) он уничтожил из засады 24 вражеских танка. В бою за село Волчья Александровка уничтожил 10 автомашин. Звание Героя Советского Союза присвоено 2 декабря 1942 г.
Награжден орденом Ленина, тремя орденами Красной Звезды, медалями.
В 1945 г. окончил Военную академию бронетанковых и механизированных войск Красной Армии. После увольнения с военной службы в запас проживал в Москве, умер в 1983 г. Прах героя-танкиста покоится в Донском монастыре.
На рубеже веков, оглядываясь назад, многие исследователи вновь и вновь обращали взоры к героическому прошлому нашей Отчизны с одной целью — сохранить для будущих поколений огромный опыт общественного развития, имеющий непреходящее значение. Среди эпохальных событий XX века для военных историков центральное место для изучения занимает Великая Отечественная война. Ее масштабы и последствия коренным образом изменили мир. Знать и помнить уроки этой войны нас обязывают огромные материальные и людские потери, понесенные нашей страной. Прошлое никогда не должно повториться.
Как известно, война — особое состояние общества. Разрушаются материальные и духовные структуры, человечество несет огромные жертвы, фронт и тыл государства становятся единым целым. Исход противоборства определяет в первую очередь вооруженная борьба. Но опыт истории убедительно свидетельствует о том, что судьбу войны в конечном счете решает народ.
Наша страна выстояла в те суровые годы, когда всему миру казалось, что сделать подобное невозможно. Она не только выстояла, но и победила. В этом _ величие и бессмертие подвига советского народа. Ключевыми же факторами победы в Великой Отечественной войне явились духовные силы народов СССР, их единение в патриотическом подъеме, готовность к самопожертвованию во имя идеалов добра и справедливости, твердая уверенность в разгроме ненавистного врага.
Наиболее ярко и всесторонне менталитет нашего народа проявился в подвигах воинов, удостоенных высокого звания Героя Советского Союза. Среди них особое место занимает когорта героев-танкистов.
Свой очередной очерк я посвящаю Герою Советского Союза Дмитрию Дмитриевичу Шолохову, установившему в 1942 г. своеобразный боевой рекорд, аналогов которому я не встречал. Признаюсь, поначалу даже трудно было поверить, что он вместе с экипажем «тридцатьчетверки» за три часа непрерывного боя уничтожил 24 танка противника. Фантастика!
Мои сомнения полностью рассеялись, когда я ознакомился с архивными документами, подтверждающими этот небывалый боевой эпизод. Прежде всего, конечно, читаю наградной лист на командира взвода 349-го танкового батальона 158-й танковой бригады старшего лейтенанта Шолохова Дмитрия Дмитриевича, представленного к званию Героя Советского Союза. Наградной лист является официальным документом, объективно подтверждающим достоверность совершенного подвига. Сомневаться в его подлинности нет никаких оснований.
«30.6.42 противник повел наступление, ведя бой эшелонированно до 100 самолетов и 150 танков. Тов. Шолохов мужественно встретил танки противника и, используя дефиле, подпустив на 200 метров, начал расстреливать их в упор. Одна за другой горели фашистские машины. Ища укрытий в дер. Нестерное, они подставляли борт. Это преимущество было также использовано Шолоховым. Не боясь обхода прорывающихся танков и автоматчиков противника, он вел меткий прицельный огонь и за три часа боя сжег 24 немецких танка. Пополнив боекомплект, т. Шолохов был выброшен в д. Волчья Александровка для прикрытия левого фланга батальона. К этому времени до батальона мотопехоты пыталось овладеть В.Александровкой. Тов. Шолохов с хода вступил в бой своим танком.
Рассеяв батальон мотопехоты, он сжег свыше 10 транспортных машин и уничтожил до 100 чел. гитлеровцев...».
В наградном листе кратко дается только общая картина боя, драматизм же единоборства наших танкистов с превосходящими силами противника оставлен как бы за кадром. А ведь им пришлось вести огневую дуэль не с какими-то необученными новичками, а с матерыми вояками элитных моторизованных частей вермахта, уверовавших в свою безнаказанность.
Теоретически можно предположить, что, действуя из засады, экипаж танка в течение трех часов вел бой с противником, каждые две-три минуты производя прицельный выстрел из пушки, тратя в среднем по два снаряда на каждый уничтоженный танк врага, не забывая при этом о быстрой смене огневой позиции, маневре и маскировке.
Реально все было гораздо сложнее. На наших танкистов обрушился шквал огня. С противником они сблизились настолько, что лишили его возможности использовать авиацию, так как летчики вряд ли смогли бы разобраться, где кто находится. На стороне экипажа Дмитрия Шолохова были только нестандартные тактические решения, внезапность, точный расчет, высокая выучка, хладнокровие. Из легендарной «тридцатьчетверки» они выжали, казалось, даже больше, чем в нее заложили наши конструкторы, и доказали в очередной раз превосходство наших боевых машин. Считаю, что здесь была одержана и важная психологическая победа.
Изучая собранный материал, я решил больше внимания в своем очерке уделить раскрытию моральной составляющей подвига отважного танкис-
та, руководствуясь словами классика: «...победа на войне, в конечном счете, определяется состоянием духа тех масс, которые проливают на поле брани свою кровь».
Биография Дмитрия Шолохова — самая обычная для того времени. Родился в рабочей семье. Лишь один примечательный факт: у Дмитрия и его родителей были... разные фамилии. Почему?
Отец — Чистодоев Дмитрий Васильевич, 1876 г. рождения. Всю жизнь проработал извозчиком на железной дороге. Умер в 1934 г.
Мать — Чистодоева Анна Алексеевна, родилась в 1891 г. Из крестьян. После замужества была занята домашним хозяйством, воспитывала детей. С 1933 по 1935 гг. трудилась чернорабочей на железнодорожной станции Вязьма.
В автобиографии, написанной 24 апреля 1948 г., Дмитрий Дмитриевич этот факт объясняет следующим образом: «Во время военной службы мой отец по неизвестным мне мотивам взял фамилию своей матери Шолоховой (ее девичья фамилия), носил эту фамилию во время службы в армии.
Настоящая же фамилия моего отца (по отцовской фамилии) Чистодоев, которую он и носил до самой смерти. Мне при поступлении в начальную школу предложили выбрать фамилию или Шолохов, или Чистодоев. Я выбрал фамилию Шолохов. Таким образом, с момента поступления в школу, то есть с 8-летнего возраста, я ношу фамилию Шолохов...» (орфография и стилистика документа сохранены. — Прим, автора).
В семье были еще две сестры Дмитрия: Александра, 1922 г. рождения и Антонида, 1924 г. рождения. После смерти отца вся тяжелая мужская работа по дому легла на плечи 14-летнего Дмитрия. Взрослая
рассудительность, ответственность в делах и поступках у него формировались с детства.
Окончив 8 классов Вяземской средней школы, он добровольно поступил в Саратовское танковое училище в сентябре 1938 г. Учиться долго не пришлось. Главная причина — обстановка, сложившаяся в Вооруженных Силах в те годы. Шло перевооружение, активно формировались новые части, войска испытывали острый некомплект младших офицеров на первичных должностях. Для решения этой проблемы в военных училищах создали ускоренные курсы, на которые зачислялись наиболее подготовленные курсанты, способные успешно освоить программу в более короткие сроки. Дмитрий Шолохов досрочно по первому разряду (ныне с отличием) окончил в декабре 1939 г. военное училище и был назначен на должность командира танка Т-28 в 20-ю танковую бригаду Ленинградского военного округа.
В это время на Карельском перешейке уже шла война. Не сумев решить территориальные вопросы путем переговоров, Советский Союз и Финляндия вступили в войну. В первые дни советские войска имели некоторый успех, однако по мере их продвижения противник наращивал сопротивление, развив активную диверсионно-партизанскую деятельность в ближайшем тылу Красной Армии, а на флангах создав сильные узлы сопротивления. Снабжение советских частей и соединений нарушилось. Танки увязали в снегу и останавливались перед многочисленными препятствиями.
Только после месяца ожесточенных боев в конце концов уточнили, где проходит линия Маннергей-ма. («Маннергейма линия», система долговременных укреплений на Карельском перешейке в 32 км от Ленинграда, ныне Санкт-Петербурга. Сооружена
в 1927—1939 гг. реакционным финским правительством при участии немецких, английских, французских и бельгийских военных специалистов. Названа по имени К.Маннергейма. Общая протяженность 135 км, общая глубина до 90 км. Насчитывала более 2 тыс. деревоземляных и долговременных сооружений. — Прим, автора). В начале января 1942 г. был отдан приказ о переходе к обороне и произведена реорганизация войск. Ленинградский военный округ с седьмого января упомянутого выше года превратился в Северо-Западный фронт, возглавляемый командармом 1-го ранга С.К.Тимошенко.
В ходе кратковременной передышки советские войска провели тщательную подготовку, учли ошибки прошлых боев.
11 февраля 1940 г. войска фронта перешли в наступление. Начался заключительный этап советско-финляндской войны. Невиданная по ожесточенности борьба развернулась по всему фронту. Разыгравшийся сильный буран, который длился несколько суток, задержал продвижение. И только в конце февраля, после массированной артиллерийской подготовки, Красная Армия перешла в решительное наступление.
Вот как оценивал действия наших войск на заключительном этапе войны главнокомандующий армией Финляндии К. Маннергейм: «Русские на этот раз научились организовывать взаимодействие войск...Артиллерийский огонь прокладывал путь пехоте. С большой точностью им управляли с аэростатов и боевых машин. Так как русские не экономили ни на пехоте ни на танках, масштабы их потерь были ужасающими».
Дмитрий Шолохов прибыл в 20-ю танковую бригаду как раз в тот момент, когда советские войска,
измотанные вконец неудачными для них боевыми действиями, переходили к обороне. Этот период позже историки назовут «первым этапом наступления советских войск».
Как уже отмечалось, результаты боев никого не радовали. Красноречиво охарактеризовал морально-психологическое состояние наших войск К.А.Мерецков, в то время командующий войсками Ленинградского военного округа (одновременно он являлся и командующим 7-й армией), впоследствии ставший Маршалом Советского Союза: «Армия несла потери. Бойцы боялись идти вперед...».
20-я танковая бригада находилась в резерве 7-й армии. В ходе наступления ее очень часто привлекали для решения внезапно возникающих задач, как правило, с целью сломить вновь выявленные узлы сопротивления противника. Многое пришлось испытать танкистам. Явно сказалась тогда их слабая подготовка к ведению боевых действий в лесисто-болотистой местности в условиях глубокого снежного покрова. Много недостатков выявилось и в обеспечении действий войск. Вот один из примеров. Из-за недостатка обходных путей в труднопроходимой местности на дорогах образовывались огромные «пробки». Глубокий снег сильно замедлял продвижение, сковывал маневренность тяжелых машин. В результате танки практически не успевали вовремя выйти на указанные позиции и рубежи. В тылу же наших войск действовало большое количество финских разведывательных и диверсионных групп, которые дезорганизовывали работу тыловых служб и штабов.
Ценой больших потерь наши войска приобретали необходимый опыт. Любая передышка использовалась для того, чтобы критически осмыслить ре-
зультаты боев, внести коррективы в подготовку войск. В течение месяца 20-я танковая бригада пополнилась личным составом, техникой, боеприпасами и другими материальными средствами. В тылу проводились интенсивные занятия, в ходе которых танкисты учились прорывать хорошо укрепленную оборону противника и овладевать долговременными огневыми точками. Совершенствовалось управление как подразделениями, так и отдельными боевыми машинами.
Волевые качества комбрига С.В. Борзилова во многом способствовали формированию у личного состава высокой морально-психологической готовности к новым боям. Для командира танка Д. Шолохова, вчерашнего выпускника военного училища, это была настоящая школа воинского мастерства. В реальной боевой обстановке проходило его командирское становление.
С началом нового наступления танкисты непрерывно участвовали в боевых действиях. Противник, отходя, устраивал завалы и предпринимал многочисленные контратаки, чтобы замедлить продвижение наступающих и выиграть время для организации обороны на новом рубеже. Оставляя позиции, арьергарды уничтожали за собой мосты, сжигали населенные пункты. 20-я танковая бригада, преодолевая сопротивление противника, 17 февраля захватила станцию Сяйние, что в 6 км юго-восточнее Выборга. Это стало большим успехом бригады, которым решила воспользоваться даже Ставка Главного Командования.
Прекрасную закалку в этих боях получил Дмитрий Шолохов. Суровая военная действительность, когда постоянно находишься в напряжении, в готовности отразить нападение врага, еще больше за-
калила его характер. Приобрел он и опыт работы с подчиненными. Очень скоро ему это пригодилось, ибо главные испытания были впереди.
В июле 1940 г. на базе 20-й танковой бригады и 1-й легкотанковой бригады в Ленинградском военном округе сформировали 1-ю Краснознаменную танковую дивизию. Дислоцировалась она перед войной в Пскове. Д. Шолохова назначили командиром взвода танков Т-28 во 2-й танковый полк этой дивизии. В сентябре 1940 г. ему присвоили воинское звание «лейтенант».
О том, как встретили Великую Отечественную войну Д. Шолохов и его однополчане, свидетельствует краткая справка о боевом пути дивизии: «17 июня 1941 г. дивизия была переброшена в Заполярье, где с начала войны и до 8 июля вела бои против 36 армейского корпуса немцев в районе Алакуртти. Экипаж танка 1-го танкового полка под командованием старшего сержанта А.М.Борисова, 3 июля удерживая рубеж у моста через реку Куолайки, в течение 32 часов отражал атаки противника (Александру Михайловичу Борисову 22.07.1941 г. присвоили звание Героя Советского Союза. — Прим, автора). В июле (без 2-го танкового полка) переброшена в район Гатчины и до середины августа вела оборонительные бои на подступах к Ленинграду. Командовал дивизией генерал-майор В.И. Баранов. 2-й танковый полк дивизии 20 августа 1941 г. переформирован в 51 и 106 отдельные танковые батальоны 7 армии».
Танкисты, сдерживая натиск врага, несли большие потери в живой силе и технике. Из-за недостатка резервов они отводились в тыл, переформировывались в менее крупные новые части. По этой причине уже в августе 1941 г. Д.Шолохов получает новое назначение, сначала командиром взвода Т-28 в 51-й
отдельный танковый батальон 7-й армии, а в декабре 1941 г. — на эту же должность, но в 4-й отдельный танковый батальон (Карельский фронт).
Главные события с весны 1942 г. на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками разворачивались на юге нашей страны. После очередных организационных мероприятий в марте 1942 г. лейтенант Д. Шолохов был назначен на должность командира взвода танков Т-34 в 349-й танковый батальон 158-й танковой бригады, которая вначале входила в состав Юго-Западного, а затем Сталинградского фронтов.
Сосредоточив мощную ударную группировку на юге, гитлеровцы любой ценой стремились добиться успеха. В сражение непрерывно вводили все новые и новые силы. Наши войска упорно оборонялись, изматывая противника, нанося по нему удары, зачастую применяя нестандартные тактические приемы. Горела земля, плавился металл, напряжения боев не выдерживали боевая техника и вооружение, в воздухе висела сплошная пелена дыма от пожарищ.
Заканчивался первый год войны. В последний день июня старший лейтенант Дмитрий Дмитриевич Шолохов совершил подвиг, который золотыми буквами будет вписан в историю советских танковых войск. В смертельной схватке с врагом он наверняка не думал о наградах, просто выполнял свой священный долг, как и сотни тысяч других воинов.
Командование 349-го танкового батальона (командир капитан Нечаев, военком батальона старший политрук Львов) высоко оценило его действия и представило к присвоению звания Героя Советского Союза. Представление было поддержано командиром 158-й танковой бригады подполковником
Егоровым и военкомом бригады полковым комиссаром Астапенко в июле 1942 г. Только 31 октября наградной лист подписали заместитель командующего войсками фронта по танковым войскам генерал-полковник Орел и военный комиссар автобронетанкового управления фронта полковой комиссар Котенко. Где произошла задержка, по какой причине, сейчас трудно сказать. По всей видимости, в 1942 г., как и в 1941 -м, еще не была четко отлажена система, и механизм оперативного награждения отличившихся воинов давал сбои. Об этом уже шла речь в некоторых предыдущих моих очерках.
Известие о присвоении звания Героя Советского Союза старший лейтенант Дмитрий Дмитриевич Шолохов встречал уже в должности помощника начальника штаба полка по оперативной работе. В июле 1942 г. произошло еще одно важное событие в его жизни: он был принят в члены ВКП(б).
Следуя принципу объективности, я всегда старался в своих материалах подчеркивать партийную принадлежность героев. Конечно, о роли партийных организаций на фронте должен быть особый разговор. Дело в том, что, исследуя историю Великой Отечественной войны, не замечать проблему, связанную с деятельностью единственной в то время в Советском Союзе партии — Коммунистической, по-моему, нельзя. Партия была тем стержнем, вокруг которого сплачивался народ. Те, кто в те годы вступал в ее ряды, не могли, конечно, рассчитывать на какие-то блага и привилегии. Право быть коммунистом определялось только одним — поведением в бою. Это к слову о вопросе, касающемся роли Коммунистической партии в войне. Он очень «неудобный» для современного исследователя. Следуя соображениям конъюнктурного толка, отдельные из них пре-
небрегают объективностью и искажают роль партии в разгроме фашистской Германии.
В годы войны принадлежность к партии для миллионов людей стала делом чести. Право на вступление в нее оплачивалось не только собственной кровью и потом, но и жизнью. Вот один из многочисленных примеров. Боец Звягин Н.М. (341-я стрелковая дивизия) пишет своим родителям в г. Астрахань: «Папа, я вступил в комсомол и думаю, если умереть, то быть партийным человеком».
Конечно, на фронте, особенно вдали от передовой, да и в тылу нашлось немало тех, кто вступил в партию из-за корыстных побуждений. Но, уверен, не они определяли настоящий облик партии в то трагичное время.
После ожесточенных боев летом и осенью 1942 г. 158-я бригада, в составе которой воевал старший лейтенант Д.Шолохов, была переформирована в 158-й танковый полк в составе 4-го механизированного корпуса (впоследствии переименованных в 42-й гвардейский танковый полк и 3-й гвардейский Сталинградский механизированный корпус соответственно).
Наступил долгожданный день 19 ноября 1942 г., когда наши войска, измотав противника в оборонительных боях, перешли в наступление. Сталинградская битва вступила в свою завершающую фазу. В ходе разгрома окруженной группировки немцев вновь отличился старший лейтенант Д.Шолохов. Награда — орден Красной Звезды — не заставила себя долго ждать...
И вот пришел 1943 г. Заметно возрос оборонный потенциал страны. Наши войска добились заметных успехов на фронте. Наращивала выпуск боевой техники и вооружения ожившая промышленность. Все с нетерпением ждали больших перемен.
Приближали, как могли, день победы и гвардейцы-танкисты, которые выполняли тяжелую боевую работу, теряя своих товарищей. Звание Героя Советского Союза обязывало гвардии капитана Д.Шолохова с еще большей самоотдачей выполнять возложенные на него задачи. В боевой характеристике, написанной на него 7 февраля 1943 г. начальником штаба 42-го гвардейского отдельного танкового полка гвардии майором Константиновым, отмечалось: «В последних боях на Сталинградском и Южном фронтах в составе 42 (158) отдельного танкового полка т. Шолохов разумно и умело управлял боем танковых подразделений. В трудных условиях боевой обстановки сам садился в танк, уничтожал живую силу и технику противника. Полк, в котором работает т. Шолохов, прошел с боями свыше 400 км. Тов. Шолохов повседневно изучает опыт боевых действий на фронтах Отечественной войны, а свой опыт передает товарищам. Пользуется заслуженным, деловым авторитетом среди всего личного состава полка.
ВЫВОД: Занимаемой должности вполне соответствует, может быть использован в должности начальника штаба танкового полка» (орфография и стилистика документа сохранены. — Прим, автора).
В марте 1943 г. гвардии капитан Шолохов получает новое назначение — на должность заместителя начальника штаба 36-й гвардейской танковой бригады 4-го гвардейского Сталинградского механизированного корпуса Южного фронта.
В годы Великой Отечественной войны сложилась полностью оправдавшая себя практика, когда отличившихся в боях офицеров, проявивших при этом высокие организаторские способности и командирские качества, направляли на учебу. Вооружен-
ные Силы нуждались в высококвалифицированных кадрах, имеющих боевой опыт. В мае 1943 г. командование направляет гвардии капитана Д.Шолохова на учебу в Военную академию бронетанковых и механизированных войск Красной Армии.
Психологически фронтовики с трудом привыкали к размеренной, относительно спокойной жизни в академии. Самая тесная связь учебного процесса с деятельностью войск, отлаженная система работы по быстрой адаптации слушателей к новым для них условиям способствовали высокому качеству подготовки командных кадров в военных академиях. Высокое чувство ответственности не позволяло Д.Шолохову расслабляться ни на минуту. Учился он в академии с полной самоотдачей.
Его способность к глубокому анализу обстановки, быстрая реакция, хладнокровие и другие качества были замечены кадровыми органами. После окончания в декабре 1945 г. академии, он был зачислен в распоряжение начальника Главного разведывательного управления Генерального штаба. Пришлось ему оканчивать еще одну академию, менять военную специальность. В дальнейшем, до увольнения с военной службы по болезни в январе 1976 г., он служил в одном из ведущих главков Генерального штаба.
В 1975 г. за успешное выполнение специального задания командования полковник Д.Шолохов был награжден орденом Красной Звезды.
Все эти годы надежным тылом для Дмитрия Дмитриевича была его семья. С супругой Галиной Федоровной они прожили долгую счастливую жизнь, воспитали сына Сергея. К сожалению, в 1971 г. Галины Федоровны не стало. Рано ушел из жизни и сам Дмитрий Дмитриевич Шолохов. Он умер 27 июня 1983 г.
Более полувека отделяют нас от победного 1945 г., когда завершилась самая крупномасштабная и кровопролитная война в истории человечества. Конечно, геополитическое положение страны и численность населения сыграли немаловажную роль в разгроме агрессора. Но я твердо уверен в том, что победа была достигнута прежде всего волей и талантом советских людей, их подвигами на фронте и в тылу. Именно советские люди сплотились перед общей бедой, забыв или отодвинув в тень свои обиды и невзгоды.
Уже выросло несколько поколений людей, не познавших бед и страданий, которые выпали на долю наших дедов, отцов, старших братьев. Сегодня порой кажется, что люди начинают забывать о войне, но это вовсе не так. Ежегодно 9 мая — день, когда наш великий народ празднует великую Победу. Этот День Памяти нужен всем.
Как же важно, чтобы каждый из наших соотечественников с юных лет впитывал чувство уважения и почтения к героям прошлого, к истории родного государства!
Низкий поклон от ныне живущих тем, кто сумел выстоять в той страшной войне и принес нам Победу!
А вот статья из сегодняшней газеты МО РБ "Во славу Родины":
"Подвиг, который никто не смог повторить.
У этой истории – длинная, более чем полувековая предыстория. Она долго плутала среди человеческих восторгов и острого неприятия, среди искренних удивлений и оскорбительного неверия, изобиловала недоговоренностями и вопросами без ответов. Это уже моя третья попытка поведать ее читателям. И вернуться к ней помог, как это нередко бывает, его величество СЛУЧАЙ.
Впервые об этом человеке мне довелось услышать в начале семидесятых в Минске. На киностудии “Беларусьфильм” к 30-летию Победы намеревались снять небольшой документальный фильм о фронтовике Колобанове Зиновии Григорьевиче. Будучи командиром танковой роты, старший лейтенант Колобанов в самом начале войны в одном бою под Ленинградом уничтожил с экипажем 22 немецких танка, а вся рота аж 43!
– Понимаешь, в чем загвоздка, – говорил мне режиссер Игорь Добролюбов, – никто не хочет верить в такое. Наши сотрудники встречались с Зиновием Григорьевичем, но у него фактически нет никаких доказательств. Орден Красного Знамени. Какой-то артиллерист поджег в бою под Москвой 6 танков – и сразу Героя получил. А тут 22 – и только орден. Что-то не стыкуется... Ты как человек военный, мог бы нам чем-то помочь?
Откровенно говоря, я и сам в такие цифры верить отказывался. Мне уже приходилось иметь дело с зенитчиком, сбившим за одну ночь 10 “юнкерсов”, и с пулеметчиком, уничтожившим в одном бою батальон фашистов. На поверку оказывалось, что у этих рассказчиков весьма богатое воображение. Я тогда посоветовал киношникам сделать запросы в военные архивы. Позже узнал, что киностудия впоследствии от этого замысла отказалась. Почему – ответа не получил.
Второе прикосновение к этому подвигу состоялось в начале восьмидесятых. Как постоянного корреспондента “Красной звезды” меня пригласили в Гатчину на празднование Дня танкистов. Обстоятельства противились поездке, но когда мне сказали, что на торжествах будет знаменитый танкист подполковник Зиновий Колобанов, подбивший в августе 41-го 22 фашистских танка, и командир орудия из его экипажа Андрей Усов, я сразу вспомнил разговор на киностудии “Беларусьфильм” и решил: надо ехать в Гатчину.
С Зиновием Григорьевичем мы встретились и основательно поговорили. И хотя рассказ его был сдержан и скуп, картину и события того августовского дня я представил довольно-таки отчетливо.
– В первую танковую дивизию я попал из запаса, – рассказывал Колобанов. – Поскольку у меня уже был боевой опыт – прошел всю финляндскую и трижды горел в танке, присвоили старшего лейтенанта и назначили командиром роты. Задание на тот бой получил лично от командира дивизии Баранова. Он показал мне на карте развилку дорог, идущих на Лугу и Кингисепп, и коротко приказал: “Перекрыть и стоять насмерть!”. Слова комдива я воспринял буквально: за нами Ленинград, и надо во что бы то ни стало удержать указанный рубеж. Или умереть. Третьего не дано.
В роте у Колобанова к тому дню оставалось всего пять танков “KB”. Машины для того времени грозные. Загрузив по два комплекта боеприпасов в каждую, командир вывел роту на развилку дорог, провел с командирами экипажей рекогносцировку, каждому танку определил огневую позицию и отдал приказ отрыть для каждой машины по два копанира – основной и запасной. Для себя он выбрал самое танкоопасное направление. Позицию определил так, чтобы в секторе огня был самый длинный участок идущей под углом дороги.
– Грунт был тяжелый, – вспоминал Колобанов, – пот лился с нас ручьем, но к ночи мы упрятали свой “KB” по самый ствол. Замаскировали. После ужина я приказал всем отдыхать.
Сон танкистов охраняла пехота боевого охранения. И хотя ночи в то время под Ленинградом были короткими, Зиновий Григорьевич обошел экипажи, лично проверил маскировку, уточнил с радистами сигналы для связи. Потом, сидя на разогретой августовским солнцем башне, взволнованно вглядывался в тусклую полоску дороги, силуэты фермы, плавающую в небольшом озерке луну. Из памяти не выходила Шура: расстались они, когда жена ждала ребенка. Что с ней, где она сейчас – одному Богу ведомо.
Тихое утро у поселка Войсковицы сначала взломали идущие на Ленинград тяжелые немецкие бомбардировщики – шли десятками, перегружено ревя моторами. Где-то в отдалении бодали землю тяжелые снаряды. А вскоре Колобанов узнал близкий “голос” танкового орудия родного “KB”. По радио пришло сообщение, что один из экипажей роты вступил в бой на Лужском шоссе. И хотя дорога перед командиром роты была по-прежнему тихой и безлюдной, он чувствовал нарастание напряжения, чувствовал по глазам, по лицам членов своего экипажа. Как бы заново оценивая подчиненных, Колобанов ловил себя на мысли, что ему с экипажем крупно повезло. Они еще на Кировском заводе, участвуя вместе с рабочими в сборке танка, очень быстро поняли и почувствовали друг друга, стали как бы единым одухотворенным телом грозной машины. Как себе самому, он верил механику-водителю Николаю Никифорову, высоко ценил природный дар артиллериста Андрея Усова, по-братски полюбил несколько бесшабашного, но отчаянного смельчака радиста Павлика Киселькова, никогда не сомневался в надежности добряка Николая Роденкова. Такого виртуоза-заряжающего не было ни в одном экипаже роты.
Где-то в середине дня на пустынной дороге появились первые машины неприятеля. Двигались медленно, поднимая клубы серой пыли.
– К бою! – скорее тихо сказал, чем приказал, Колобанов. Экипаж мгновенно скрылся в бронированном чреве танка. Вскоре Усов доложил, что видит в прицеле три мотоцикла с колясками. Видел их в своем перископе и командир роты. На вопросительный взгляд артиллериста он решительно ответил: “Пропустим!”. Он уже видел, как к “первому ориентиру” приближался головной танк фашистской колонны. Немецкие T-III и T-IV катились плотно и весело, люки открыты, на броне солдатня. Колобанов насчитал 22 танка. И когда до ориентира остались секунды движения, а между фашистской машиной и “KB” не более ста пятидесяти метров, командир дал команду открыть огонь...
Головной танк загорелся с первого выстрела. Когда пламя, перемешанное с черным дымом, окутало и вторую машину, Колобанов приказал перенести огонь на танки, замыкающие колонну.
– Когда немцы оказались в ловушке – этот участок дороги был отсыпан в болотистой пойме – началась такая пальба, такая дуэль, что ее подробности у меня смешались в голове как сплошной грохот, крики команд, радиодоклады других экипажей: “Бьем гадов! Горят как миленькие!”. Между прочим, немцы нас не сразу обнаружили. Да и когда засекли огневую позицию, сделать ничего не могли. У нас и броня оказалась толще, и пушка мощнее. Мне только перископ осколком срезало, но радист мгновенно вылез на броню и так же мгновенно заменил его запасным. Вот когда башню заклинило, стало труднее. Тут уже выручил механик-водитель. Виртуоз был Коля Никифоров, всем корпусом подрабатывал Усову. Вот мы и намолотили-наворотили крупповской брони...
Сказав последние слова, Колобанов впервые за все время разговора улыбнулся, и я увидел, какие добрые у него глаза за толстыми стеклами очков. У меня не было с собой фотоаппарата, и я попросил Колобанова попозировать мне для портретного рисунка. Он согласно кивнул и на некоторое время замер у окна, с улыбкой наблюдая за играющими на улице мальчишками. Таким он и остался на бумаге.
Подготовив материал к печати, я не стал торопиться с отправкой его в редакцию. Мучил и меня тот же вопрос, который не давал покоя режиссеру “Беларусьфильма” Игорю Добролюбову: почему за такой фантастический боевой результат наводчику танка дали орден Ленина, а командиру роты – только Красного Знамени? Ведь мало того, что он с экипажем “намолотил” 22 фашистских танка, -- его рота в том бою сожгла в общей сложности 43 танка врага! Таких рекордов не было, наверное, ни на одной войне. Более того, друзья Зиновия Колобанова в послевоенные годы дважды обращались в высокие инстанции с просьбой оценить подвиг Колобанова по достоинству. Просьбы оставались без ответа.
Когда начальником Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота стал мой однокашник по Череповецкому пехотному училищу генерал-полковник Лизичев Алексей Дмитриевич, я по праву старого знакомого попросил его прояснить эту историю. Последовал куда-то звонок, и вскоре был получен ответ: за Колобановым числится судимость после войны в Финляндии и предупреждение о служебном несоответствии в конце Великой Отечественной.
Ответ в комментариях не нуждался. Материал был похоронен в домашнем архиве, а блокнот с записями и рисунком сохранился до сегодняшнего дня, хотя я был уверен, что вряд ли когда-нибудь вернусь к этой теме. Ни причины судимости, ни причины служебного несоответствия выяснить не удалось даже в архивах ГлавПУра.
А совсем недавно журналистские заботы привели меня в Дом ветеранов Санкт-Петербурга на Кутузовской набережной. И там я совершенно случайно выловил из чужого разговора фамилию Колобанова. Произнес ее заслуженный деятель науки, доцент Петербургского электротехнического института академик Винокуров Виктор Иванович. И хотя воевал он в пехоте, но при первой встрече с Колобановым в послевоенные годы они сразу нашли общий язык и даже подружились. Переписывались, часто встречались. Во время одной из таких встреч, будучи уже тяжелобольным, Колобанов разоткровенничался и поведал боевому другу тайну, которая мучила его все минувшие годы и которую знали только два человека – он сам и его жена Александра Григорьевна.
...Колобанов стал танкистом в конце тридцатых. С отличием окончил училище, выбрал местом дальнейшей службы Ленинградский военный округ. Он был влюблен в “гром огня и блеск стали” и потому все танковые секреты постигал на лету. Был замечен и отмечен досрочным повышением в воинском звании. В советско-финляндскую войну вступил уже командиром танковой роты.
– Наша танковая бригада, – рассказывал Колобанов Винокурову, – после начала боевых действий уже на второй день первой вышла к линии Маннергейма. Рота оказалась на острие удара. Там я первый раз горел. У озера Вуокса я снова вырвался с ротой вперед, и снова пришлось выскакивать из горящей машины. Третий раз горел уже при штурме Выборга...
За проявленное мужество в боях с белофиннами Зиновий Григорьевич был представлен к высокому званию Героя Советского Союза. В начале марта 1940 года вместе с другими награжденными получил Золотую Звезду и орден Ленина, сфотографировался с наградой на груди, послал карточку жене, а сам вернулся в роту, которая стояла на самом передке севернее Выборга.
12 марта в Москве был подписан мирный договор между СССР и Финляндией. В финских частях об этом узнали почти сразу, и… солдаты противника с радостными криками бросились через линию фронта поздравлять Колобанова. И поскольку наши командиры еще ничего не знали о наступившем мире, капитана Колобанова обвинили за братание с противником во всех тяжких грехах, отдали под трибунал и, лишив наград и звания, отконвоировали в изолятор. Когда пришла новость о замирении воюющих сторон, черное дело было уже сделано. Решения военных трибуналов в те времена пересмотру не подлежали. Спасибо – не расстреляли...
Когда началась Великая Отечественная, о Колобанове кто-то вспомнил. Такого уровня танкисты были на вес золота. Его вызвали куда следует и предложили вместо тюрьмы – фронт. Колобанов такое предложение принял за счастье. “Только о своих подвигах и наградах, – предупредили бывшего капитана, – забудь навсегда. Не было у тебя ни подвигов, ни наград. Начнешь с чистого листа. А если будешь достойно воевать – Родина тебя не забудет”. Дав подписку о пожизненном сохранении тайны, Колобанов прибыл в военкомат. Там ему без лишних вопросов присвоили “старшего лейтенанта” и направили на Кировский завод комплектовать танковую роту.
...После памятного боя под Гатчиной рота Колобанова была выведена в ближние тылы на пополнение боезапаса и ремонт. На броне колобановского “KB” танкисты насчитали более 150 (!) отметин от попаданий снарядов. Ремонт затянулся почти на месяц.
В те же дни во фронтовой газете появились стихи поэта Александра Гитовича, посвященные подвигу Зиновия Колобанова:
– Все это было так:
В молчании суровом
Стоит тяжелый танк,
В леске замаскирован.
Враги идут толпой
Железных истуканов,
Но принимает бой
Зиновий Колобанов.
Он бьет врага подряд,
Как богатырь былинный,
Вокруг него лежат
Подбитые машины.
Уже их двадцать две,
Как бурей, разметало,
Они лежат в траве
Обломками металла...
Зиновий Григорьевич прочел эти стихи только после войны. А в те сентябрьские дни судьба обрушила на мужественного танкиста свой второй удар. В истории болезни, хранящейся в Военно-медицинском архиве, он охарактеризован с беспощадной лаконичностью: “Осколочное поражение головы и позвоночника. Контузия головного и спинного мозга”. Месяцы обездвиженного лежания, длительное беспамятство и медленное-медленное возвращение к нормальной жизни.
В конце 1944 года Колобанов снова на фронте, командует дивизионом САУ-76. На Магнушевском плацдарме получает орден Красной Звезды, а за Берлинскую операцию – Красного Знамени. Война закончена, Колобанов принимает полнокровный батальон тяжелых танков ИС-2, который очень быстро становится лучшим в армии, командующий награждает Зиновия Григорьевича именным охотничьим ружьем, ему присваивают звание “подполковник”, аттестовывают на должность командира полка.
Вот теперь, казалось, и пожить по-человечески можно было бы. Но судьба еще не до конца испытала этого человека. Из колобановского батальона дезертирует солдат и объявляется в английской оккупационной зоне, просит политического убежища. Над командиром нависает угроза военного трибунала. Спасает Колобанова командарм: объявив офицеру предупреждение о неполном служебном соответствии, переводит Зиновия Колобанова в Белорусский военный округ. Все случившееся не проходит бесследно для Колобанова: обостряются последствия контузии, и он по инвалидности увольняется в запас.
Но и на этом не кончились беды отважного танкиста. Будучи человеком зрелым, он понимал цену собственного подвига, понимал всю значимость того победного боя для воспитания молодежи на героических традициях. Но с горечью замечал, что его рассказам никто не верит. Были случаи, когда зал, услышав цифру подбитых в одном бою танков, вместо восхищения отвечал обидным смехом: “Ну и загибает ветеран!”.
Однажды Колобанов попросил слово на проходившей в Минском Доме офицеров военно-исторической конференции. Говорил о роли танковых подразделений в оборонительном бою. Сослался на собственный пример. Очередной оратор, поднявшись на трибуну, едко усмехнулся и бросил в зал оскорбительные слова: “Брехун вы, Колобанов! Чтобы в одном бою экипаж уничтожил 22 немецких танка – не было такого! Да и быть не могло”. Сдерживая волнение, Зиновий Григорьевич передал в президиум пожелтевший листок фронтовой газеты. Руководивший конференцией генерал быстро пробежал глазами отмеченный текст, подозвал оратора к себе и строго приказал: “Читай вслух, чтобы весь зал слышал!”.
…Если найдутся неверующие и сегодня, отсылаю их к Центральному архиву Министерства обороны в Подольске. Там под шифром ФОТ-217, ОП-347815, Дело № 6 на листах 102 – 104 сказано все, что надо. Еще более близкий адрес – История ордена Ленина Ленинградского военного округа, изданная Воениздатом в 1988 году. На стр. 190 найдете буквально следующее: “19 августа одна из рот, возглавляемая старшим лейтенантом З.Г. Колобановым, действуя из засад, уничтожила много средних и легких танков противника. В роте был поврежден всего лишь один танк. Командир орудия из экипажа З.Г. Колобанова, старший сержант A.M. Усов за один час боя выпустил 98 снарядов и поджег 22 фашистских танка. Старшему сержанту A.M. Усову был вручен орден Ленина, а командиру роты старшему лейтенанту З.Г. Колобанову – орден Красного Знамени”.
О необычном подвиге свидетельствует и взлетевший на бетонный постамент под Гатчиной тяжелый танк ИС-2. На нем имя Зиновия Колобанова отлито в бронзе.