От ВАСИЛИЙ БАРДОВ Ответить на сообщение
К ВАСИЛИЙ БАРДОВ
Дата 26.01.2004 16:53:00 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Версия для печати

ПОСЛЕДНИЙ ВАРИАНТ

БАРДОВ: “Хороший ответ на вопросы Долгушина
(- как это все так получилось,
- кто был на самом деле виноват
- и от кого исходили такие вредительские приказы/3/) дает блестящий аналитик Владимир Резун (более известный как В.Суворов):
“Когда я еще только учился в академии
(рассказывал он известному правозащитнику Владимиру Буковскому, который в то время давал рецензию его первой книжке – сборнику армейских сюжетов “Рассказы Освободителя” для лондонской “Таймс”),
лекции по военной истории следовали сразу после лекций по стратегии. И вот, сижу и слушаю о том, что если ваш противник готовится к внезапному нападению, то он должен будет:
- стянуть свои войска к границе и
- расположить свои аэродромы как можно ближе к линии будущего фронта.
А потом, сразу же за этой лекцией мне рассказывают, что Сталин в 1941 году:
- был к войне не готов,
- допустил много серьезных ошибок
(в частности, расположив свои аэродромы прямо на самой границе с немцами и стянув туда свои лучшие части…)
Что за наваждение? Не может быть и то, и другое правдой: или историк врет, или стратег ошибается!”

БАРДОВ: этот случай и подтолкнул Резуна к серьезным раздумиям воплотившихся впоследствие в его легендарном “Ледоколе” /5,стр.4-5/, ставшем в наше время учебником и настольной книгой любого современного здравомыслящего исследователя истории, не обремененного старорежимными коммунистическими табу о псевдопатриотизме, заключавшемся в выгоражива-нии Сталина и его подпевал. Настоящий патриотизм на мой взгляд состоит в том, чтобы людям наконец рассказать правду о тех простых солдатах и командирах, которые в нечеловеческих условиях на нашей земле, жертвуя собой и проявляя чудеса героизма задержали немцев и дали возможность победить под Москвой, Сталинградом и дойти до Берлина. Одним из таких людей без всяких сомнений является и Сергей Долгушин (наш ответ “Белокурому рыцарю Рэйха” Эриху Хартману). И вся его дивизия и его личное поведение с первых же часов войны, ярчайшее тому доказательство. Сегодня всеми забытые, они проявили себя настоящими героями и являются предметом гордости моих земляков – гродненцев, а то в последнее время сложилось впечатление, что с первых же дней войны, герои в Белоруссии были только в Бресте, а все остальные только и делали, что сдавались целыми частями или драпали до самой Москвы.
Теперь, давайте посмотрим,
Владимиру Резуну. Чему по его мнению перед войной учили большую часть советских летчиков (включая летчиков-истребителей) вместо того, чтобы учить исключительно ведению воздушных боев:
«Их учили наносить удары по наземным целям. Уставы сов. и-ной и бомбардировочной авиации ориентировали сов. летчиков на проведение одной грандиозной внезапной наступательной операции, в которой сов. авиация одним ударом накроет всю авиацию противника на аэродромах и захватит господство в воздухе.
Еще в 1929 г. сов. журнал «Война и революция» в фундаментальной статье «Начальный период войны» сделал вывод, который затем повторили сов. авиауставы, включая уставы 1940 и 1941 г.:
«Весьма выгодным представляется проявить и первыми напасть на врага. Проявивший инициативу
нападением воздушного флота на аэродромы и ангары своего врага может потом рассчитывать на господство в воздухе». Сов. теоретики авиации имели в виду не какого-то врага вообще, а весьма определенного. Главный теоретик сов. авиастратегии А.Н.Лапчинский свои книги иллюстрировал подробнейшими картами стандартных объектов бомбардировок. Среди них:
- Лейпцигский железнодорожный узел,
- Фридрихштрассе,
- Центральный вокзал Берлина и т.д.
Лапчинский объяснил, как надо оборонять сов. территорию: «Решительное наступление на земле притягивает к себе как магнит неприятельские воздушные силы и служит лучшим средством обороны страны от воздушного противника… Воздушная оборона страны осуществляется не маневром из глубины, а маневром в глубину».
Вот именно для этого вся сов. авиация в 1941 г. и была сосредоточена у самых границ.
(Полевой аэродром 123-го истребительного полка, например, находился в 2 км от германских границ: в боевой обстановке это экономит топливо при взлете СЛ в сторону противника.
В 123-м полку, как и во многих др., набор высоты должен был осуществляться уже над германской территорией».

БАРДОВ: а теперь, для объективности и чтобы разобраться, насколько прав Владимир Резун, обратимся к мнению
(будущего командира Долгушина), капитана Семенова А.Ф
(цитата взята из его автобиографической книге «На взлете»-В.Б.): чему, по его словам, перед войной учили советских летчиков-истребителей (цитата из его книги «На взлете»): «Новые взгляды на боевые возможности и способы использования авиации, родившиеся в Испании,
на Хасане и Халхин-Голе, потребовали переработки уставов и наставлений ВВС. Их нужно было привести в соответствие с духом времени. И действительно, в период 1938 — 1940 годов у нас вышли заново переработанные Боевой устав ВВС, Курс боевой подготовки истребительной авиации, Наставление по производству полетов. В этих основополагающих документах были четко определены назначение и задачи истребительной авиации, характер современного воздушного боя, основные требования к летчику-истребителю и его подготовке. Подчеркивалось, что главным назначением истребительной авиации является уничтожение самолетов противника в воздухе и на земле. В отношении [15] воздушного боя указывалось, что решающую роль в нем играют скорость, маневр и огонь.
Летчик, прибывший из училища, за первый год службы в части должен был в совершенстве овладеть техникой пилотирования, стрельбой и воздушным боем одиночно, а также освоить полеты в составе звена. Годовой налет на каждого летчика планировался из расчета 120 часов, причем особое внимание обращалось на тактическое совершенствование».

БАРДОВ: выводы делайте сами, но мысли Владимира Резуна-Суворова при всех его недостатках хороши уже тем, что заставляют людей не обремененных сталинскими догмами, табу и стереотипами серьезно задуматься.

ДОЛГУШИН: «В воскресенье 22-го июня часа в 2-2.30 (ночи – В.Б.) раздалась сирена: тревога! Ну, по тревоге собрались: схватили чемоданчики, шлемы, регланы..."
Прибежали на аэродром: техники моторы пробуют, а мы начали таскать пушки, ПМ-ты, боеприпасы (БП)… Аэродром был большой, но взлетать можно было с запада на восток или с востока на запад: с севера на юг взлетать не хватало.
А нам в субботу пригнали Пе-2 с 16-го (бомбардировочного – В.Б.) полка – показать.

БАРДОВ: «Чтобы своего не сбить в случае чего?!»

ДОЛГУШИН: «Ну да. А ведь Пе-2 и Ме-110 можно перепутать. И перепутывали. А в чем разница:
у 110-го стабилизатор прямой,
а у Пе-2 – «чайкой» - вот и вся разница.
И вот, когда уже начался рассвет: начал брезжить и когда начало светать, вдруг над аэродромом пронесся двухкилевой СЛ. Прошел над аэродромом и вдруг сзади него очередь раздается прямо по стоянкам».

БАРДОВ: «Т.е. со стороны заднего стрелка 110-го» ?!

ДОЛГУШИН: «Да, с его задней полусферы. Мы никак не поймем: что, учения, что ли начались?! Созвонились…, а там уже раненные у них. Ну, поняли, что война. Но как война? Не разберемся!
Перед этим (СЛ-ты) разрулили. Весь летный состав таскает... и вдруг видим: со стороны Белостока идет звено СЛ-тов с водяным охлаждением (восьмерка 109-х), но еще далеко (было, когда увидели – В.Б.) а шли они тысячах на трех (м)… Прилетели и начали штурмовать. Но машины мы уже разрулили и рассредоточили».

БАРДОВ: «А они и бомбы подвешивали под 109-е»?

ДОЛГУШИН: «У них были «ракУшки». Что из себя представляла эта мина: штырь, а на верху шарик. Они из контейнера выбрасывались и когда втыкалась в землю - эти лепестки раскрывались и разбрасывались. И когда вот этот взрывается – они квакали как лягушки.