Парадигмальность отличия марксизма от ленинизма+сталинизма
"Первая предпосылка всякой человеческой истории – это, конечно, существование живых человеческих индивидов . Поэтому первый конкретный факт, который подлежит констатированию, – телесная организация этих индивидов и обусловленное ею отношение их к остальной природе.[1]" Эту цитату Маркса можно понимать и как утверждение о социальных аспектах человеческой жизни, и как утверждение о социальных аспектах человеческой жизни, вытекающих из особенностей биологии. Мы уже видели[2], что Маркс не игнорировал биологическую природу у человека, признавая существование у него инстинктов. Поэтому из сравнения этих двух фраз Маркса следует, что факт наличия биологических начал у человека, проявляемых в социальной жизни, это одно из тех непременных условий, которые учитываются в первую очередь во всех его построениях и во всех движениях его мысли.
И потому, любые изменения в представлениях о том, как взаимосвязаны инстинкты и человеческое сознание будут иметь самые фундаментальные значения для его взглядов. К сожалению именно это и произошло с его взглядами. Во времена рождения марксизма не было ничего известно о подсознании, и считалось, что инстинкты прямо проявляются в сознании, и более того, что у человека существует только лишь сознание, следовательно все формы проявления инстинкта у человека это сознательные/осознанные проявления инстинкта. А так как социальные отношения существуют только как сознательно совершаемые действия, и сами же являются источником формирования сознания у человека, то представление о том, что изменяя социальную сферу, можно воздействовать на самые глубокие основы человеческой природы, переборов влияние инстинктов, проявляемых в явлении частной собственности, были вполне логичны, адекватны, очень гуманны и оптимистичны.
Ситуация кардинально поменялась с открытием подсознания. Оказалось, что на сознание человека влияет не только социальная сфера, но и подсознание, формирование которого для марксизма являлось тайной, и в котором по большей части и были сконцентрированы проявления инстинктов. Т.е между инстинктами и социальной сферой возник посредник, формирование которого не сводится к социальной сфере. Т.е оказалось, что все представления о том, что возможно изменениями в социальной сфере воздействовать на самые глубокие основы человеческой природы оказались ненаучны и утопичны. В общем проблема даже не в этом, т.к любая научная/интеллектуальная задача рано или поздно находит своё решение, и это решение было бы найдено и в этом случае. Но это решение качественно усложнило бы марксизм ровно таким образом, как открытие стабильной структуры у атомного ядра изменило всю физику. Аналогия совсем не надуманна,т.к как ровно так же, как и рождённое в каких то дебрях ядерных взаимодействий атомное ядро является источником всех физических свойств, проявляемых в физических реакций на сверхядерном уровне, скажем в химии, т.ж и подсознание формирует основные характеристики личности, проявляемые в социальных процессах. В обоих случая появился новый более глубокий уровень структуры, доступный нам только по своим косвенным проявлениям реагирующих на их воздействия включающих их автономных систем. Скажем ядерные реакции доступны нам только как косвенное их проявление в виде свойств атомного ядра и в виде поведения элементарных частиц. Точно то же самое можно сказать про подсознание, оно всегда проявляется только как реакция конкретного сознания на его импульсы. Разница между существующим марксизмом, и его развитием должна быть такая же, как между классической физикой и квантовой механикой, т.е это разница парадигм, и это обещало очень тяжёлый характер процесса формирования и смены парадигм. Даже при наличии новой теории, потребовалось бы несколько десятков лет, что бы она стала признанной, ведь большая часть физиков, выросших при парадигме классической физики так и не приняло квантовую механику, как не принял её и Энштейн, стоявший у её же истоков. Смена парадигмы происходит с потерей влияния их носителей, а весь эту парадигму предстояло ещё и создавать. СССР и советский народ в общественных дисциплинах жил фактически в 19 веке, а Запад полностью перешёл в 20 век. Советское руководство просто не могло адекватно понять большую часть действий Запада. Это отставание компенсировалось пассионарностью советского общества созданной и оформленной в качестве активного фактора общественной жизни усилиями Ленина и Сталина, и тем, что изначально советское общество сложилось на своих собственных основах, не очень то и формализованных и осмысленных теоретически благодаря этой повсеместной пассионарности. Параллельно с нарастанием проблем для проявлений пассионарности в общественной жизни эта парадигмальная разница обязана была себя проявить и привести к тому концу, к которому пришёл СССР. В частности именно об этой разнице в используемых общественных технологиях непрерывно говорит СГКМ говоря о технологиях подрыва СССР.
Теперь самое время посмотреть в свете сказанного на социологию Зиновьева. Было уже отмечено, что она является переработанным и более строгим изложением истмата, отражающей в своём понятийном аппарате все его основные понятия. Основные отличия социологии Зиновьева только в том, что она изначально построенна на учёте важнейших биологических факторов, проявляющихся в социальной сфере. Т.е социология Зиновьева удовлетворяет самому основному принципу истмата, который мы привели в начале статьи[1], но отличается именно его трактовкой, которая в истмате неявным образом парадигмально отличается, как об этом уже говорилось выше. Получается, что социология Зиновьева является одним из примеров того, как должен был бы выглядеть истмат, добросовестно, а не в стиле 19 века, учитывающий биологическую природу человека.
А теперь обратим внимание на несколько важнейших отличий в трактовках советской истории между истматом и социологией Зиновьева, и убедимся, что это отличие описанных парадигм. Социология Зиновьева сразу же зафиксировала, что советская жизнь резко отличается от марксистских схем и основана не на экономической активности, как должно было быть по Марксу, а основана на активном общении людей друг с другом, что и есть описала основным термином коммунальность. Советская жизнь была апофеозом общения, и это было не случайно, только активное общение и активная коллективная деятельность могла адекватно воздействовать на биологическую природу человек, уравновешивая её принудительным коллективизмом. И именно в социологии Зиновьева впервые на научном языке было замечено и описано отличие устройства советского общества при Сталине и создан соответствующий научный аппарат - речь идёт о понятии масса/массы, созданном Зиновьевым. И именно социология Зиновьева сумела адекватно описать современную структуру западного общества, не вписывающуюся в представления марксизма - речь идёт о понятии сверхобщества, фактически созданного в СССР, опыт которого активно переносился Западом к себе.
