Москалев Герасим Петрович, брат погибшего в июне 1941 года в д. Озерница командира танкового экипажа старшего сержанта Москалева Михаила Петровича: «В 1974 году мы с сестрой ездили в д. Озерница, где погиб и похоронен мой брат Михаил. Как в Озернице, так и в Клепачах я разговаривал о тех далеких событиях в основном со старыми и пожилыми жителями, которые помнят и были живыми свидетелями. Так вот, что я услышал. Немецкие части появились в Озернице 27-28 июня 1941 года. До этого времени немцев не было. Приехали они на машинах со стороны Слонима. Много было машин. На тягачах притащили орудия. Часть войск проследовала дальше в д. Клепачи. Когда я разговаривал с пожилой женщиной из Озерницы (ее дом стоял, если смотреть со стороны Клепачей, слева от дороги первый или второй после спуска с холма в деревню, но точно не помню) она рассказала, что, когда перестало грохотать в Клепачах, а это было еще утро 30 июня, через некоторое время на дороге из Клепачей показался всадник на лошади. И, когда всадник заскочил в деревню, его и лошадь убили как раз против ее дома. Показала на дороге место, где лежала убитая лошадь и всадник-разведчик (скорее всего это именно он лежит на краю дороги вместе с конем в немецкой кинохронике - А.Д.). Через какое-то время со стороны Клепачей послышался шум моторов, а затем через бугор перевалил танк, за ним еще один танк. В первом танке, как я думаю, находился мой брат. Для того, чтобы задержать танки и более прицельно вести огонь, немцы поставили поперек дороги бензовоз. Дорога была закупорена, так как спуститься в другом месте было практически невозможно – по ходу движения справа в сторону ручья был - крутой спуск, почти обрыв. Слева - хорошо подготовленные немецкие позиции. Танк прошелся по окопам, а затем раздавил бензовоз. Но тут на спуске в деревню он был подбит. Подбит был и второй танк. В окопах у немцев стояло много пулеметов и, когда танкисты выскакивали из танков, их тут же и убивали. Начался сильный бой. Очень много было убитых и наших и немцев. Немецкий штаб располагался в Озерницкой школе. С большими потерями немцы из Озерницы были выбиты. На другой день немцы снова вошли в Озерницу. Стали собирать и хоронить своих убитых, а наших солдат приказали хоронить местным жителям. Здесь на склоне холма около подбитых танков и были похоронены два экипажа. В 1969 году стали спрямлять дорогу в Озерницу и наткнулись на эту могилу танкистов».
Walter Stoll, солдат взвода связи 2 батальона 107 пехотного полка 34 пехотной дивизии «Nomaden in uniform. Meine erinnerungen an die kriegsjahre 1939-1945», 1978: «… После отчаянной поездки по плохой дороге, часто обстреливаемой русскими, мы на рассвете достигаем Озерницы. Шиер также пробился, разумеется, Хекманн и Алоис все еще отсутствуют. Остатки 2 батальона собираются в Озернице и приводят себя в порядок. Полностью опустошенные, мы медленно идем через деревню. На пересечении улиц раздают боеприпасы. В непосредственной близости от нашего полка в школе находится штаб 29 моторизованной дивизии. Толстый подполковник из штаба этой дивизии, завидев нас, прикрикнул: «Эй, Вы четверо, почему Вы здесь! Немедленно подойдите ко мне!». Шиер ответил ему, что мы возвращаемся на свой командный пункт. Тогда этот офицер потребовал, чтобы мы открыли и показали ему свои подсумки. И, когда он увидел, что у нас есть все боеприпасы, он чуть не лопнул от злости и пришел в ярость. Указывая на нас, он тут же прокричал какому-то капитану: «Эти люди должны быть расстреляны за проявленную трусость перед врагом!» Антон и я смотрим друг на друга. У нас в руках все еще оружие и, если дело примет такой серьезный оборот … Но капитан дал понять подполковнику, что расстрел не приемлем без военного суда. В итоге нас задерживают и обезоруживают. Наши винтовки стоят у стены, а нас отводят для допроса в школьный класс. Во время допроса мы должны указать, где находились наши позиции, как часто, когда и по кому мы стреляли. Мы совершенно опустошены. Нагрузка для тела и нервов была слишком велика. На нас сказывались и 85 километровый марш по заболоченной местности, и недосып, и отражение русских атак в течение предыдущего дня, и события минувшей ночи. Мы дремлем с невидящими перед собой глазами. Внезапно я очнулся – за окном я вижу солдата из нашей 14 роты. Несмотря на протесты наших охранников, я описал ему ситуацию и попросил его сходить на наш командный пункт за помощью. Вскоре показался лейтенант Мельшхеймер. Он стремительно приближался. До нас доносится его крик на охранников: «Что за свинство! Мои люди не преступники! Немедленно освободите их!». Устроенный им шум возымел свое действие – мы на свободе и радостно бросаемся друг другу на шеи. Слава Богу, что эта деликатная ситуация разрешилась так благополучно. Теперь быстро на кухню и затем спать.
Но из нашего спанья ничего не вышло – русские прорвались на западную окраину деревни. Прорвавшиеся в наш тыл на 15 км казаки блокируют дорогу, по которой осуществлялось снабжение войск. Положение становилось угрожающим. Но к нам вовремя прибыло подкрепление. Четырехствольная зенитная установка занимает позицию на холме. Ствол 88-мм зенитного орудия также направлен в сторону врага. Когда в бой вступает 253 пехотный полк, ситуация проясняется. Мертвые русские лежат кучами. Сгоревшие танки и грузовики обрамляют обочины дорог. Но и наши потери также чрезвычайно высоки. Один только наш 2 батальон, включая 1 роту, потерял этой ночью 170 человек убитыми и пропавшими без вести. Майор Кесслер получил свое ранение от штурмового орудия.
Попытки русских вырваться из котла потерпели неудачу. Наши эскадры бомбардировщиков и пикирующих бомбардировщиков уничтожают последние большие скопления русских войск.
После двух дней отдыха, когда мы, наконец-то смогли выспаться, снова поступила команда выдвигаться. Движемся плохими дорогами под лучами палящего солнца. Повсюду видны разбросанные останки разгромленных частей. Запах тления бесчисленных мертвых солдат и лошадей часто не выносим. На лесных полянах и просеках мы видим километровые колоны техники, уничтоженные нашими самолетами. Расстрелянные танки, брошенные боеприпасы, каски, противогазы, винтовки обозначают пути отхода Красной Армии. Мы оставляем за своей спиной города Слоним и Барановичи…»
Выписка из журнала боевых действий 34 пехотной дивизии Вермахта (Einige Notizen aus dem KTB der 34.ID vom 27. - 30.6.41 zu den Kämpfen um Jeziornika): «…При наступлении русские не проявляли никакой пехотной подготовки. Уже при этих первых попытках прорыва, в ходе которых русские проявляли отчаянную храбрость (русским солдатам было сказано, что немцы расстреливают всех захваченных в плен солдат Красной Армии), стало понятно, что наступающие не считаются ни с какими потерями, чтобы любой ценой пробиться на восток. Одиночными волнами накатывались русские на укрепления и рядами укладывались замертво. Сотни русских солдат погибли под огнем наших пулеметов и орудий, которые стреляли по нападающим прямой наводкой. Однако численный перевес был настолько велик, что, в конце концов, не осталось боеприпасов и на западную окраину Озерницы хлынули толпы вражеских солдат. Солдаты 107 пехотного полка могли обороняться от штурмующих казаков и русских пехотинцев только при помощи прикладов. Погибшие из 2 батальона 107 пехотного полка были обнаружены и с почестями похоронены только 1 июля. Большая часть погибших даже с легкими ранениями были ужасно изувечены штыковыми и рублеными ранами, а также ударами прикладов. Солдаты 80 и 107 пехотных полков сообщили, что они находили убитых 30.06. солдат с раскроенными черепами, выколотыми глазами, отрезанными языками и другими признаками жестоких истязаний. Предполагалось, что таким способом убивали даже пленных и раненых. Однако, последующее медицинское заключение не смогло подтвердить точное происхождение этих зверских увечий. В первую неделю наступления на Советский Союз погиб 341 солдат 34 пехотной дивизии, и из них за последние дни только под Озерницей погибло 279 солдат».
V.D.Heydorn «Der sowjetische Aufmarsch im Bialystoker Balkon bis zum 22. Juni 1941 und der Kessel von Wolkowysk», выдержки из доклада командира 29 мд Вермахта о событиях 30.06.41 года : «На рассвете 30.6. из д. Кошели противник при поддержке танков предпринял одну за другой 8 атак. Эти атаки привели к прорыву обороны 107 пехотного полка (34 пд) и быстрому продвижению войск противника в район д.д. Клепачи и Озерница. Командир 107 пехотного полка доложил офицеру (Iа) оперативного управления штаба дивизии, что вследствие больших потерь в людях и недостатка в боеприпасах и вооружении, его полк больше не может сдерживать атаки противника на занимаемом рубеже. Командир полка сообщил также, что ему не удается установить связь с батальоном, оборонявшимся южнее основных сил полка. Предположительно командир этого батальона погиб. Также предположительно погибли или были ранены командиры рот этого батальона. Офицер оперативного управления штаба дивизии приказал 34 истребительно-противотанковому дивизиону (34 пд), 1 батарее 29 истребительно-противотанкового дивизиона (29 мд), 77 легкому зенитному дивизиону, 9 роте 107 пехотного полка (9./I.R. 107), 1 роте 253 пехотного полка (34 пд), 29 батальону связи (29 мд) и штабу 29 мд любой ценой удержать их участки обороны по линии: высота в 500 метрах северо-западнее д. Озерницы – западная окраина д. Озерницы – тригонометрический пункт с отметкой 210 в 3 км южнее д. Озерницы. В 8 часов утра атаки противника были остановлены на этом рубеже обороны. Остатки 107 пп отошли в д. Озерницу на переформирование, после чего полк снова был готов к бою. Около 9 часов утра поступило донесение о том, что противник большими силами (примерно 1 пехотный полк и 3-4 кавалерийских эскадрона) обходят д. Озерницу с севера и атакуют вдоль дороги на юго-восток. Почти одновременно поступило донесение, что 2-3 кавалерийских эскадрона вышли с севера к д. Драпово и готовятся к нанесению удара на д. Озерницу с востока. Одному из командиров взвода пехотных орудий (I.G.) 107 пп был отдан приказ упреждающим ударом уничтожить прорвавшего к д. Драпово противника. Эта задача была выполнена - прицельный огонь по врагу был открыт в тот момент, когда казаки спешивались с лошадей, и разрывы снарядов накрыли скопление противника. От прибывшего в штаб дивизии мотоциклиста офицер оперативного управления штаба дивизии узнал, что в д. Збочно находится 3 рота 5 отдельного пулеметного батальона, которая готовится к маршу на Слоним. Посланный в д. Збочно офицер получил приказ подчинить эту роту дивизии и занять позиции по линии: высота с отметкой 193 в 4 км северо-восточнее Озерницы – высоты севернее Драпово, для того, чтобы предотвратить прорыв противника вдоль дороги. Командир этой роты оберлейтенант Франц поразительно быстро справился с поставленной задачей и доложил, что противник, понеся тяжелые потери, отступил. Он тут же получил новый приказ – частям 5 пулеметного батальона выйти и закрепиться на линию д. Гумнище – высоты севернее Озерницы. Одновременно с этим 29 разведывательный батальон (А.А.29), который до этого отражал сильные атаки противника и удерживал район Ярнево – Елка, получил приказ пробиться к д. Плавские и оттуда совместно с частями 5 пулеметного батальона наступать и захватить высоты севернее д. Гумнище. Дислоцировавшийся в районе Дешковичей 109 минометный дивизион (Morserabteilung) получил приказ поработать по лесному массиву севернее Волчки и Подзарборное. В тоже время в район Озерницы начали прибывать запрошенные для подкрепления части 34 пд. К полудню, с учетом привлеченных на помощь сил, дивизия занимала оборону на линии к востоку от д. Гумнище – высота в 500 м северо-западнее Озерницы – 1 км южнее тригонометрического пункта с отметкой 210. В основном вероятность прорыва окруженного противника была предотвращена силами, находившимися в распоряжении штаба дивизии. Все силы вплоть до последнего солдата были брошены в бой. В районе 12 часов 80 пехотный полк (34 пд) выдвигался через д. Збочно в направлении д. Гумнище для осуществления контратаки русских частей в западном направлении. В южном направлении из-за прорыва врага в районе Рудавка - Кракотка пропала связь со штабом 82 пехотного полка (31 пд). К полудню же Озерница находилась под перекрестным артогнем немецкой и русской артиллерии. Передовые части 12 АК (VA XII) по состоянию на середину дня 30.6. находились в д. Костровичи. Штурмовая группа полковника Томаса вместе с командиром дивизии, который к тому времени все еще не вернулся в штаб дивизии, занимала оборонительные позиции на высотах в районе Деречина. Севернее, у Зельвы, части 15 пехотного полка подвергались сильным атакам противника при поддержке танков. О действиях остатков 107 пехотного полка в течение дня невозможно было отследить четкую картину, т.к. командир полка больше не имел с ними связи. Офицер оперативного управления штаба дивизии предложил командиру корпуса нанести силами 7 танкового полка (10 тд) с севера через Дешковичи и Плавские контрудар по войскам противника в районах севернее и северо-западнее Озерницы. Такое решение было принято, но приказ не был принят к исполнению, т.к. выяснилось, что под сильными ударами боевых групп частей дивизии противник оставляет места дислокации и уклоняется от ведения боевых действий. Вечером дивизия получила от командования корпуса задание предотвратить возможность прорыва противника на юг по линии Костровичи – Дешковичи – Зельва. Штурмовая группа полковника Томаса получила приказ на передислокацию в район Дешковичи».
Выдержки из боевого донесения 2 батареи 201 дивизиона штурмовых орудий/Gefechtsbericht der 2./Sturmgeschutz-Abteilung 201 vom 28. – 30.6.41: «… В расположении III./I.R.107 ночь прошла спокойнее. Легкие попытки нападения отражались без особых усилий, так как достигнутое течение ручья являлось защитой от танковой атаки. Утром, продвигаясь вдоль Зельвянки на юг, 3 батальон при поддержке 3 взвода штурмовых орудий попытался установить связь с 2 батальоном. Перед Ростевичами встретили отставшее от остатков 2 батальона подразделение, от которого и узнали о судьбе батальона. С боем удалось пробиться сквозь Ростевичи и на южном выходе из деревни поставить на позицию самоходную артиллерийскую установку. Оттуда можно было с очень хорошим эффектом вести обстрел противника. Но, действовавшие на участке II. Batl. поредевшие силы противника, а также подходившие к Ростевичам с запада крупные силы врага, вынудили продвигающиеся подразделения повернуть обратно на север и вернуться в расположение основных сил III.Batl. Из-за недостатка топлива, третий взвод был вынужден некоторое время оставаться у командного пункта батальона, после чего с двумя взводами пехоты был отослан для деблокирования в Озернице штаба полка. К прорыву присоединились колонна грузовиков, пехота и артиллерия. Прорыв удался с некоторыми потерями сопровождающих частей. Русские танки, которые находились на противоположной стороне в большом количестве, держались в тылу, Лишь некоторые 12-тонные танки вступали в бой, во время прибытия штурмовых орудий, но не приближались на близкое расстояние. Один из них был подбит штурмовым орудием Wm. Staudtner с 600 метров. Другой танк получил 2 прямых попадания от самоходного орудия второго взвода с 1300 м. и дымящийся поехал назад.
…Экипаж штурмового орудия застрявшего в болоте у Озерницы, между 4 и 5 часами утра, должен был на время оставить свое орудие, после того, как поредевшие кавалерийские части врага прошли мимо. Первая предпринятая попытка эвакуации с первым самоходным орудием первого взвода потерпела неудачу из-за потерь в сопровождавшем экипаже прикрытия (4 раненых). Только после обеда удалось продвинуться до места с двумя самоходными орудиями и там при поддержке следующих 2 самоходных орудий 3-ей батареи вернуть самоходное орудие в неповрежденном состоянии.
…Отделение боепитания отправилось 30.06.1941 г. в 17.00 в г. Слоним для пополнения боеприпасами. На обратном пути (или по дороге туда-?) примерно в 1 км восточнее д. Збочно отделение было внезапно атаковано 50-60 русскими с пулеметами и винтовками. Водитель мотоцикла ехавшего впереди Kan. Hallmannseder был сражен первым же выстрелом. Первый грузовик с obw. Radtke проехал сквозь огонь русских, но при этом Kan. Hartwich получил ранение в грудь на вылет и сразу же скончался. Следующие за ним 2 грузовика остановились, а спешившиеся солдаты залегли у машин и заняли оборону. При этом были убиты унтер-офицер Uffz. Schmidt, Obk. Lechner, Kan. Maurerbauer. Kan. Leipold был тяжело ранен. Прибывшие к месту боя легкое зенитное орудие и легковой автомобиль с пулеметом рассеяли атаковавших русских. Убитые в бою Uffz. Schmidt, Obk. Lechner, Kan. Hallmannseder и Kan. Maurerbauer были отправлены в Озерницу. Kan. Haider (Hafder/Haifer) был захоронен около 50 м. севернее мельницы у Клепачей. Kan. Hartwich был похоронен в Слониме вблизи южного моста через Щару».
