От mina Ответить на сообщение
К Iva Ответить по почте
Дата 30.09.2009 18:51:10 Найти в дереве
Рубрики Современность; Флот; Версия для печати

про вторую половину 19 века не забудьте

Вечером 24 января в Поросе С.О.Макаров полу¬чил телеграмму из Санкт-Петербурга с приказанием сле¬довать на Дальний Восток, где из эскадр Средиземного моря и Тихого океана создавались так называемые со¬единенные эскадры, фактически целый флот под командованием вице-адмирала С.П. Тыртова.
Такое сосредоточение морских сил России, в котором эскадре Средиземного моря предстояло действительно сыграть роль экстренного резерва, было вызвано неожи¬данными для многих успехами японского оружия в войне с Китаем. Японцы побеждали на суше и на море: заняли Корею, взяли штурмом крепость Порт-Артур (Люйшунь) на Квантуне и блокировали Вей-Хай-Вей на Шантунге, где укрылся китайский флот, ранее уже потерпевший тя¬желое поражение от японского в сражении при р. Ялу.
В России стало известно название японского крейсера «Нанива», а потом и его командира — капитана 1 ранга Того Хейхатиро, которому выпала честь сделать первые выстрелы в войне Японии и Китая, которая, когда эти выстрелы прозвучали, еще не была объявлена. В тот день — 13 июля 1894 г.— «Нанива» у берегов Кореи (у Асана) первым открыл огонь по китайскому крейсеру «Цзи-Юань», а потом потопил зафрахтованный китайцами английский пароход «Коушинг», унесший с собой на дно Желтого моря более тысячи китайских солдат и офицеров.
Будущий противник Рожественского при Цусиме, Того Хейхатиро был почти ровесником Зиновия Петровича. Он родился 15 января 1848 г. (ст. стиль) и формально стал офицером в двадцатилетнем возрасте на корабле «Касуга», принадлежавшем клану Сацума, надолго сохранившего преобладание своих самураев в командном составе императорского флота. Получив морское и отчасти во¬енное образование в Англии, Того впервые был назначен командиром корабля (канонерской лодки) в марте 1883г., в 1888 г. микадо произвел его в капитаны 1 ранга, а в декабре 1891 г. назначил командиром «Нанивы». «Нанива», бронепа¬лубный крейсер эльсвикского типа водоизмещением 3650 т (18,7 уз., 2 — 260-мм, 6 — 152-мм орудия), тогда был одним из лучших и сильнейших кораблей японского флота.
В биографиях Рожественского и Того было много общего: оба они не принадлежали к высшей знати и не имели наследственного имущества. Служебная карьера обоих во многом обеспечивалась их настойчивой учебой, личными работоспособностью и трудолюбием, умением ставить интересы службы выше своих собственных. Оба отличались волевым характером, который, однако, прояв¬лялся по-разному. Зиновий Петрович нередко «штурмо¬вал», а Того Хейхатиро, в отличие от многих японских офицеров, готовых довести любой спор вплоть до драки, был известен своим хладнокровием и сохранял упрямое спокойствие даже в экстремальных ситуациях. Недаром он позднее заслужил прозвание «молчаливый адмирал».
В соответствии с полученным приказанием С.О.Макаров отправлял недавно прибывший крейсер «Джигит» на Север — в Баренцево море, канонерскую лодку «Кубанец» и крейсер «Владимир Мономах» — через Суэцкий канал в Тихий оке¬ан, куда должен был идти и сам по окончании докования флагманского броненосца. Правда, посылку «Кубанца», состо¬явшего в Черноморском флоте, пришлось отменить из-за пло¬хого состояния котлов. Зато бывший в высокой степени го¬товности «Владимир Мономах» первым вышел из Пирея уже 26 января 1895 г, («Память Азова» с минными крейсера¬ми ушел в ноябре 1894 г., еще при Ф.К.Авелане). Не прошло и двух месяцев, как З.П. Рожественский привел свой крей¬сер в Нагасаки, где на «Памяти Азова» держал свой флаг вице-адмирал СП. Тыртов. 6 апреля к нему присоединился контр-адмирал СО. Макаров на «Императоре Николае I».
Таким образом, для сосредоточения на Дальнем Востоке ре¬зерва из Средиземного моря Макарову и Рожественскому потребовалось всего 72 дня от получения приказания, срок который стоит запомнить для верного суждения о действиях этих офицеров через десять лет — в войне с Японией.
К апрелю 1894 г. их будущий противник Того Хейхатиро был уже контр-адмиралом (с 5 февраля)1, отличился при занятии Пескадорских островов и готовился к высадке де¬санта на о. Формоза. Японцы диктовали китайцам условия мира, которые, помимо прочего, включали передачу Японии Квантунского полуострова с Порт-Артуром, бывшим, по вы¬ражению самого микадо, «оборонительной стеной всего госу¬дарства» (Китая — В.Г.). С таким усилением позиций ост¬ровной Японии на материке не могла примириться Россия, которую поддержали Франция и Германия. 11 апреля 1895 г. представители трех держав в Токио вручили японцам официальную ноту протеста с требованием отказаться от Порт-Артура. При этом в Санкт-Петербурге решили подкрепить свои требования повышением готовности армии и флота. Последний в этой демонстрации играл, несомненно, главную роль, так как мог реально угрожать японским коммуникаци¬ям в Желтом море и не позволить японцам перевезти вой¬ска в Таку для движения на Пекин.
Для такого демонстративного сосредоточения Соеди¬ненных эскадр С.П.Тыртов и С.О.Макаров избрали рейд китайского порта Чифу на северном побережье Шантунга. Расположенный вблизи занятых японцами Вей-Хай-Вея и Порт-Артура, Чифу позволял находя¬щемуся там флоту держать под контролем морские пути, ведущие от указанных портов к сердцу Китая — Пекину через порт Таку в устье р. Пейхо.
В Чифу находился крейсер 2 ранга «Разбойник», ко¬мандиру которого капитану 2 ранга И.К. Григоровичу тотчас приказали озаботиться заготовкой угля. Туда же адмиралы послали З.П. Рожественского с его «Влади¬миром Мономахом». Командиру крейсера, прибывшего в Чифу 14 апреля, было приказано «следить за движения¬ми японского флота и вообще за делами на Желтом море и в Печелийском заливе». Главные силы эскадр с С.П.Тыртовым и С.О.Макаровым З.П.Рожественский встретил в Чифу 24 апреля, подробно доложив об обста¬новке в районе Шантунга.
1 апреля на рейд прибыл из Шантунга контр-адмирал Евгений Иванович Алексеев, вновь назначенный начальник эскадры Тихого океана. Подняв флаг на «Владимире Моно¬махе», Алексеев, подобно Макарову, оказался в положении младшего флагмана при командующем Соединенными эс¬кадрами вице-адмирале Тыртове (флаг на «Памяти Азова»),
Сами эскадры Средиземного моря и Тихого океана были переформированы. Первую из них составили «Им¬ператор Николай I» (флагманский), крейсера «Адмирал Нахимов», «Адмирал Корнилов», «Рында» и «Разбойник», вторую — «Владимир Мономах» (флагманский), мореходные лодки «Гремящий», «Отважный», «Кореец», «Манджур», крейсер «Забияка», минные крейсера «Всад¬ник», «Гайдамак» и миноносец «Свеаборг».
Взаимоотношения З.П. Рожественского с младшим флаг¬маном — Е.И.Алексеевым, поселившимся на «Владимире Мономахе», складывались непросто. Впоследствии Зиновий Петрович не стеснялся называть последнего совершенно «фальшивым человеком, у которого личное самолюбие выше дела и всегда на первом месте». Как и Рожественский, Алек¬сеев бывал весьма несдержан, причем, в основном по отноше¬нию к подчиненным. Рожественский же весьма критически относился к начальству, например, к тому же СП. Тыртову, которого считал малоспособным к самостоятельному коман¬дованию, хотя, по мнению других офицеров, Сергей Петрович был одним из наиболее авторитетных флагманов. Так, двою¬родный дядя Николая II капитан 2 ранга великий князь Александр Михайлович спустя год после событий 1895 г. писал своему императору (и личному другу — В.Г.), что СП. Тыртов «пользуется всеобщим уважением и любовью флота, и всю свою службу провел блистательно» (Докладная записка ВКАМ Николаю II. Государственный ар¬хив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 645, оп. 1, д. 780, л. 2-сб. По мнению автора, СП. Тыртов был действительно очень опыт¬ный моряк-практик, проявивший себя в этом смысле при гибе¬ли и спасении людей с корветов «Новик», «Витязь» и броне¬носца «Гангут». Однако как военный лидер Сергей Петрович не оставил в истории флота сколько-нибудь заметного следа.)
С третьим (вторым по старшинству) адмиралом — С.О. Макаровым, ровесником З.П. Рожественского, дело обстояло еще сложнее. Зиновий Петрович явно ревновал к славе и служебной карьере Степана Осиповича, кото¬рый значительно обошел его в чинах, как, впрочем, и мно¬гих других подчиненных. Тем не менее, скептически отно¬сясь к «чудачествам» Макарова, Рожественский, очевидно, сознавал превосходство своего соперника и находил силы сдерживать болезненное самолюбие, проявив себя хоро¬шим исполнителем. Однако, несомненно, что именно Ма¬каров был генератором идей и главным советчиком ува¬жавшего его Тыртова.
Как видно из дневника С.О.Макарова, ближайшими его помощниками в разработке планов военных действий были З.П. Рожественский и флаг-офицер штаба лейте¬нант князь А. А. Долгоруков.
«Я обещал составить записку о враждебных действи¬ях против Японии...— писал С.О. Макаров в дневни¬ке,— в 8 часов вечера... стал разбирать вопрос с З.П. Рожественским, потом князю Долгорукову продиктовал записку ("Общие соображения о враждебных действиях против японцев в 1895 г." — В.Г.)».
Однако уже через несколько дней Главный морской штаб известил С.П.Тыртова, что в случае войны с Япо¬нией германская и французская эскадры, находящиеся в водах Дальнего Востока, будут действовать совместно с российским флотом. Это новое обстоятельство потребо¬вало пересмотра ранее выработанных взглядов. И здесь С.П.Тыртов вновь прибег к помощи командующего Сре¬диземноморской эскадрой.
С.О.Макаров записал в тот день в своем дневнике: «В 4 часа, дня заезжал ко мне Сергей Петрович (Тыр¬тов — В.Г.); переговорил о вновь полученных депешах. Обещал ему составить записку и потому послал вече¬ром за Рожественским и, после совещания с ним, при нем продиктовал записку ("Соображения о враждебных дей¬ствиях с Японией соединенных эскадр: русской, фран¬цузской и германской, без участия или с небольшим лишь Щ участием сухопутных войск" — В.Г.)».
Одновременно были начаты переговоры с предпола¬гаемыми союзниками. С.П.Тыртов и С.О.Макаров сове¬щались с командующим французской эскадрой адмира¬лом Бомоном. Что касается германского адмирала Гоф¬мана, то вести переговоры с ним было поручено З.П. Рожественскому.
9 и 12 мая 1895 г. С.П.Тыртов провел два совещания по вопросу о будущем составе российских военно-морс¬ких сил на Дальнем Востоке. В совещании приняли уча¬стие флагманы и командиры кораблей 1 ранга. Зиновию Петровичу было поручено составить для совещания пол¬ную ведомость судов японского флота, что им было испол¬нено с похвальными скрупулезностью и тщательностью.
Здесь представляется уместным привести мнения уча¬стников совещаний о будущем составе Тихоокеанского флота России, решение о создании которого было приня¬то только спустя два с половиной года — зимой 1897-1898 гг. Тем более, что участниками их были будущие наместник и главнокомандующий армией и флотом в войне с Японией Е.И. Алексеев, первый официально ко¬мандующий Тихоокеанским флотом С.О.Макаров, сам Зиновий Петрович и его ближайший помощник в тяже¬лом походе 1904—1905 гг. Д.Г. Фелькерзам (командир «Императора Николая I»), а также несгибаемый педант Г.П. Чухнин, которого Рожественский в 1905 г. называл в числе его преемников для замены на 2-й эскадре флота Тихого океана.
Интересно, что наиболее пропорциональный (или «сбалансированный», как потом писал адмирал СТ. Горшков, точнее, его советники) состав флота предложили именно Рожественский и Чухнин. Зиновий Петрович, как уже говорилось выше, представил на совещании «ведомость судов» японского флота, который с учетом пополнения, в недалеком будущем должен был достигнуть суммарного водоизмещения 126 000 т. Исходя из необходимости обес¬печить превосходство в силах над вероятным противником, участники совещания должны были высказать свои «сооб¬ражения» о составе российского флота «пока на 150 000 т водоизмещения». Так решил С. П. Тыртов, который отличал¬ся умением выслушать своих подчиненных.
З.П. Рожественский предложил (в рамках 150 тыс. т тоннажа) построить для флота в Тихом океане 5 броненосцев наиболее сильного типа — свыше 10 тыс. т водо¬измещением каждый, 10 крейсеров по 6 тыс. т, 3 войсковых транспорта, 1 минный транспорт, 4 минных крейсера (600— 800 т) и 20 истребителей миноносцев по 200—250 т.
Г.П. Чухнин также предложил 5 броненосцев свыше 10 тыс. т каждый и (более обоснованно) 7 больших крей¬серов (св. 8 тыс. т), не считая кораблей других классов. Адмиралы Тыртов и Алексеев, а также капитан 1 ранга Фелькерзам оказались сторонниками броненосцев уме¬ренного водоизмещения (8—10 тыс.т), которые были каж¬дый сам по себе заведомо слабее броненосцев (типа «Фудзи»), заказанных ранее вероятным противником. Мака¬ров же, отстаивая идеи универсализации и однотипности судов флота, а также бесполезности брони, легко проби¬ваемой снарядами с его наконечником, выступил с ради¬кальным предложением построить в качестве главных сил вместо разных броненосцев и больших крейсеров сразу 33 крейсера («безбронных судна») эльсвикского типа «Такатихо». Кстати, однотипным последнему «Нанивой» командовал в 1894 г. капитан 1 ранга Того.
Тогда, в 1895 г., направленные в Санкт-Петербург ре¬зультаты тыртовских совещаний рассматривались в ка¬честве благих пожеланий, но позднее (в декабре 1897 г.) их учли при определении состава будущего флота Ти¬хого океана. Хотя тогда и не последовали ни одному из предложенных вариантов.
Для биографов З.П.Рожественского гораздо важнее представляется тот факт, что в Чифу он стал свидетелем и участником подготовки Соединенных эскадр к воз¬можному сражению с японским флотом. Эта подготовка, направляемая «генератором идей» С.О.Макаровым, вклю¬чала перекраску кораблей в «боевой» (светло-серый) цвет и целый ряд других мероприятий, направленных на по¬вышение боевой устойчивости кораблей. Все эти мероп¬риятия были предусмотрены известным приказом СП. Тыртова от 25 апреля 1895 г., воспроизведенным спустя три года в «Сборнике приказов адмиралов».
З.П.Рожественский сам являлся одним из ведущих исполнителей этого приказа и участником эскадренных боевых упражнений, проведенных вблизи Чифу для ком¬пенсации явно недостаточной совместной подготовки ко¬раблей прежней Тихоокеанской эскадры. Спустя десять лет ему предстояло самому возглавить подготовку 2-й эскадры флота Тихого океана к сражению с японским флотом. Однако, как свидетельствуют факты, Зиновий Пет¬рович не воспользовался приобретенным опытом. Поче¬му? Этот вопрос остается открытым до сих пор.
«Военная гроза 1895 года», как известно, закончилась вполне мирно: Япония была вынуждена уступить ульти¬матуму трех морских держав, и уже к началу 1896 г. Соединенные эскадры были расформированы.