От Pokrovsky~stanislav Ответить на сообщение
К miron
Дата 23.12.2008 19:08:32 Найти в дереве
Рубрики Образы будущего; Версия для печати

К теме крестьянского вопроса

Чисто для лучшего общего понимания всеми следящими за дискуссией - самой логики аграрного вопроса.

К моменту коллективизации аграрный вопрос имел 70-летнюю историю.
К сожалению, либеральная и марксистская трактовка этого вопроса, скорее его запутывают, нежели разъясняют.

Начать надо с того, что назначенные т.н. выкупные платежи с крестьянства - не были платой за землю. Они рассматривались как выкуп вотчинно-государственных повинностей лежавших на крестьянстве.
Русское государство веками строилось по принципу государства-семьи, в котором каждый человек не сам по себе, а элемент государственного организма. Государственный человек. Это относилось только к русским(каковыми были и малороссы и белорусы). Иноверческое население было просто подданными. Инородным телом в государственной машине. Соответственно они имели меньше обязанностей, но меньше и прав.
Русский - был слугой отечества. И свою службу он исполнял в различных формах. В виде ямской повинности, в виде повинностей по участию в строительстве мостов, городов, каналов. К заводам и рудникам были приписаны государственные крестьяне.
А главным образом - через жизнь и повседневную работу в поместном хозяйстве, управляемом дворянином.
Должность такая у крестьянина была - русский крестьянин. При необходимости - архитектор, при необходимости - артист, при необходимости - воин.

Вот необходимость нести эти государственные повинности и должна была быть выкуплена крестьянами. Якобы для того, чтобы крестьянин перестал быть рабом.
Для того, чтобы выкуп было возможно осуществить, для того, чтобы крестьяне и сами имели возможность себя кормить, - они и наделялись государственной землей.

Фактически освобождение крестьян было актом отчуждения их от российской государственности. Народ этим актом атомизировался. Государство превращалось в чиновную надстройку, не опирающуюся ни на какую общность.
А крестьянин - никем. Пылью, элементом природы.

Освобождение крестьян имело серьезные социальные последствия для собственно крестьянского сословия. Перво-наперво началось дробление больших семей. Крестьянская община обрабатывала землю в любом случае не как целое, а разделяла ее по семействам. Но это были довольно крупные участки, соответствовавшие численности больших семей - десятки десятин. В большом семействе отцом-большаком и матерью-большухой хозяйственный инвентарь и скот были общими. Была возможность осуществлять севообороты, распределять или наоборот концентрировать трудовые усилия. Внутри больших семей существовали раздиравшие их противоречия. Которые исходили главным образом из взаимной нелюбви пришедших в семейство жен-молодух.
До 1861 года политика дворян препятствовала выделению малых семей из больших. После 1861 года начался интенсивный распад больших семейств - главным образом по инициативе молодух. Общий земельный фонд большого семейства это не изменяло. Но дробило инвентарь, дробило скот, дробило хозяйственные постройки, разобщало труд, снижало возможности грамотных севооборотов.
Крестьяне понимали это:
"Поделился такой-то дом, ну и ослабели во всем, что скотиной, что в лошадях, что и хлебушком".
Но процесс интенсивного мельчания семейств пошел.

Крестьянская община препятствовала обезземеливанию крестьян. Но собственно население росло. С 1858 по 1897 год население Российской империи выросло с 74.5 до 128.9 млн. человек. Соответственно у крестьянства количество земли в расчете на душу сокращалось.
В принципе в рамках больших семей такой рост не был особо страшен. Рациональное хозяйствование в больших семьях обеспечивало и лучшую урожайность, и более эффективное использование земель.
Но дробление семей быстро лишало крестьянские хозяйства экономической силы и устойчивости. Уже в ближайшие за реформой годы стала выявляться обременительность выкупных платежей. Доходы, получаемые крестьянами со все уменьшающихся семейных наделов не позволяли обеспечивать выкупные выплаты.
И уже к началу 1880-х царское правительство вынуждено было пересматривать нормы окладов выкупных платежей в сторону их уменьшения, а накопившиеся недоимки частично списывать. Еще ранее получили распространение временные понижения окладов выкупных платежей и всевозможные отсрочки.

Первоначальные жесткие меры по взысканию недоимок с изъятием и продажей скота и инвентаря неплательщиков - быстро отменили, поскольку крестьянство при этом разорялось.
Практически до самой отмены выкупных платежей в результате революции 1905 года в течение 40 лет взаимоотношения крестьян с государством выглядели приблизительно следующим образом. Не надо прилагать усилия к тому, чтобы повышать доходность земледелия и прочих видов активности. Наоборот, чем беднее будем, тем надежнее пожалеют и уменьшат оклады по платежам. Голодно, умираешь, - твоя смерть только улучшает положение общины в отношениях с государством. Оно отступится от взыскания недоимок.
И крестьянство год за годом побеждало в этой борьбе.
К 1 января 1892 г. из общей суммы первоначального капитального долга 886,3 млн руб. было списано 167,6 млн руб., т.е. 18,9 процентов. Для сравнения - за 1862-1892 гг. крестьянство с большим трудом выплатило за свои наделы 175,7 млн руб. (19,1%)

Заметим, что в момент реформы общий земельный фонд крестьянских земель составлял 216 млн. десятин. К 1915 в единоличном владении находилось только 33 млн. десятин. Причем это ведь с учетом Царства Польского, Прибалтики, Финляндии, с учетом тех территорий, в которых обязательный выкуп был завершен в 1863 году.
Это с учетом появления многочисленных единоличных хозяйств в результате столыпинской реформы.

Основная масса крестьянства держалась общины. Но только беда в обычной трактовке этой общиности. Ни о какой взаимопомощи речи уже давно не было. Община, назначенная в качестве коллективного полицейского, выбивавшего платежи из крестьян, превратилась за пореформенные годы в форму борьбы против государства. А само государство для крестьян стало чужим и враждебным. Но которое можно победить, РАЗЖАЛОБИВ. Заставив устыдиться.
Игра такая: государство хмурит брови, требует, но если потерпеть, показывать драную одежку да пустые карманы, -обязательно отступит.

Короче. Послереформенное полувековое противостояние крестьянства и Русского государства превратило крестьянскую общину из традиционной формы самоуправления - в форму круговой поруки перед лицом государства. А самих крестьян - из станового хребта государственности - в ее злейшего врага. Причем враждебность эта носила самый бессмысленный деградационный характер.

Освобождением крестьян в 1861 году империя встала на путь Древней Бирмы и Империи Конго, где государственность с монументальной архитектурой, с письменностью, с культурой и высокой религией рассыпалась в несвязные архаичные общины с потерей грамотности, религии, сколько-нибудь развитых сельскохозяйственных и ремесленных технологий. Со взаимно враждебным и быстро редеющим населением, бессильным против ничтожных организованных действий колонизаторов.
Вместе с потерей цивилизованности деревня стремительно теряла и мораль. Которая тоже является достижением цивилизованного существования - в государственности.

Большевистская программа в аграрной области первоначально никак не потакала крестьянству. Она ориентировалась на сохранение культурного земледелия крупных помещичьих и капиталистических землевладений с контролем над ними со стороны трудовых колективов батраков.

В 1916 году лишенное мужских рабочих рук крупное землевладение потеряло способность к эффективному хозяйствованию. А в 1917 году было просто разгромлено крестьянской революцией.

Де-факто сохранять и поддерживать стало нечего. Более того, при этом исчезли рабочие места для миллионов безземельных батраков. Новая государственность воссоздаваемая большевиками не могла восстановить все это в разумное время. Земля фактически описывалась и была приготовлена к переделу в пользу крестьянства. На Украине к переделу земли приступили на уровне Центральной Рады, нанимая за земельные наделы солдат создаваемой с 1917 года Украинской национальной армии Петлюры.

Фактически раздел земли между крестьянами был предопределен и безальтернативен. Попытка защитить крупные землевладения для последующего коллективного использования - означала необходимость в нескольких сотнях тысяч штыков, а сама земля переставала работать на неопределенное время. Эсеровская программа передела была принята.

Но принятие этой программы означало дальнейшую деградацию культуры земледелия. И очередной крупный шаг к ликвидации русской государственности за счет исчезновения связности ее вокруг хлебного рынка и его структур.

В 1917 году во всей красе проявилась деградация морали крестьянства. Высвободившийся гунн крючьями выдергивал мешки и чемоданы у пассажиров поездов, волами выворачивал рельсы и грабил поезда с хлебом, а потом с винтовками и гранатами боем прорывался в города, чтобы выменивать каравай хлеба у голодных горожан на всевозможные городские побрякушки или продавать по сверхвысокой спекулятивной цене.
Деревня объявила войну городам. При этом сама с каждым годом деградировала все ниже и ниже. Политическим флагом этой борьбы стал анархизм тех народных вождей, под руководством которых время от времени возникали крестьянские армии типа армии атаманов Григорьева и Нестора Махно на Украине или Антонова на Тамбовщине.

Единичные прорывы к культурному земледелию со стороны кулаков и крепких хозяев - не имели перспективы. Рост крестьянского населения быстро опережал рост суммарной продуктивности немногочисленных культурных хозяйств. А в целом продуктивность сельского хозяйства снижалась, деревня, не имевшая товарных излишков продовольствия - проваливалась в нищету.

Естественным объективным союзником сельского культурного хозяина могла и должна была становиться Советская государственность. Но 50-летняя традиция крестьянской оппозиции государству - превращали культурного крестьянина в самого грамотного, экономически сильного и самого опасного противника этой Советской власти. С другой стороны зажиточность немногочисленных крепких крестьян - мозолила глаз деградирующей и продолжающей нищать крестьянской массе.

НЭП - был попыткой Советского государства найти себе союзника в деревне именно в лице крепкого крестьянина.

Не получилось. Крепкий крестьянин на союз не пошел, а пошел по проторенному пути наименьшего сопротивления - организации коллективного саботажа селом теперь уже продовольственного налога. Огранизовал новую круговую поруку. И просто не мог этого не делать. Он и без того для деревни стал чужим.

Для того, чтобы крепкий хозяин мог свободно развиваться, - нужно было выкинуть из деревни сотню миллионов крестьян. Иначе они бы не позволили кому-то отрываться от них.

И в любом случае крестьянство продолжало оставаться врагом государственности. Проблема грозящей войны заключалась и в этом. Советское государство расширило социальную базу государственности - на разросшийся аппарат и на промышленный рабочий класс. Но в крупном военном конфликте этого было явно не достаточно. Крестьянство могло шатнуться куда угодно. Оно было вне государственности. Дело не только в хлебе для войны. Дело в людях. Которые привыкли смотреть на государство и аппарат как на естественного врага. На господина, для которого крестьяне - типа скота.

Массовое предательство прежде всего в форме массовой сдачи в плен, дезертирства, множественных деревенских старост и полицаев, известное по Великой Отечественной войне, - было тем самым проявлением унаследованной от Российской империи антигосударственности прежде всего крестьянской массы(или не испытывавших никаких теплых чувств к государству недавних выходцев из нее).

Создание колхозной системы при таком взгляде было гораздо значительнее собственно решения продовольственной проблемы. Оно было шагом к восстановлению единства государственности с народом. Общие цели, общие враги, общая радость и общее горе. Колхозник еще не стал государственным человеком, он унаследовал все недостатки крестьянина недавнего прошлого - завистливого и хитрого собственника, подозревающего государство во всех мыслимых и немыслимых грехах.

Но изменение происходило на глазах. Стал возвращаться позитивный коллективизм, христианская моральность, чувство своей принадлежности народу, а не только собственной жене и собственной деревне. Колхозная собственность еще не слилась с государственной. Но уже работала рука об руку с ней - к общей пользе.

Массовое крестьянское сопротивление 1932 года, приведшее к голоду в 1933 - было последним крупным рецидивом унаследованного от послереформенного пятидесятилетия противостояния государству как враждебной силе.

Динамика развития Советского государства показывает: ранее 1932 года оно этой крестьянской антигосударственности противопоставить не могло ничего.

Уговоры были бесполезны и сила тоже. Государству традиционно не верили.

Нужно было обеспечить материальную базу для создания в государстве вакансий для крестьянства.
Крестьянин чихал на идеологические разъяснения, на всевозможные -измы. Он просто смеялся над ними. И тихо презирал. Полвека он был предоставлен только самому себе и разве что какой-то поддержке соседей. Государство в 1861 году вычеркнуло его из списка должностных лиц государства. И только тянуло из крестьян, ничего им не давая взамен. Разве только милостыню по случаю неурожаев. Веры ему не было никакой.

Сталин реально дал крестьянину место в государстве: работу на тракторе в МТС, работу на стройке, работу на шахтах, на заводах, место на студенческой скамье, в военных училищах, место за штурвалом самолета и рычагами танка. Поставил в общенародный строй. Вернул крестьянину человеческий облик и чувство собственного достоинства. Не пыль деревенская вне времени и пространства, а представитель народа. Часть государства, созданного этим народом для народа же.

Но для этого были нужны соответствующие рабочие места. Массовый трактор, массовое строительство, масштабная промышленность, массовое образование. Это создавалось, уже предъявлялось, но именно в 1932-33 году этого всего стало достаточно много, чтобы крестьянин наконец смог поверить, что все это не игрушки, все это всерьез и надолго.
Что его уже не на крючок посулов ловят, а берут за шкирку - и встраивают в государственную общность. Давая по шее за бестолковость.

К собственному голоду крестьянин относился просто. Это была форма борьбы с государством. Самая действенная форма борьбы послереформенного пятидесятилетия. Сильнее винтовки. А какая борьба без потерь?
Недавнее отступление Советской власти от колхозного строительства(статья Сталина "Головокружение от успехов") только лишний раз подтвердило: будем стоять против государства крепко - оно опять сдастся.
И стояли. Даже ценой собственной жизни.
Презирая государство. Про которое думали, что оно смотрит на крестьян как на братьев меньших, неразумных.

А оно возьми и отнесись к крестьянину как к человеку равного достоинства. Хочешь помирать - помирай. Но обязанность по сдаче хлеба выполни. А выполнил - можем и помочь не умереть, и семенами помочь, и на трактор посадить, и детей обучить в ФЗУ.

Крестьянство переломили. Но только не голодом. А тем, что уважили крестьянина как человека - в том числе в стойкости перед лицом голода и отравлений. Не стали сюсюкать как с дитем несмышленным. И тут же предложили места в составе государствообразующего народа. Много мест.