>Когда Червонопиский заканчивал свое выступление, Сахаров уже подошел к трибуне, чтобы ответить на обвинение. Стараясь не обращать внимания на шум в зале, Андрей Дмитриевич сказал: "...Я упомянул о тех сообщениях, которые были мне известны по передачам иностранного радио, - о фактах расстрелов... с целью избежать пленения... Сейчас этот вопрос расследуется. И до того, как будет прояснен, никто не имеет права бросить мне обвинение в том, что я сказал неправду...".
>Но что же чувствовал Сахаров в тот день? Отвечая на вопросы Ю.Роста в интервью "Съезд не может сделать все сразу", Андрей Дмитриевич говорил: "Я чувствовал себя морально совершенно неуязвимым. Конечно, сложность моего положения в том, что у меня не было документальных доказательств. Но... в подавляющем большинстве случаев, о которых приходится говорить, нет документальных источников".
>Как понимаю, документальных доказательств за почти четверть века не обнародовано?
Добавлю: Червонопиский имел все моральные права бросить Сахарову обвинения. Он не кадровый функционер ВЛКСМ, как может показаться из статьи. Он за той трибуной стоял без ног, оставленных в ДРА.
