Однако он совсем не там, куда указывает статья (запоздалые реплики)
Я считаю название статьи очень удачным. Реформа действительно породила много порочных кругов, разорвать которые непросто по самым разным причинам. Дело не только в материальных интересах, то есть не только в том, что нужные стране решения подрывают имущественные интересы состоятельных кругов и беззаботное спокойствие защищаемой оппозиционерами «бедноты». Дело в неспособности российского общества осознать свои интересы и найти рациональный путь их удовлетворения. Ведь для того, чтобы выявить порочные круги, нужен более тонкий анализ. А более тонкий анализ оно не воспринимает, потому что приучено принимать «на ура» простые рецепты, обещающие молочные реки и кисельные берега. Взгляд на проблемы, представленный в статье, очень однобокий и лежит в русле тех самых простых рецептов, которые, на самом деле, вообще не отвечают рациональным интересам общества. Неудивительно, что местная публика, в большинстве своём, восприняла текст «на ура». Она ведь любит такие тексты, которые ласкают слух. А болезненных рецептов, которые и в самом деле разрывают порочные круги реформ, они и слышать не желают, потому что нутром чуют конец халявы, когда им придётся больше напрягаться. Что весьма неприятно.
К сожалению, статья содержит довольно много концептуальных ошибок, а моей подготовки не хватает, чтобы выявить среди них действительно ключевые, «потянув» за которые, можно было бы выправить всю порочную логику. Навскидку, одной из ключевых ошибок, проходящей красной нитью через цепочку рассуждений, является представление, будто «полезный выход» из экономики определяется тем, сколько в неё напихать инвестиций и сырьевых ресурсов. Я бы отнёс это представление к доаналитическим, оно просто не заслуживает серьёзного разбора. (На самом деле, расход ресурсов может и не оправдываться получаемым результатом.) А ведь из него выводится добрая половина рекомендаций статьи, если не все.
Собственно, указанием на одно ключевое заблуждение надо было бы и ограничиться. Многие ошибки статьи уже разобраны, так что мой текст порой дублирующий. Но мне кажется, что, хотя логически этого указания достаточно, большинству читателей его не хватит. Поэтому попытаюсь разобрать некоторые моменты текста.
> Однако следует понимать, что невозможен «подъем перерабатывающих отраслей», если не прикрыть задвижки нефтепроводов на Запад.
Это ещё откуда следует? Ниоткуда не следует, это Александр Американский Истиннорусский ляпнул, что первым делом после захвата власти надо трубу закрывать. А за ним некритично повторяют.
В тезисе ясно прослеживается следующее представление: чья-то злая воля решила направить нефтяные потоки на Запад, вместо своей экономики, из-за чего отечественные перерабатывающие отрасли «загнулись». А теперь надо волевым решением этот поток направить на «напихивание» сырьём собственной экономики, благодаря чему отечественные перерабатывающие отрасли поднимутся.
Важная критика этого представления уже прозвучала: ведь отказываясь от экспорта нефти, мы теряем некоторые валютные поступления. Надо ещё доказать, что прирост национального продукта внутри страны будет больше этих потерь. Но я хочу подойти к проблеме с другой стороны. На самом же деле, причинно-следственные связи в рыночной экономике несколько другие, чем в представлении о «задвижках нефтепроводов». Направление реализации ресурсов определяет не чья-то злая или добрая воля, а ценовой механизм. Который играет большую роль в оптимизации размещения ресурсов. Если перерабатывающие отрасли в США могут заплатить за нефть больше, чем наши перерабатывающие отрасли, то это указывает на то, что они могут создать из этой нефти больше потребительской ценности, чем наши отрасли. Больше потребительской ценности не для американцев, а для того, кто, в конечном итоге, получает доходы от продажи этой нефти, и тут уже воля России, как распределить эти доходы. (Ниже мы ещё разберём это более подробно на примере импорта продовольствия.)
Если наши перерабатывающие отрасли не могут платить за нефть даже вдвое меньше, чем американские, то, значит, что-то было не в порядке с нашими перерабатывающими отраслями до того, как нефть стала массово уходить за рубеж. Иначе бы для них не было проблем заплатить за нефть не меньше, чем американцы. Иными словами, если копать «глубинные причины», то не потому загнулись наши перерабатывающие отрасли, что нефть стала уходить за рубеж (хотя спусковым механизмом обвала 90-х это действительно в каком-то смысле стало), а нефть стала уходить за рубеж потому, что какие-то более сложные причины обусловили неконкурентоспособность наших перерабатывающих отраслей.
В статье предлагается «прикрыть задвижки нефтепроводов на Запад», но никак не поясняете, почему и как это должно помочь нашим перерабатывающим отраслям, а тем более не поясняете, почему и как это переломит те тенденции сырьевого развития, которые наметились при Брежневе. А это просто не так, предложения усугубят ситуацию.
>Как будет выглядеть вся цепочка действий по «подъему перерабатывающих отраслей», нам не говорят. Хотя цепочка известна – над ней уже в 2001 г. работало по указанию В.В. Путина много специалистов. Уже тогда было видно, что эта программа потребует тотального преобразования и хозяйства, и культуры страны. Было ясно, что различия между «двумя путями развития» России, сырьевым и инновационным, принципиальны.
То есть, цепочка действий известна, но ничего конкретного, кроме идеи прикрыть задвижки и поменять коммуникации ЖКХ, читателям статьи об этой цепочке не сообщено.
>Мы в ситуации исторического выбора. При сырьевом варианте Россия становится пространством, на котором хозяйничают «операторы» мировой экономики. Восстановление систем жизнеобеспечения народа, а не только тонкого слоя элиты, возможно лишь на базе целостного отечественного хозяйства – на инновационном пути развития. На этом пути Россия – страна со своим народом и хозяйством. При выборе такого уровня все решает не логика, а совесть.
Я согласен, лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Почти вся деятельность экономистов-болтунов, ратующих за «инновационный путь развития», сводится к выкрикиванию на каждом углу этого нехитрого принципа. Вот только конкретных идей кот наплакал. Потому что неприятную составляющую выводов они не хотят озвучивать. Надо ведь кое-чем пожертвовать, чтобы стать здоровым и богатым.
>Пока власть, судя по всему, находится в замешательстве и никакого решения не приняла. В чем же проблема? В последние 50 лет прорывов в науке, которые позволяли бы надеяться на появление новых источников энергии, не произошло. Даже если такое открытие будет сделано завтра, массовое производство энергии наладят не скоро.
А это вообще не имеет отношения. Проблема в том, что решение было бы неприятным. Например, внутренние цены на энергию повысить, коммунальные тарифы увеличить, ввести для москвичей налог на недвижимость… Этим и объясняется нерешительность власти.
>Итак, в обозримом будущем придется использовать традиционные источники. Главные из них – невозобновимые. США свои месторождения консервируют, а чужие лихорадочно скупают или захватывают. Ирак перед глазами. Да и на Иран уже зубы точат. Намерение восстановить отечественное производство в России рассматривается как акт войны против Запада.
>Возник конфликт. Пока возрождаемая после 1999 г. часть промышленности России ограничивалась производством металла и удобрений на экспорт и отверточным производством, которое почти не требует топлива – куда ни шло. А дальше? Чтобы сохраниться как стране, России требуется новая программа индустриализации, причем с энергоемким производством для себя. Значит, следует перенаправить поток нефти и газа от нью-йоркской биржи на российские заводы.
Увы, частота повторений не сделает эту чушь более истинной. Не только теоретически, так и фактологически. Ведь именно энергоёмкая промышленность (упомянутые в статье производство металла и удобрений) у нас лучше всего пережили кризис благодаря тому, что экспортные пошлины и госрегулирование тарифов обусловили относительно низкие внутренние цены на энергию и энергоносители. Как того и хочется «здравому смыслу», энергия и энергоносители перенаправлены с нью-йоркской биржи на внутренний рынок, то есть в пользу энергоёмких производств металла и удобрений. Высокопередельной перерабатывающей промышленности это никак не помогает, скорее наоборот. У неё ведь доля сырьевых ресурсов в структуре расходов невелика. На конкурентоспособности доля зарплаты в расходах сказывается больше, чем доля сырья. А эта самая доля зарплаты в структуре расходов высокопередельной перерабатывающей промышленности только растёт от того, что власть обеспечила низкие внутренние цены на энергоносители и, таким путём, высокие доходы в металлургии.
Впрочем, пока только зафиксируем (это важно для последующего разбора статьи): в тексте не предлагается сократить добычу нефти в России, а предлагается перенаправить ныне экспортируемую нефть своей промышленности.
>Несколько фактов: в 1990 году из СССР на экспорт ушло 27,8% добытой нефти, а в 2005 году из РФ ушло 77,3%. Для внутреннего потребления в 1985 году в РСФСР осталось по 2,51 тонны нефти на душу населения, а в 2005 году – 0,72 тонны. Это в 3,5 раза меньше того, чем располагал житель РСФСР в 1985 году. Не на 10, не на 20% меньше, а в три с половиной раза! А тут еще поголовную автомобилизацию раскрутили – из оставшихся нам 720 килограммов нефти на душу уже около трети сгорает на дорогах страны.
Тут имеет место а) путаница с РФ-СССР-РСФСР, 2) общая некорректность цифр.
Если сравнивать СССР-1990 и РФ-2000, то надо приводить цифры к одному знаменателю. А именно – для текущего времени складывать соответствующие показатели по всем странам СНГ и Прибалтики. Ибо экономика в СССР работала как единый комплекс и региональная дифференциация уровня жизни (и следовательно потребления базовых ресурсов) была невелика. РСФСР в 1990 г. добыла 516 млн. тонн (СССР всего, по некоторым данным – 571). Данных по экспорту нефти в СССР в 1990 г. у меня нет, примем цифру статьи. Значит, экспорт нефти в 1990 г. составил 571 * 28% = 160 млн.т. Таким образом, на каждого гражданина СССР получалось в среднем примерно по 1450 кг нефти. Сколько именно приходилось нефти на жителя РСФСР в то время – сказать сложно. Это можно было бы определить, зная объёмы конечного потребления нефти по республикам.
В 2004 г. в РФ было добыто 459 млн. т. (то есть, истощение запасов нефти пока более медленное, чем при СССР). На всей территории СССР добыто около 557 млн.т. В РФ на экспорт ушло 258 млн. тонн сырой нефти и 82 млн. тонн нефтепродуктов. Это всего. В том числе – в страны СНГ (условное – бывший СССР, без Прибалтики) – 40 и 4 млн. соответственно. Таким образом, «чистый» экспорт нефти из РФ (в страны вне СНГ) – 218 и 78 млн.т. Специальным знанием для того чтобы, привести «нефтепродукты» к сырой нефти, я не владею, но представим для простоты, что 1 тонна нефти = 1 тонне нефтепродуктов. Возможно, знающие люди подскажут правильные коэффициенты. (Я опускаю тот факт, что экспорт сырой нефти, всё-таки, не совсем то же, что экспорт нефтепродуктов, но тем не менее…). Цифра в 77% экспорта не полная, так как 1) не учитывает добычу и экспорт в других республиках – прежде всего, в Казахстане, Азербайджане и Туркмении и 2) не вычленяет из всего экспорта экспорт в страны бывшего СССР.
Если ограничиться только РФ (за неимением соответствующей информации по другим бывшим братьям) и принять среднее потребление по СССР равное среднему в РСФСР в 1990 г., то на одного «россиянина» приходится после экспорта 830 кг нефти. То есть, не в 3,5, а в 1,75 раза. Ровно двукратная ошибка счёта.
Об автомобилизации. Парк легковых автомобилей в России приближается к 30 млн. штук. На Западе стандартное потребление бензина – тонна на машину в год. В России, видимо, точно не больше, учитывая средний пробег и режим эксплуатации. Но даже при расходе в 1 тонну – надо 30 млн. тонн бензина в год. Сравните с 82 млн. тонн нефтепродуктов, вывезенных на экспорт. Резерв ещё есть, как видим.
>Газа для удовлетворения внутренних потребностей России уже сейчас не хватает. Потому начали строить новые газопроводы по дну Балтийского и Черного морей. Это обстоятельства неумолимые, страшный порочный круг, в который нас загнала реформа 90-х годов.
Непонятно, как нехватка газа объясняет необходимость строительства экспортных трубопроводов. Насколько мне известно, причина их строительства – сочетание желания экспортировать побольше газа и политических факторов. И потом, тезис о нехватке газа надо доказать. В каком именно секторе его не хватает? В ЖКХ? В химической промышленности? В металлургии? Энергетике? Как проявляется эта нехватка? Может быть, так же, как нехватка молока и молочных продуктов в советской Армении?
>Вот наглядные результаты «сырьевого» пути. В РФ за годы реформы сократились посевные площади на 42,3 млн. га. Более чем на треть! Нет солярки для наших тракторов, нет для полей удобрений, чтобы вырастить сырье «перерабатывающим отраслям».
Неверные данные. Площадь пашни уменьшилась с 132 млн. га на конец 1990 г. до 117 млн. га на конец 2004. (15 млн.га или 11%). И солярка, и удобрения имеются. Просто их выгоднее продавать за рубеж. Но это не значит, что «нет солярки, нет удобрений».
И вообще, давно пора уходить от совкового подхода, предполагавшего воспроизведение натуральных параметров западных экономических пирамид в уверенности, что это даст экономический эффект. Надо не напихивать пирамиду Агропрома тракторами, удобрениями и соляркой в западных пропорциях – западного урожая всё равно не получится, – а считать соотношение затрат и результатов при альтернативных вариантах экономической деятельности. Быть может, некоторым хозяйствам нужно ещё меньше солярки и удобрений, чем они сейчас используют, а не больше. Лозунг момента: от повтохрюканья и обезьянничанья – к осмысленной человеческой деятельности.
>Откуда взять электроэнергию для сельского хозяйства, где ее производственное потребление сократилось за годы реформы в 4,2 раза? В четыре с лишним раза!
Потребление электроэнергии сократилось не из-за её нехватки, а по совсем другим причинам. Поэтому тезис некорректен. И потом, сокращение составило совсем не 4 с копейками раза. В 1990 г. сельское хозяйство РСФСР потребило 96 млрд. кВт-ч, и это был пик потребления (для сравнения – в 1970 потребление составило 19, в 1980 – 56 млрд. кВт-ч). В 2004 – 56 млрд. кВт-ч, то есть 56% от 1990 г., никак не 25. Ситуация аховая, никто с этим не спорит, но зачем же перегибать палку и жонглировать цифрами?
>Это – катастрофическое сокращение использования главных бесплатных ресурсов: человека, земли и солнечной энергии. Россия откатилась от земледелия к выковыриванию того, что природа накопила для всех будущих поколений нашего народа. Сегодня Россия напоминает алкоголика, который при голодных детях тащит из дома на пропой последнее имущество.
Модель «необходимости использования бесплатных природных ресурсов», к сожалению, не содержит никакой меры, а это очевидный признак её несостоятельности. Её очень легко протестировать на адекватность, задавая экстремальные значения. Из модели следует, что надо распахать Чукотку и Таймыр – лишь бы не терять попадающую на эту землю солнечную энергию. (Я надеюсь, человек к бесплатным природным ресурсам причислен по описке.) Явный абсурд, следовательно, необходима модель, которая указывает конкретную количественную границу, какую землю пахать, а какую не пахать. Быть может, нынешнее сокращение пашни окажется куда ближе к оптимуму, чем то, которое было при СССР.
Такие модели, предлагающие количественную меру и указывающие границу, даёт экономический анализ. В самом деле, вернёмся к тезису об «отсутствии» солярки и удобрений. Сколько стоят солярка и удобрения для сельского хозяйства? По крайней мере, не больше, чем дополнительный урожай, который можно вырастить с помощью соответствующей порции солярки и удобрений, точнее, при добавке в сельское хозяйство соответствующей порции солярки и удобрений. (Иначе крестьянину просто невыгодно было бы солярку и удобрения покупать.) Если рынок более-менее конкурентный, то солярка и удобрения стоят примерно столько же, сколько и дополнительный урожай, собранный с их помощью. Иначе конкуренция между крестьянами доведёт цену солярки и удобрений до этого уровня.
Итак, если рынок здоровый, то солярка и удобрения стоят примерно столько же, сколько и дополнительный урожай, собранный при добавке в сельское хозяйство соответствующего количества солярки и удобрений. Но вот оказывается, что Запад предлагает за то же количество солярки и удобрений больше продовольствия. Тогда выгоднее экспортировать солярку и удобрения на Запад, импортируя взамен продовольствие, и наплевать на пропадающие без дела солнечные лучи.
В статье предлагается тратить нефть на распахивание пустующих земель, а я предлагаю посчитать. И показываю, что если уж всё равно тратить нефть на производство солярки и удобрений, то выгоднее оставить «невидимой руке рынка» самой решать, сколько солярки и удобрений продать на Запад, а сколько израсходовать на распахивание своей пашни. Ну, разве что, «подправить» рынок, чтобы он был более конкурентным и давал более точные ценовые оценки. Это решение будет более выгодным для страны, чем политическое решение перенаправить экспортируемые солярку и удобрения своим крестьянам по более низким ценам, чем сейчас.
Отдельно замечу, что если солярка и удобрения стоят сейчас меньше, чем урожай, получаемый при добавке в сельское хозяйство соответствующего количества солярки и удобрений, то это говорит о том, что производство продовольствия сдерживается не высокой ценой солярки и удобрений, а другими причинами. Ведь в здоровой экономике оно бы само увеличилось в результате «крысиной гонки за прибылью» крестьян: потратив немного на солярку и удобрения, они бы с лихвой окупили это за счёт проданного урожая. Следовательно, политическое решение об увеличении снабжения сельского хозяйства продовольствием и удобрением, скорее всего, не даст прироста производства продовольствия, которое оправдывало бы расход солярки и удобрений.
Конечно же, я изложил предельно грубую модель, к которой надо добавить много оговорок и уточнений, если пойдёт речь о практическом применении, а не о споре на форуме. Я и сам в разных местах эти оговорки излагал. Но стоит ли этим заниматься на форуме?
У меня такой вопрос: есть ли готовность принять изложенную модель в качестве стартовой? Я ведь не впервые её излагаю. С одной стороны, я к ней не слышал никаких возражений, с другой – вижу полное игнорирование самого подхода, самой идеи моделировать реальность с помощью логической модели, которая даст количественную оценку. Если нет готовности проводить анализ, то я не буду настаивать.
>На голодном пайке
Пора нам понять, что когда обсуждается снабжение голодающих ленинградцев или пенсионеров, то можно говорить о пайке. Когда же речь идёт о производственной деятельности, то решается задача распределения ресурсов в сопоставлении с получаемым результатом, а не выделения пайка. Задача решается через ценовые показатели, а не определение размера пайка.
>Как же могло наше общество, наша интеллигенция, принять доктрину такой реформы? Ведь для такого поворота требовались культурные предпосылки. Очевидно, здесь корни нашего нынешнего кризиса, еще плохо исследованные. Отмечу одну деталь – утрату, примерно к концу 70-х годов, того представления об источнике материальных благ, которое неявно господствовало в нашем сознании. Это было представление, типичное для традиционных обществ, в нем природа (Космос) была домом, а человек – ответственным хозяином. Здесь экономический взгляд был переплетен с экологическим.
>Но это было именно неявным знанием, и оно постепенно сдавало позиции совершенно другому взгляду – политэкономии. В ней экономика и экология были разведены, Природа не была «субъектом» хозяйства, а была лишь инертным телом, из которого можно было выкачивать сырье.
Мне кажется, это чрезмерная романтизация прошлого. В 30-е годы отношение к экологии было намного лучше? Это ещё надо доказывать.
>Когда в СССР сошло со сцены старшее поколение и место экономических советников заняли люди типа Аганбегяна и Ясина, политэкономия вычистила остатки старого мышления. Единственным критерием для экономики стала прибыль.
Это даже невозможно оспорить, потому что утверждение ненаучное. Что конкретно имеется в виду под утверждением, что «единственным критерием для экономики стала прибыль»? Прибыль – показатель эффективности использования финансового капитала и капитальных благ. При прочих равных, чем выше прибыль, тем лучше для общества. «Прочие равные» регулируются экологическим законодательством и КЗОТом, например, и тогда пусть предприниматели стремятся максимизировать прибыль, оставаясь в рамках законодательства, от этого стране и народу только лучше.
>Из чего она извлекалась, было неважно. Как только удалось ликвидировать государственное планирование, которое исходило из необходимости вести целостное народное хозяйство, новые собственники бросили производство и кинулись за добычей. Они стали с бешеной скоростью тратить достояние наших детей и внуков – выкачивать из земли нефть и газ для «мирового рынка».
Ну, мы же как бы уже выяснили, что нефти сейчас выкачивается меньше, чем при Советах? А если уж выкачивать, то, как я показал выше, для страны выгоднее её экспортировать (в первом приближении моделирования). Статья же не призывает добычу нефти сократить, скажем, ограничить 400-450 млн. тонн в год – тогда бы я голосовал за эту идею обеими руками – статья призывает перенаправить нефтяные потоки внутрь страны.
>Поворот в сознании выразился в языке. Раньше у нас четко разделялись понятия производство и добыча. В производстве человек создает новое, частицу мира культуры. При добыче человек изымает из природы то, что она создала без усилий его рук и ума. Поэтому говорилось «производство стали», но «добыча нефти». Когда старое мышление было отброшено, стали говорить «производство нефти». Важнейшее мировоззренческое понимание было стерто. Инновационный и сырьевой тип экономики стали почти неразличимы. Случился поворот в общественном сознании.
Я не думаю, что разницу между сырьевой и инновационной экономикой можно зафиксировать на таком уровне анализа, который только различает «производство» и «добычу». В добывающей промышленности тоже возможны инновации, приносящие существенную прибыль, которая не имеет характер горной ренты. Разница между «двумя типами» экономик – не в добыче и производстве, а в соотношении доходов, которые обеспечиваются горной и интеллектуальной рентой. Если мозги есть, то в стране будут доходы от интеллектуальной ренты вдобавок к горной, а если нет, то только от горной. Но пойдём дальше.
>Но добычей, как и собиранием кореньев, большой народ прокормиться не может. Ему требуется свое производство, чтобы с помощью нефти и машин обрабатывать землю,
Следуя логике статьи, задам вопрос. Зачем тратить на это нефть и металл – наши невосполнимые ресурсы? Скорее всего, ответ будет такой, что иначе не получится. Хорошо, примем. Но тогда уже нужно проводить количественную оценку, на что их лучше тратить – на экспорт или распахивание Чукотки. Я такую модель предложил, статья же просто исходит из «здравого смысла». Дескать, неважно, сколько будет потрачено нефти, лишь бы не потерять ни единого солнечного лучика.
>выращивать культурные растения и их зеленым листом улавливать солнечную энергию, превращая ее в пищу и сырье. Русский ученый С. Подолинский в 1880 г. подсчитал, что устойчивым является такое развитие, при котором затраты одной калории энергии (мускулов или топлива в моторе) вовлекают в оборот 20 калорий солнечной энергии («принцип Подолинского»).
«Наука доказала». Или «машина посчитала». Это просто несерьёзно, ссылаться тут на Подолинского.
Кстати, такой нескромный вопрос. А посчитал ли кто, сколько калорий ископаемого топлива расходовал СССР на производство одной пищевой калории? Вдруг там соотношение по Подолинскому – 1:20, но в другую сторону?
>В конце ХIХ века во Франции, данные которой использовал Подолинский, при затратах 1 калории труда человека и лошади фиксировалась 41 калория на сеяных лугах и столько же на посевах пшеницы. Замени лошадь трактором, и нефть окупится сторицей.
Как это «окупится сторицей»? Она же, как написано ниже, невозобновляемая!
>Растения Земли, поглощая бесплатную энергию Солнца, за год превращают в глюкозу около 100 миллиардов тонн углерода из атмосферы. А нефти человечество добывает в сто раз меньше – и то она стала дефицитной.
Вывод? Даёшь растрату нефти на своё сельское хозяйство – окупится сторицей?
>Добычей народ прокормиться не может, но, как ни прискорбно, заправилам мирового рынка плевать на то, прокормится население России или нет. Они заинтересованы в том, чтобы наше пространство было очищено от промышленности и лишнего населения, потребляющего драгоценную нефть. Мировой рынок отрегулировали так, что нефть стала давать сверхприбыли, в России обрадовались чиновники, кое-что перепало и обывателю, заговорили об «энергетической державе», что и означало выбор экспортно-сырьевого пути развития.
Тут путаница: администрация президента Буша принята за Госкомцен. На самом же деле, эта самая администрация не имеет полномочий устанавливать нефтяные цены на нью-йоркской бирже. Мировой рынок сам отрегулировался так, что цены подсказывают России правильное решение, как она может добыть больше продовольствия – через экспорт нефти или его расходование на своё сельское хозяйство.
И потом, никакого голода в России нет. Недоедание вызвано более сложными социальными причинами, чем недопроизводство или недостаточный импорт продовольствия. Точнее, даже не недоедание, а неправильный рацион. Не надо хвататься за первое пришедшее в голову решение для исправления ситуации с питанием – оно может только ухудшить ситуацию, потому что предложенный в статье диагноз причины недоедания неверен. Для анализа этой проблемы нужно привлекать более тонкие модели. Я приводил уже аргументы и на этот счёт. В общем, продовольствия в стране достаточно для тех, кто его покупает, и его могло бы быть больше, если бы покупали больше – рынок сам обеспечил бы увеличение производства и увеличение импорта продовольствия. В чём же проблема? Проблема, во-первых, в том, что доходы некоторых слоёв слишком малы, во-вторых (что куда больше проявляется в России), в том, что доходы многих слоёв, в принципе, достаточны для нормального питания, но они расходуют деньги, в лучшем случае, на мобильники, в худшем – на водку и пиво. Для решения обеих проблем нужно предпринимать совсем другие меры, чем перенаправление экспортируемой нефти в сельское хозяйство. Идея же статьи не имеет никакого отношения к сути проблемы недоедания в России и не решит её. С тем же успехом можно было бы для улучшения питания выкрасить заборы в жёлтый цвет.
>На первый взгляд может показаться, что мировоззрение и экономические теории не играют особой роли в нашей судьбе – примет В.В. Путин решение, и покатится Россия по пути инновационного развития. Это неверно. Решение такого масштаба должно быть поддержано культурой. Если мы не видим разницы между получением денег от производства и от добычи, если одобряем «прибыль сегодня» как высший критерий политики, то призыв к восстановлению производства обществом принят не будет. Инерция в мировоззрении укрепляет инерцию «сырьевого пути».
>В сознание глубоко вошло приравнивание добычи к производству. Даже патриотические экономисты приняли этот язык и говорят о том, как бы изъять в пользу общества у олигархов «природную ренту». Но прибыль от месторождений нефти нельзя считать рентой, ибо рента – это регулярный доход от возобновляемого источника. Земельная рента создается трудом земледельца, который своими усилиями соединяет плодородие земли с солнечной энергией. По человеческим меркам, это источник неисчерпаемый. С натяжкой природной рентой можно считать доход от рыболовства – если от жадности не подрывать воспроизводство популяции рыбы. Но доход от добычи нефти – не рента, ибо это добыча из невозобновляемого запаса.
>Английский экономист А. Маршалл в начале ХХ в. писал, что рента – доход от потока, который истекает из неисчерпаемого источника.
Это начётнический подход к терминологии. Мало ли, что писал Альфред Маршалл? Так уж сложилось, что в экономическом анализе точное значение термина определяется конкретным контекстом рассматриваемой проблемы. При анализе распределения национального дохода термин «рента» к прибыли нефтяных компаний и к доходам их работников – самое то. Потому что патриотические экономисты рассматривают альтернативные варианты налоговой политики и их влияние на дальнейшее экономическое развитие. Так вот, если обкладывать высокими налогами доходы на труд, то это будет снижать стимулы к труду. Если обкладывать высокими доходами доходы на капитал, обусловленный инвестициями хозяина, то это будет снижать стимулы к инвестициям. Если же обкладывать налогами «незаработанный доход», достающийся нефтяным компаниям и их работникам, то никаких стимулов это подавлять не будет. Значит, для экономического развития наилучшим решением было бы перенести тяжесть налоговой нагрузки с доли зарплат и прибылей, обусловленных трудом и инвестициями, и перенести её на этот самый «незаработанный доход». В этом контексте, для того чтобы назвать как-то этот самый «незаработанный доход», лучше всего подходит термин «горная рента». Он не только используется повсеместно в мире, но и тесно связан с давними исследованиями об оптимальных принципах налогообложения. Это вполне соответствует традиционной классификации доходов факторов производства как разных видов ренты, зарплат, прибыли, процента. Что там имел в виду Маршалл, не имеет отношения к данной проблеме распределения имеющегося национального дохода и выбора оптимального способа налогообложения.
>А шахта или нефтяная скважина – вход в склад Природы. Доход от них подобен плате, которую берет страж сокровищницы за то, что впускает туда для изъятия накопленных Природой ценностей. В 90-е годы этот страж впустил в нашу сокровищницу грабителей. И проблема вовсе не в том, как разделить доход. Нефть для народного хозяйства – это жизнь для народа России. Нефть для мирового рынка – это, после некоторого предела, угасание России. И этот предел уже перешли.
И поэтому надо то же самое количество нефти спускать на внутреннее потребление, распахивая Чукотку, да? Или даже увеличить добычу до советского показателя и выше?
Ведь тут уже речь даже не идёт о каком-то сложном моделировании, а об элементарной логике и здравом смысле, на этот раз без кавычек. Статья выдвигает аргумент, что нефть будет нужна следующим поколениям, поэтому её лучше бы оставить. Предположим, что аргумент правильный. Однако из этого следует, что надо сократить добычу, никак не следует, что надо перенаправить экспортную нефть на внутренний рынок. Потому что от такого перенаправления темпы истощения нефти ниже не станут. То есть, предложенное решение просто никак не затрагивает исследуемую проблему. Мне это кажется довольно очевидным, не знаю, как остальным участникам форума.
>В последние два года изъятие «ренты» в виде налогов и платы за лицензии мало что изменило в положении России.
Утверждение ненаучно. Меры нет. Какой именно размер изъятия ренты и насколько именно должен был что-то изменить? Я вот, например, считаю, что изъятие ренты недостаточно, потому что не перекрывает роста доходов компаний от роста цен. В результате негативные явления «голландской болезни» не удаётся переломить. Поэтому оно и «мало что изменило в положении России». Моя гипотеза прямо подтверждается ростом капитализации нефтяных компаний и Газпрома: я считаю, что правильное налогообложение – это когда капитализация зависит, прежде всего, от инвестиций и эффективности управления, а не от роста мировых цен (упрощённо). Гипотеза статьи, видимо, такова: раз не видно прямой связи между повышенным налогообложением нефтяников и улучшением в положении России, то повышенное налогообложение не нужно. Кто из нас прав? Это должен решить более тщательный анализ и более подробная аргументация.
>Да, государство получило очень много денег – но где они? Деньги за нефть велят оставлять на Западе, а не вкладывать в отечественное хозяйство.
А что это за вредина такое велит? Ведь вопрос действительно непростой. Где-то с полгода назад я тут популярно разъяснял, чем вызвано такое стремление. Рецепты здравого смысла – взять и спустить всё на «инвестиции в отечественное хозяйство» – неприемлемы. Потерять за счёт удорожания рубля можем больше, чем приобрести. А можем вообще ничего не приобрести, потому что инвестиционное решение будет неверным. Правительство вынуждено искать компромисс между «вложением в отечественное хозяйство» и спасением обрабатывающей промышленности от укрепления рубля. Оно его и находит, расходуя всё больше нефтедолларов на социальные нужды и т.д., но и откладывая много валюты за рубежом. Мне кажется, что мои пояснения были тогда достаточно ясными. В любом случае, простенькие рецепты «здравого смысла» из серии «взять и израсходовать на самое нужное» им отвергались. Указывалось на то, что проблема более сложная, с кондачка не решается. Расходовать все нефтедоллары страна сейчас не может – надо кое-что серьёзно поменять сначала в её ключевых экономических параметрах.
Я хочу сделать оговорку. Конечно, вывод денег за границу – не самое приятное решение. Оптимально было бы исправить те недостатки, которые ведут к снижению конкурентоспособности наших обрабатывающих отраслей по мере укрепления рубля. Для этого надо поставить отрасли в равные условия хозяйствования. Если это сделать, то тогда укрепление рубля никого не будет волновать, потому что не будет изменять относительное положение групп отраслей. Но до тех пор, пока эти ключевые реформы по выравниванию условий хозяйствования и исправлению системы ценовых сигналов не проведены, простого решения не будет – придётся искать компромисс между идеей «всё потратить» и принципом «всё в кубышку». Для нахождения оптимума нужно строить довольно сложные модели и считать. Я этого сделать не в состоянии, и статья тоже не даёт ответа. Не исключено, что нынешняя позиция правительства не так уж далека от этого оптимума. В любом случае, нельзя её отвергать с порога, как это делается в статье.
Я понимаю, если бы тогда, после моих пояснений, последовали бы конкретные уточняющие вопросы или замечания по дефектам в логике. Тогда бы я хоть понял, почему мои старания прошли впустую. Но ничего такого не было, если не считать явного кащенизма. Просто полгода спустя та же песня зазвучала по новой, как ни в чём не бывало. Снова слышим призывы спустить ЗВР на те цели, которые кажутся приоритетными конкретному автору.
В связи с этим у меня вопрос. В сентябре я выкладывал тут черновик нашей книги про российские реформы. Там были изложены сразу несколько моделей, поясняющих всю сложность ситуации. В том числе и модель «голландской болезни». В ответ послышалось гробовое молчание. (Желающие могут проверить по архиву, сколько ответов поступило на моё сообщение со ссылкой на текст книги.) Вопрос в следующем: есть ли готовность принять эти модели в качестве стартовых, чтобы их исправлять, отвергать, уточнять и делать к ним оговорки? Или всё время будем руководствоваться «здравым смыслом», игнорирующим настоятельные попытки объяснить? С одной стороны, я к этим моделям не слышал никаких здравых возражений, с другой – вижу полное игнорирование самого подхода, самой идеи моделировать реальность с помощью логических моделей, которая дадут количественную оценку и подскажут реальный выход. Я повторюсь. Если нет готовности проводить анализ, то я не буду настаивать. Но надо сказать об этом прямо.
>Два года назад умами власть имущих в России овладела идея оправдать беды нашей экономики тем, что нам подфартило с ценами на нефть. Начальник Экспертного управления Президента РФ А. Дворкович объяснял: «Сегодня у нас проблем больше с высокими ценами на нефть, чем благоприятных тенденций. Цены на бензин растут, многие предприятия говорят, что удорожание рубля ведет к потере конкурентоспособности».
>Если принять эту логику, нам надо было бы вылить нефть в море или раздавать ее даром.
Почему это? Да, Дворкович расписался в том, что власть не может наладить «правильное» распределение национального дохода, чтобы оптимизировать дальнейшее развитие экономики. Но это не значит, что он неправ в утверждении, что укрепление рубля, вызванное повышением цен на нефть, ведёт (в условиях неспособности власти перераспределить национальный доход) к потере конкурентоспособности перерабатывающих высокопередельных отраслей. Я подчёркиваю, его слова только кажутся абсурдными с точки зрения обыденного здравого смысла, но самое элементарное моделирование позволяет обнаружить в них крупицы истины. Быть может, он из своей верной констатации не делает правильных выводов, но сама по себе констатация вполне здравая.
>Наверное, будь Дворкович купцом, он продавал бы свой товар только если бы это приносило ему убыток.
Извините, эти аргументы из серии «Срезал» по Шукшину. И я понимаю, если бы в первый раз говорили на эту тему. Но ведь я тут выкладывал текст, в котором мы именно эту проблематику «голландской болезни» для самых простых читателей жевали-жевали, жевали-жевали… Предупредили бы, что ли, в правилах форума: тексты такого уровня выкладывать не надо, ибо бесполезно.
>Следом на конференции со странным названием «Модернизация экономики и выращивание институтов»
Нормальное название, специалисты понимают, о чём речь.
>выступает Герман Греф и заявляет, что из-за высоких цен на нефть «предстоящие реформы будут очень тяжелыми» (Греф сказал буквально следующее: «На сегодняшний день легких и популярных реформ не осталось, они будут болезненными и будут нарушать привычный образ жизни»).
>Вдумайтесь в слова Грефа: до сих пор реформы были «легкими и популярными» – люди, мол, радовались и росту тарифов на свет и газ, и монетизации льгот. Но теперь эта лафа кончается. Почему же? А потому, что теперь много денег у России, девать их некуда – и реформы придется сделать «болезненными». Можно ли назвать эти рассуждения разумными?
Вполне разумно рассуждает Герман Оскарович. Те реформы, которые нужны стране, – это реформы, которые принудят людей больше и лучше работать, осуществлять инновации, сберегать большую долю своего дохода, чем раньше, – в общем, изменять образ жизни в сторону меньшей комфортности, безалаберности и беззаботности. Халявщикам, воришкам и тунеядцам не поздоровится. Те же реформы, которые были до сих пор, были революцией гунна – это когда очень многим становится только приятнее и веселее.
Высокие цены на нефть тут тоже как-то сказываются. Как видно из выложенной статьи, очень болезненно воспринимает общество, когда в ЗВР накоплены большие деньги, а их никак не оприходуют. Это даже более болезненно, чем терпеть тот же уровень жизни, когда ЗВР пуст. И потом, нефтяники считают дополнительные деньги «своими», а для того чтобы исправить неблагоприятные тенденции в развитии экономики, надо сильно менять распределение национального дохода и отбирать у нефтяников то, что они считают «своим». И будет это очень неприятно для очень многих. Достаточно посмотреть на поросячий визг халявщиков, воришек и тунеядцев, который тут поднялся вокруг идеи налога на недвижимость.
А вообще, в этих сквозит какой-то обывательский подход к реформам. На уровне «правительство денег прибавило» или «тарифы повысило». Не видно ни малейшей попытки посмотреть, как от тех или иных реформ изменится экономическое поведение людей и, следовательно, дальнейшее развитие экономики. Собственно, основное содержание реформ игнорируется.
>Два года назад на телепередаче у В.В. Познера Греф объяснял, что надо делать с лишними деньгами, которые душат Россию: «У стабилизационного фонда есть две функции. Первая функция очень малопонятна – это функция стерилизации избыточных денег». Верно сказано – функция очень малопонятная. Стерилизовать деньги – как бродячих собак!
Ну, такой уж термин. Мало ли, с каким другим термином из медицины он пересекается. Я ведь объяснял, что если бы эти деньги не менялись на доллары и не переводились в ЗВР, было бы ещё хуже по многим параметрам. Нельзя просто так взять и начать их расходовать – нужно прежде очень многое поменять. Пока этого не сделано, нужно искать компромисс и часть расходовать, часть откладывать.
>Да это все равно что плюнуть на могилу великого философа рыночной экономики Франклина, который завещал потомкам: «Помните, что деньги по своей природе плодоносны!»
Это ещё менее серьёзно, чем ссылка на Подолинского. Осталось для коллекции Аристотеля и Розу Люксембург с Иоанном Новым Богословом упомянуть в качестве великих авторитетов экономического анализа.
>Да, у американцев плодоносны, у них избыточных денег не бывает, а русские обязаны свои деньги стерилизовать – чтобы не плодоносили.
Во-первых, и американцы на протяжении многих лет после Второй мировой поддерживали положительное сальдо. И ничего, выжили, теперь имеют подспорье от тех процентов. И Англия после 1817 г. в течение десятилетий. Тоже выжила. Во-вторых, давайте посчитаем. Откуда уверенность, что вложение ЗВР в российскую экономику (кстати, через какой именно механизм?) принесёт России больше плодов, чем проценты от вложения их за границу? Ведь это же надо доказывать и доказывать!
>Как же правительство РФ кастрирует деньги? Оно их вкладывает в чужую экономику!
Но оно при этом получает проценты. То есть (подразумеваемое) утверждение, что Россия вообще ничего от этого не получает, неверно. Что-то получает. Для сравнения, как можно больше получить, нужно моделировать и считать. Статья этого не делает.
>Греф объясняет: «Когда в экономику приходит большая масса денег, не обеспеченных товарами, то они либо должны изыматься из экономики и не тратиться внутри страны, или будет очень высокая инфляция, ну в полтора раза выше, чем сейчас, а это прямое влияние на инвестиционный климат, отрицательное влияние».
>Вдумайтесь в логику: если у нас завелись деньги, то инвестировать их внутри страны ни в коем случае нельзя, потому что это испортит инвестиционный климат и у нас будет мало инвестиций! Да что же это творится у Грефа с логикой!
Всё в порядке у него с логикой. «Голландская болезнь» называется. Не у грефовской логики, а у российской экономики. Я ведь выкладывал тут текст, в котором все эти явления разжёвывались. Предупредили бы сразу, чтоб не старался.
>Он продолжает: «Все экономисты утверждают в один голос – стабилизационный фонд нужно инвестировать вне пределов страны для того, чтобы сохранить макроэкономическую стабильность внутри страны. Как это не парадоксально, инвестируя туда, мы больше на этом зарабатываем. Не в страну! Это первое. Вторая функция стабилизационного фонда – это вот сундук на черный день. Но этот черный день не будет таким черным, что случится какой-то коллапс».
>Что за чертовщина! Если инвестиции «в страну» вредны, то зачем же нам этот инвестиционный климат?
А потому что о разных инвестициях речь. Грубо говоря, инвестиции в форме государственных вливаний в прокладку труб вредны, а инвестиции в форме постройки западной торговой сетью гипермаркета в противовес нашим ларёчникам полезны. Подчёркиваю: это иллюстративный пример, я не считаю, что государственные инвестиции в прокладку труб вредны всегда и везде. Вреден подход, объявляющий их сверхнужными априори.
>Он нас совсем угробит. А если правительство ради этого климата старается, то почему же его «экономисты» утверждают в один голос, что деньги «нужно инвестировать вне пределов страны»?
Тут имеется в виду покупка государством надёжных ценных бумаг или надёжных корзин ценных бумаг за пределами страны. А не сомнительные коммерческие проекты внутри неё. Подчёркиваю: я не утверждаю, что участие государства в коммерческих проектах внутри страны недопустимо, а просто проясняю утверждения упомянутых экономистов. То есть, они, может быть, и не правы, но далеко не заведомо абсурдны, как это представлено в статье.
>Ведь это сразу спугнет всех инвесторов. Ну какой дурак будет вкладывать деньги в России, если сам министр экономического развития предупреждает: «Не в страну!»
Не так уж и глупо. Уменьшение государственных инвестиций в российскую экономику повлечёт увеличение предельной эффективности капитала внутри страны, то есть сделает более прибыльными внешние инвестиции. (Это на самом «верхнем», макроэкономическом, уровне анализа, без конкретного рассмотрения проектов.) Из этого, впрочем, не следует, что надо все государственные средства вкладывать вовне страны. Из этого следует только, что позиция Грефа, может быть, ошибочна, но не настолько абсурдна, чтобы запросто опровергнуть её предложенным анализом.
>Мол, инвестируя «туда», мы больше на этом зарабатываем.
Да, в рамках этой логики, государство больше заработает на иностранных ценных бумагах, чем на самостоятельных коммерческих проектах, которые сопряжены с рисками для государства. Эта позиция, по меньшей мере, не абсурдна априори. Хотя я бы и делал иначе.
>Значит, и всем надо инвестировать «туда», а не «сюда». Греф считает, что все это «парадоксально». А я думаю, что для истинной причины просто нельзя придумать правдоподобного объяснения.
Грефу просто лень объяснять. А зачем, если всё равно не поймут? Вот, я выкладывал на этом форуме объяснение, почти никто не осилил. Греф был с самого начала более дальновидным, поэтому просто ссылается на авторитет (мнение специалистов) и не мучается с попыткой объясниться.
>Дело в том, что каждый вложенный в России доллар оживит какое-то производство, а оно потребует расходов энергии. Это для Запада недопустимо,
Запад прекрасно переживёт подорожание нефти ещё на пяток долларов, буде состоится возрождение российской экономики.
>вот и приходится Грефу изобретать самые фантастические оправдания того, что экономику страны правительство держит на голодном нефтяном пайке,
Нет в нашей экономике никакого голодного нефтяного пайка. Кому надо, тот всегда может купить требуемую нефть. Когда какое-то производство не может купить нефти на свою деятельность, это, скорее всего, признак того, что оно и не нужно. Если же ещё больше понизить внутренние цены на нефть и газ, то экономика будет становиться всё более сырьевой и низкопередельной, а о ресурсосберегающих инновациях можно будет забыть. Зачем, если и так нефть дешёвая, жги – не хочу?
Я сейчас снова хочу влезть со своим глупым вопросом. Вот я предлагаю какую-никакую модель. В зависимости от структуры расходов предприятий и населения, направление развития будет тем или иным. Например, если процент в стране относительно низкий, а сырьевые ресурсы в стране относительно дорогие, то ресурсосберегающие инвестиции и инновации более вероятны, чем если капитал дорогой (процент высокий), а ресурсы дешёвые. Просто потому что предприятия с большей вероятностью делают то, что им более выгодно. Аналогично, если коммунальные расходы довольно высоки, потому что не дотируются государством, а сырьевые ресурсы стоят, как на Западе, то ресурсосберегающие инвестиции в ЖКХ и инновации более вероятны, чем в условиях, когда внутренние цены на ресурсы низкие, а государство ещё и дотирует половину стоимости коммунальных услуг. (Замечу, что текущая способность населения приобрести коммунальные услуги в обоих случаях предполагается одинаковой, потому что на дотировании коммунальных услуг государство тратит деньги, которые в противном случае могли бы оказаться у конечных потребителей и обеспечить им возможность оплаты более дорогих коммунальных услуг.) Причина большей вероятности ресурсосберегающих инвестиций и инноваций при более дорогих коммунальных услугах та же, что и для ресурсозатратных предприятий: если поставить новый котёл при более дорогих ресурсах, то это будет более выгодно.
В общем, это рассуждение кажется мне не таким уж и сложным. Важно то, что оно идёт совершенно вразрез с идеей заливать экономику как можно большим количеством сырьевых ресурсов в надежде на увеличение полезного выхода. «Здравый смысл» подсказывает «очевидную» идею, а простейшее моделирование её отвергает. И вопрос мой в следующем: есть ли готовность принять хотя бы такое простейшее моделирование в качестве стартового, чтобы их исправлять, отвергать, уточнять и делать к нему оговорки? Или всё время будем руководствоваться «здравым смыслом», игнорирующим настоятельные попытки объяснить? С одной стороны, я к этим моделям не слышал никаких здравых возражений, с другой – вижу полное игнорирование самого подхода, самой идеи моделировать реальность с помощью логических моделей, которая дадут количественную оценку и подскажут реальный выход. Ведь идея заливания экономики дешёвыми и бесплатными ресурсами всплывает здесь очень часто. Я повторю. Если нет готовности проводить анализ, то я не буду настаивать. Но надо сказать об этом прямо.
>а нефтедоллары омертвляет в «Стабилизационном фонде».
Они не омертвляются, а откладываются. Когда конъюнктура будет более благоприятная для государственных инвестиций в экономику, тогда они и сыграют положительную роль. А статья призывает побыстрее спустить их сейчас на весьма сомнительные цели и игнорируете все предупреждения, что при следовании рецептам статьи потери могут оказаться больше приобретений. При этом отвергается всякую меру, всякий компромисс. Даёшь срочную растрату ЗВР! Так не годится, нужно разобраться в причинах болезни и выбрать оптимальный путь лечения. В том числе и облегчая страдания на переходный период, но не немедленной растратой ЗВР, а точно просчитанным компромиссным решением.
>И о каком «черном дне» идет речь? У нас есть отрасли, где все уже висит на ниточке, где требуется срочная стабилизация.
>Например, во многих городах на грани отказа водопроводы.
Значится, так и запишем. Предлагается вложить валютные резервы в срочную замену водопроводов. Но именно те высокопередельные обрабатывающие отрасли, которые больше всего пострадали от реформ, это и добьёт в первую очередь! Просто из-за укрепления рубля, как и предупреждает Греф. Мы подробно разжевали ситуацию с антиимпортными отраслями, которые в более угрожаемом положении, чем даже ЖКХ. Почему первое же конкретное предложение по части расходования ЗВР – самое вредное из возможных?
>Случись авария – начнутся эпидемии.
Не верю. Сбылись ли алармистские прогнозы по ЖКХ?
>Хозяйство РФ может обеспечить все необходимое для ремонта – трубы, насосы, материалы и рабочие руки.
Опять навязывается первое пришедшее в голову решение, подсказанное «здравым смыслом». А может, оно и самое неудачное! Кто сказал, что надо ремонтировать именно с такими же трубами и насосами, которые сейчас может обеспечить хозяйство РФ, а не сначала быстро обновить технологическую базу, на которой будет проводиться ремонт, например, начать производство пластмассовых труб и т.д.?
На самом же деле, для принятия правильного инвестиционного решения нужно наладить правильную систему ценовых сигналов, в частности, довести цены на энергоносители до мировых и изменить принципы ценообразования коммунальных услуг. Да-да, они при этом ещё больше подорожают, и энергоносители тоже станут, как на Западе. Вместо того, чтобы понять, почему это необходимо, и обсуждать пути реализации реформы ЖКХ, статья требует вбухивать деньги в замену труб на точно такие же, которые проржавеют ещё через 20 лет. Зачем это надо?
>Но в городах на это нет денег. Тогда они берут на Западе кредиты под 20,5% годовых (как это сделал Ярославль). Из каких же денег западный банк дает им эти кредиты? Из тех российских денег, которые туда отправил Греф на хранение! Дайте Ярославлю эти деньги под 12% – и всем в России это будет выгодно. Нет, надо разорить город и обогатить западный банк. Значит, наша экономика еще недостаточно суверенна.
Да, явление довольно нежелательное. Но если просто взять и запретить такую практику, а города кредитовать из госбюджета, то все же знают, чем это кончится. Города просто «не смогут» вернуть кредиты, и им всё спишут. Весьма возможно, что очень многие оппозиционные публицисты будут призывать списать долги – просто из жалости. То есть, вместо того чтобы предложить рецепты выстраивания нормальной кредитной системы, при которой ставка процента внутри страны упадёт до среднемировой, Статья же предлагает сомнительное волевое политическое решение, которое ничего не решит, на самом деле.
>Стабильного инновационного процесса в этих условиях в РФ не складывается и не может сложиться. Значит, надо менять условия! Ведь порочные круги надо разрывать, как это ни трудно. Если вопрос о смене курса стоит всерьез, надо всерьез оценить и масштаб вызова, и наши возможности. Если сорвем попытку, можем и не встать.
Этот же текст её и срывает нагнетанием паники вокруг коммунальных тарифов и повышения внутренних цен на энергию и энергоносители. Неконструктивно.
