Люди и авиация; Авиатехника; Сайт `airforce.ru`; 1936-1945 гг.;
Re: [2VASILIY BARDOV]
БАРДОВ: «А какова была судьба Николаева»?
ДОЛГУШИН: «Он тоже вместе с нами ехал в Москву и в Рязань когда уезжали – вместе. И он так и остался. Но в Рязани полк стал 30-тисамолетный вместо 72-х. Всех остальных летчиков отправили в Борисоглебск, а в Рязани осталось только 30 летчиков. В т.ч и я остался и Семенов меня взял».
БАРДОВ: «А Ваш напарник, с которым Вы пытались взлететь…»
ДОЛГУШИН: «Макаров? Получилось так: он был отправлен… Он летчик «сильный», но зимой перед войной, натворил («дел») и его чуть под суд не отдали».
БАРДОВ: «По молодости»?!
ДОЛГУШИН: «Ну, да. «Пятно» на него легло. А в 1941 г., когда мы «сидели» в Селах, после того как мы были отдельной эскадрильей, мы уже перешли в полк. С Рязани когда мы взлетели, полк сел в Монино тремя эскадрильями. А в Монино говорят: 2 эскадрильи в полку остается, а нашу эскадрилью сделали отдельной. Полк сел в район г. Белый, а мы – в Царево займище.
И только в августе наша эскадрилья перешла в…
Формировался 180-й полк в Туле. А потом эскадрили эти все разобрали и осталось управление полка. И вот в начале августа это управление полка перебросили в Селы (между Ржевом и Великими Луками), а нас собралось 4 эскадрильи: 2 на МиГ-3 (Семенов и Хлусов) и 2 на И-16 (Тимофеев и ст.л-т Копец). Вот эти 3 эскадрильи полковые «сидели» в Селах, а Копец «сидел» на И-16 в Панифоль (это недалеко, почти на ж/д – километров 8 от нас). И вот как то «пришел» гофрированный разведчик, кажется Як-22. Сошел уже садиться к нам, а МиГ-3 его перехватил и гоняет по аэродрому».
БАРДОВ: «Не давал даже сесть»?!
ДОЛГУШИН: «Не дает – стреляет. Семенов мне говорит: «Взлети и отгони»!
БАРДОВ: «Истребитель»?!
ДОЛГУШИН: «Ну да. А я - на И-16. Я «подошел» к нему»…
БАРДОВ: «Радиосвязи никакой»?
ДОЛГУШИН: «Никакой связи нету - ничево! Я «подошел» к нему (подлетел – В.Б.), смотрю: «морда» Сережки Макарова».
(БАРДОВ: «А у вас кабины были застекленные или открытые»?
ДОЛГУШИН: «Открытые. На МиГ-3 можно было закрыться, но на скорости даже 280 км/ч и выше – (фонарь) не открыть. Поэтому даже если тебя подбили, нужно скорость установить 250-220 км/ч – тогда фонарь откроешь, а так – не откроешь. Поэтому фонари сбрасывали «к чертовой матери» - зачем лишнее возить! И лишний вес, а главное – сопротивление).
Я из кабины И-16 смотрю – Макаров. «Подошел» (подлетел – В.Б.) и показываю ему: «Тупой! Дурак»! Смотрю: «морда» улыбается – он меня узнал тоже. Очки я снял и он снял и узнали друг друга. Я ему показываю: «Что же ты делаешь»?! Он отошел, сделал «бочку» и садиться к себе на аэродром. Я когда сел и говорю Семенову
(а летчики нам нужны в эскадрильи были): «Встретил своего товарища». Рассказал историю его, что до войны мы все время летали вместе, летчик он изумительный, парень прекрасный – давайте его возьмем»! Семенов говорит: «Ну после такой рекомендации твоей тут уж деваться некуда»! Доложили командиру полка. Я рассказал все это дело про нево: что я ево знаю, что мы и спали вместе и войну вместе начинали – давайте ево возьмем! Сергеев (командир полка) говорит: “Ладно - раз Долгушин…”. А Долгушин уже был авторитет – сбитые самолеты...
(БАРДОВ: «У Вас между прочим опыт войны с немцами над нашей территорией (без учета опыта Семенова в Испании) был побольше, чем у самого Семенова, т.к Семенов начал воевать после встречи с Вами, а Вы с 22-го июня».
ДОЛГУШИН: «Но Семенов все же ГСС! В Испании… и в Финляндии он же «героя» получил. А в Испании он взлетал на И-16 и мотор отказал и он в окно здания влетел мотором. Поломался крепко. Плоскости остались, он поломался, а фюзеляж влетел в квартиру на 3-м этаже. Поэтому он был награжден орденом Крассного знамени в Испании. А потом в Финляндии он получил «героя»).
Вот так вот Макаров оказался рядом со мной…
Я ево сам готовил к выпуску на МиГ-3. Ну а что, я - знаю, какой (он) летчик был – что для него этот СЛ – МиГ-3, как и для меня был! Я начал войну имея налет 240 часов, это за 1940-1941 г. Летал: высоту освоил, строй, маршрут, ночь и (Макаров) тоже самое».
БАРДОВ: «А как по наземным целям вас учили работать? Что представляли собой тренеровки «работы по наземным целям – как у вас это было? На истребителях по наземным целям вас учили «работать»»?
ДОЛГУШИН: «Да».
БАРДОВ: «А что это представляло собой»?
ДОЛГУШИН: «Бывало так:
- подвесные баки одевались,
- уходишь, по маршруту идешь,
- на высоту на «потолок»,
- оттуда спускаешся,
- заходишь на полигон,
- отстрелялся из пушек,
- а потом – по конусу из пулеметов
- и садишся».
БАРДОВ: «Интересно, а где ваш полигон был»?
ДОЛГУШИН: «На северо-востоке г. Лида была какая-то площадка. А в Новом Дворе – тоже самое, севернее какая-то поляна была, недалеко – километра 2,5».
БАРДОВ: «А как Макаров проявил себя 22-го июня, когда вы из г. Лида полетели опять с полком?
У него мотор при первом взлете, когда он не смог его запустить, вышел из строя окончательно»?
ДОЛГУШИН: «Нет – запустил и улетел вместе с эскадрильей. И я когда прилетел, он уже был (там – В.Б.). И потом - 23-го (июня – В.Б.), также СЛ-ты рядом стояли».
БАРДОВ: «Вам за 22-е июня удалось сбить 2 СЛ»?
ДОЛГУШИН: «Да: Физлер-Шторх – это утром рано, а Ю-88 в районе моста».
БАРДОВ: «А куда, упал этот Ю-88, Вы видели»?
ДОЛГУШИН: «Видел: почти что на западном берегу Немана, севернее Гродно».
БАРДОВ: «А Макарову удалось кого-нибудь сбить за первый день войны»?
ДОЛГУШИН: «Нет. Не помню. Я в первый раз у Вас это прочитал: сколько сбили…
А 127-й полк – какой разговор: встретились на аэродроме (в Черлене – Долгушин считал, что это был аэродром 127-го ИАПа – В.Б.) Я – в своей группе И-16-х, они - отдельно».
БАРДОВ: «А ваш командир полка полетел с вами из Лиды на аэродром 127-го полка»?
ДОЛГУШИН: «А он улетел с полком из Н.Двора сразу же – в Черлену (С.Ф. хорошо запомнил это название, потому, что там, где он служил после войны: “есть Черляны западнее Львова, или “Городок” его называют – аэродром, а белорусская д. – это Черлена”).
В Н.Дворе с севера стояла деревушка. Там был магазин. Так вот, когда мы улетели, по тех.составу «били» с чердака этого магазина из пулемета, а когда 23-го уходили (из г.Лида – В.Б.), на краю авиагородка, тоже самое - был магазин и с чердака этого магазина «били» поляки по нашим бегающим женам, детям и тем, кто там был – строчили из ПМ-та».
БАРДОВ: «А противодействие им какое-нибудь пытались оказать»?
ДОЛГУШИН: «А какое там! Мы улетели, все на машинах уехали – и база уехала, военных то не оставалось – только жены и дети. Их потом эвакуировали часть – я не знаю подробности: что, как, но знаю, что увезли. Вот у зама командира эскадрильи Гужина жена только 20-го июня родила в Лиде. Так вот ее успели – погрузили пока бегали и вывозили на станции и в городке. Ж/д-то к городку подходила – или там грузили, но факт в том, что вывезли, а что не вывезли, я не знаю, но то, что «били»…
БАРДОВ: «А Вы помните, фамилии пилотов вашего полка, которым кроме Вас удалось сбить немецкие СЛ-ты»?
ДОЛГУШИН: «Нет – там была такая “каша”, сами понимаете – одни взлетают… 1-я эскадрилья начала взлетать первой, потому, что она находилась рядом с палатками: палатки, аэродром, а потом была липовая аллея – посадка лип. И вот они за этими липами 1-я эскадрилья, их СЛ-ты от этих лип были буквально в 15-20 м от палаток. Поэтому они первые изготовились, а нам нужно было еще перебежать аэродром, а потом только...(все это делать – В.Б.).
1-я эскадрилья начала взлетать первой и когда уже начали взлетать и потом другие эскадрильи – тут уже налеты прекратились. И уже все: началась «драка», немцы поняли… И потом, они увидели… Им же по радио все это дело шпионы наверняка сказали, что полк ушел с аэродрома.
И вот эта шестерка (когда я взлетал, которые кружились), на меня абсолютно не обратили внимания – они готовились сесть на этот аэродром и они кружили/8/”.
